Угроза эволюции
Шрифт:
Последний щёлк! Мои глаза округлились, перед ними вновь возник образ того кулона, что и сейчас на шее Вивы.
"V" и "V"!
Мои губы сами прошептали:
— Vivian Vartimus.
Красиво звучит. Фоном — слова Карры: "Дочь выдающегося отца". Куда уж более?..
Мозг зафиксировал точку бифуркации, выдал альтернативы: вариант "а" — она знала и лгала мне всё это время, вариант "б" — она не в курсе, и её используют втёмную.
Арах. Умница Арах, услышав, что я прошептал, моментально напомнил эпизод из подземелья "Sanguis vitam", памятный нам обоим, — набираю в пробирку кровь моей загадочной альсеиды. Действительно, пришлось действовать так,
Башка не на шутку разболелась — следствие форсажа мозга.
Тем временем шум воды стих. Выйдя из душа в легком халатике, Вива подбежала ко мне и расцеловала.
— Сиор, то, что произошло, это потрясающе! Я была где-то не здесь… за пределами реальности.
— Да, и мне невероятно хорошо, — ответил я с улыбкой.
Но девушка, уловив нечто во взгляде, тоне, псиэме, моментально насторожилась.
— Что-то не так?
Отрицать было бессмысленно.
— Вива, теперь мы ближе, чем когда-либо, и я рассчитываю на твою полную откровенность. Скажи честно, кто твои родители?
Пару секунд она смотрела на меня удивлёнными глазами.
— К чему этот вопрос? Я всё рассказала давно. Маму показывала. Кто отец — не знаю.
— Так ли это? Ты от меня много скрывала. Например, про своих информаторов в Конгрегации тоже не рассказала. А если знаю, кто это? — я отчаянно блефовал, рассчитывая на то, что она поддастся и выдаст тайну.
Но альсеида нахмурилась и сложила руки на груди.
— Вряд ли. В любом случае, я обещала не разглашать…
— А если так? — перебил я, доставая из памяти и пересылая ей псиэм-образ Вартимуса с маленькой дочкой. — Узнаёшь? Вы похожи, если присмотреться.
— О чём ты? Кто это? — глаза девушки округлились.
Искренне ли это удивление?
— Это — Глава Конгрегации очищения Кастор Вартимус. В молодости. А с ним ты — его дочь. Он и есть твой "источник" в конторе. Не удивительно, что знала обо мне всё — с таким-то "источником", — я горько усмехнулся.
Виву била крупная дрожь.
— Сиор, я… не знаю, что тебе сказать. Эти невероятные подозрения…
— Подскажу, что надо мне сообщить. Кто те неведомые спонсоры, продвигающие твой проект? И откуда столько точной информации о Братстве жнеца, которую ты мне дозированно сливаешь время от времени?
Из глаз альсеиды потекли слёзы.
— Пойми, я пока не могу… Хорошо, признаюсь, кое в чём я у них на крючке. Тебе пока сложно будет это… Но когда-нибудь всё расскажу… Нужно время.
— Почти год это слышу, — я удручённо покачал головой. — Сколько можно? Когда настанет час полного доверия? Думал, после этой ночи…
— Прости! — рыдая, Вива стала быстро натягивать одежду. — Прости, пожалуйста! Мне стыдно. Я в ловушке. Меня используют… Не представляешь, насколько это серьёзный уровень. Ты меня пока не понимаешь. Должна разобраться и справиться сама. Прости.
Наблюдая за её метаниями, я ощутил пустоту и невероятную горечь.
— Бесконечные недомолвки. Это всё, что между нами?
— Между нами самое прекрасное. Я люблю тебя! Больше всего на свете. Есть ты, а есть весь остальной мир. И ты — важнее. Всегда помни. Это чувство живёт во мне независимо ни от чего, и будет жить всегда!
С этими словами Вива выскочила из номера, на бегу застёгивая костюм. Конечно, я не удерживал её. Она в ловушке. Так ли? Или это я в ловушке её лжи? Истина опять ускользала от меня.
Из любой западни может быть найден выход. И мы должны, in nomine Veritatis,
Глава 6. Per insecta ad astra [49]
Любви и светлой, и туманной
Равно изведаны пути.
Они равно душе желанны,
Но как согласье в них найти?
Несъединимы, несогласны,
Они равны в добре и зле,
Но первый — безмятежно-ясный,
Второй — в смятеньи и во мгле…
А. Блок
49
[49]. Per insecta ad astra (лат.) — буквально: через насекомых к звёздам. Перефразировано крылатое выражение "Per aspera ad astra" — через тернии к звёздам.
Густая желтоватая слизь капала с перчатки на каменный пол. Я удивлённо смотрел на это безобразие и пытался сообразить, что произошло. Нет, я не из тех идиотов, которые бездумно суют руки и прочие части тела в подозрительные и непроверенные места. Воняющего сталагмита не касался, только подошёл, чтобы рассмотреть. Но в отличие от того, разлагающегося, который мы когда-то видели в подземелье под офисом "Манаса", этот выглядел "здоровым и бодрым". Из него выполз органический отросток и моментально обхватил мою кисть. Я резко отдёрнул руку и отступил. "Ложноножка" не противилась, втянулась обратно, активность прекратилась.
Судя по всему, некий механизм взаимодействия или управления. Квазибиотический и противный — хорошо хоть на месте была надёжно защищающая от многих воздействий перчатка. Мне снова посчастливилось в числе первых опробовать крутую новинку. Отполированная до зеркального блеска чёрная композитная броня доспеха lorica violensia [50] давала существенно большую степень защиты. Впрочем, как и атакующих возможностей, определивших название новой лорики.
Даргиус уже был рядом. На чуть согнутых ногах — в любимой стойке для прицельной стрельбы, прикрывая меня и наведя на сталагмит пистолет. Я покосился на удлинённый ствол "Исповедника", под которым внушительным аргументом притаился мини-гранатомёт с четырьмя автоматически подаваемыми гранатами — двумя разрывными и двумя псиэм-подавляющими. Мои бойцы никак не могли "наиграться" с этими новинками, радовались им как дети.
50
[50]. Lorica violensia (лат.) — доспех насилия. Название указывает на встроенные агрессивно атакующие системы лорики, усиленные излучатели псиэм-волн.
— Подожди, Тирмид, — я осторожно сделал полшага вперёд. — Это не агрессия. Похоже, рабочий контакт.
Один из ликторов-ищеек протянул баллончик с дезинфицирующей жидкостью, вопросительно глядя на меня. Я, в свою очередь, осмотрел перчатку — следов проникновения или воздействия кислоты не наблюдалось. Да и система "умных" датчиков лорики помалкивала. Отказавшись от дезинфекции, вновь аккуратно приблизил руку к артефакту инсектантов. Точнее, как начал подозревать, самих инсектов, а не служащих им людей. Из присутствующих только я мыслил в такой системе координат.