Уик-энд с мистером Дарси
Шрифт:
Возможно, дело было во втором бокале вина, однако Кэтрин считала иначе. Она прекрасно понимала, что происходит. Все просто: дело в Уорвике. Ей вскружил голову его шарм, его смеющиеся глаза, его опасная улыбка и ощущение того, что они буквально созданы друг для друга. Они вели себя, как Марианна и Уиллоби в головокружительные первые дни знакомства.
«Хорошо, однако вспомни, чем у них все закончилось!» – шептал ей какой-то голос.
«Нет, не думай ни о чем! – возражал другой голос – тот, который она на самом деле хотела услышать. – Просто наслаждайся жизнью».
Они тайком улыбались друг другу – казалось, уже целую вечность. Сначала Уорвик поймал ее взгляд как будто случайно и на несколько секунд дольше, чем было необходимо, смотрел ей в глаза. Затем Кэтрин отвернулась, наслаждаясь радостным волнением, от которого, как она знала, на ее щеках уже появился румянец.
Но скоро она снова обернулась к нему – и оказалось, что он смотрит прямо на нее. Кэтрин снова почувствовала себя школьницей. Это было то пьянящее чувство, которое приходит, когда ты понимаешь, что весьма небезразлична человеку, который нравится тебе. И еще чувство неизвестности, неопределенности – как в захватывающей книге, которая держит тебя в напряжении до последнего момента.
Когда Уорвик протянул руку через столик и взял ее ладонь в свою, его прикосновение обожгло Кэтрин. Она уже не помнила, когда мужчина прикасался к ней так. Этот простой жест сказал ей все.
– Уйдем отсюда наверх, – прошептал Уорвик.
Его было еле слышно среди шума и гама, стоявших в библиотеке, но Кэтрин не нужно было слышать слова – она прекрасно понимала, чего он хочет. Они одновременно поднялись.
– Не присоединитесь к нам, дорогие мои? – спросила Дорис Норрис, когда они проходили мимо ее столика. – Мы собираемся играть в карты, прямо как во времена Джейн Остин. Вы же не хотите упустить такую возможность?
– Кэтрин нужно прилечь, – твердо заявил Уорвик не допускавшим возражений тоном.
– О боже! – воскликнула Дорис. – Вам нехорошо? Наверное, это от вина. Однако оно просто замечательное, правда?
Услышав ложь Уорвика, Кэтрин едва не ахнула от неожиданности и поспешила покинуть комнату. Уже на ступенях лестницы Уорвик взял ее руку в свою, и они смеялись, пока не поднялись на второй этаж, а затем вдруг стали серьезными.
– Зачем ты это сказал? – спросила Кэтрин, изображая ярость.
– А почему бы нет? Ты разве хотела остаться и играть в карты? Если да, то мы можем вернуться.
Он смотрел ей прямо в глаза, и от этого взгляда сердце у нее учащенно забилось.
– Ты меня дразнишь, – сказала она.
– Ничего подобного, – возразил Уорвик, улыбаясь уголками губ. – Хотя, вообще-то, я не против. При соответствующих обстоятельствах.
Не отпуская ее руку, он кончиками пальцев гладил нежную ладонь до тех пор, пока Кэтрин не ослабела от желания. И тогда он повел ее к своей комнате, нашел в кармане ключ и отпер дверь.
В комнате было темно, но освещения и не требовалось: в открытое
Уорвик закрыл за собой дверь и шагнул к Кэтрин.
– Ты так прекрасна, – прошептал он, придвигаясь ближе и беря ее лицо в ладони.
Руки у него были такие теплые… Когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, она закрыла глаза.
Испытав прикосновение его губ, Кэтрин задрожала от желания.
– Я весь вечер не мог оторвать от тебя глаз, – продолжал он, касаясь ее шеи, гладя ее темные волосы. – Ты околдовала меня.
– Уорвик, – заговорила она, и имя это показалось ей таким прекрасным. – Это так неожиданно. Все происходит слишком быстро.
– Я знаю, – ответил он. – Я знаю.
– Этот уик-энд… Я… все так… так… – Кэтрин пыталась найти нужные слова, но не смогла.
Она, преподаватель литературы, не сумела выразить свои мысли. Но слова были не нужны. Она поцеловала Уорвика, позволила ему обнять себя за плечи. Он был такой сильный, мужественный. Может, это от занятий скалолазанием, о которых он ей рассказывал?
«Если так, – подумала она, – то поездки в Скалистый край идут мужчинам на пользу».
Она коснулась его руки и почувствовала, что сердце вот-вот выскочит из груди.
– Ты не против? – прошептал он. – Если хочешь, можно остановиться. Нам некуда торопиться. Кэтрин, ты стоишь того, чтобы подождать.
Она улыбнулась:
– Тебе не пришлось долго ждать моего согласия.
– Я ждал тебя всю жизнь.
Услышав эти слова, Кэтрин закрыла глаза. Она понимала, что во фразе Уорвика нет ничего оригинального, но ей никто никогда не говорил таких слов, и поэтому они прозвучали как самая изысканная поэзия.
Губы его были рядом с ее губами, она чувствовала тепло его дыхания на своем лице. Неужели она на самом деле хочет этого? Кэтрин подалась вперед, прикоснулась губами к его губам.
– Я согласна, – произнесла она.
– И на это? – Уорвик начал покрывать поцелуями ее шею.
– Да, – едва слышно выдохнула она. – И на это.
Ей казалось, что могучие волны подняли ее и уносят куда-то далеко-далеко. Это было самое прекрасное в мире ощущение.
«Это даже лучше, – осмелилась она подумать, – чем вечер с любимой книгой».Робин поднялась со скамьи и зашагала по траве. Ей казалось, что лунный свет увлекает ее к озеру, и она не сопротивлялась его зову.
– Прости, если полез не в свое дело, – произнес шедший следом Дэн. – Ты очень сердишься?
– Нет, нисколько, – успокоила его Робин. – Просто это… так странно.
– Что именно?
– То, что ты наблюдал за мной, размышлял о моей жизни.
– Ты только не сердись, но… большинство людей на этой конференции сделали выводы насчет твоей личной жизни после вчерашней сцены в столовой.
Робин тяжело вздохнула и подняла взгляд на ночное небо.
– Наверное, ты прав, – сказала она. – Но это так несправедливо. Я приехала сюда, чтобы хоть ненадолго забыть об обычной жизни, но, видно, не судьба.
– Почему же?
Она отвлеклась от созерцания звезд и взглянула на Дэна, земного мужчину, казавшегося ей божественным.
– Джейс, – пояснила она. – У нас все не так, как надо. Ты был прав.
– Прости, – повторил он.
– Я пыталась все уладить. Честное слово, пыталась. Только у меня ничего не получается, и наши отношения все хуже и хуже. Это похоже на какой-то ужасный фарс. Чем сильнее я стараюсь, тем хуже все идет.
– А ты говорила ему о своих чувствах?
– Не так подробно. Но несколько раз намекала.
Дэн покачал головой.
– Что? – удивилась Робин.
– Некоторые люди не понимают намеков, и твой друг кажется мне именно таким человеком. Тебе придется поговорить с ним прямо. Так и скажи ему, что ты с ним несчастлива.
Робин снова стала смотреть на озеро, на поверхности которого подрагивало четкое отражение луны.
– Быть откровенной нелегко.
– Верно, – согласился Дэн, – но, судя по тому, что я видел, скрывать правду тоже трудно.
Воцарилась тишина. Где-то далеко, за полями, ухал филин.
– И почему в жизни все так сложно? – вздохнула Робин.
– Потому что мы сами создаем себе сложности. Упускаем свою жизнь из-под контроля. Это очень легко сделать.
– А с тобой такое случалось?
– Постоянно случается. И сейчас тоже.
Робин недоуменно посмотрела на него:
– Что ты имеешь в виду?
– Я чувствую, что скоро моя жизнь станет гораздо более сложной, – едва слышно прошептал он.
Робин не успела повторить свой вопрос – Дэн наклонился к ней и поцеловал в губы. Это был долгий сладостный поцелуй.
Робин охнула.
– Наверное, теперь я усложнил заодно и твою жизнь?
– Да. Думаю, что да.Глава 21
Сброшенная одежда лежала на полу в Храмовой комнате, и поцелуи становились все жарче. Кэтрин казалось, что прежняя она осталась в Оксфорде, что новая она превратилась в другую, свободную, раскованную женщину; и это было прекрасно. Когда Уорвик целовал ее, ей чудилось, что она переносится в Эдем, и она не хотела, чтобы это заканчивалось, – никогда.
Сначала поцелуи их были нежными и легкими как перышко, но вызывали дрожь и трепет во всем теле. Затем страсть разгорелась, и они начали срывать друг с друга одежду, как будто она и правда пылала.
– Кэтрин… – простонал он, когда впервые увидел ее обнаженной, и у нее закружилась голова, когда она взглянула на него.
Что бы подумала об этой сцене Джейн Остин? Наверное, сейчас неподходящий момент для воспоминаний о милой Джейн. Кэтрин казалось почти кощунством заниматься любовью на конференции по Джейн Остин. Им следовало сидеть в гостиной, играть в карты и обсуждать, будут ли все подряд слуги и торговцы обманывать молодых супругов Бингли.
Но Кэтрин совершенно не хотелось думать о книгах – разве что об эротических сценах из романов Лорны Уорвик. Да, именно эти эпизоды она и вспомнила – картины бешеной страсти, пылающей теплой осенней ночью, жадные поцелуи и бешеный стук сердца под муслиновым платьем.
Внизу, у озера, у Робин тоже кружилась голова, все плыло перед глазами; и, хотя это было не такое уж неприятное чувство, оно оказалось для нее совершенно новым.
– О чем ты думаешь? – спросил Дэн.
Робин медленно покачала головой:
– Я не могу думать.
– Я позволил себе лишнее? Все испортил?
Робин подняла голову. Дэн был значительно выше ее, и в голову ей пришла забавная мысль, несмотря на то что, по ее словам, она не способна была думать. А что было бы, если бы они целовались всю оставшуюся жизнь? У него наверняка заболела бы спина, и он стал бы сутулым из-за того, что ему пришлось бы постоянно наклоняться к ней. Нет, она не может взять на себя такую ответственность. Это было бы слишком ужасно.
– Ты такой высокий, – сказала Робин.
Он рассмеялся:
– Странно, что ты говоришь об этом именно сейчас!
Робин пошла вперед, потому что чувствовала, что не может стоять на месте. Она знала, что если будет стоять вот так перед ним, то поцелует его снова, а ей этого сейчас не хотелось. Точнее, хотелось, но она знала, что так делать нельзя. Это нехорошо. О боже, во что она ввязалась!
«Иди дальше. Не смотри на него».
Они шли по берегу озера, пока не добрались до деревянного моста, соединявшего берег с островом. Мост выглядел заманчиво, и Робин, отбросив прочь мысли о сложностях и двусмысленностях, устремилась к круглому храму. Белые колонны, увитые розами, отчетливо виднелись в свете луны, но в полумраке трудно было рассмотреть, розовые это цветы или белые. Теплый ночной воздух был напоен божественным ароматом.
– По-моему, они прекрасны, – прошептала она.
– Неделю назад здесь проводили свадьбу, – объяснил Дэн. – Невеста захотела, чтобы везде были розы.
– И они до сих пор не завяли?
– Завяли, конечно, – усмехнулся он. – Но Пэмми увидела их в храме и решила, что на ее уик-энд нужно тоже украсить колонны розами. Думаю, она теперь постоянно будет покупать розы. Цветы – ее слабость.
– Это слабость всех женщин, – улыбнулась Робин. – Даже если они это отрицают. Одна моя подруга все время твердит, что цветы – напрасная трата денег, но видел бы ты ее лицо, когда ей дарят букеты! Месяц назад, на день рождения, друг прислал ей на работу огромный букет. Она потом весь день улыбалась.
Робин наклонилась и вдохнула сладкий запах, который источал большой бледный цветок.
– Я люблю цветы за то, что они молчат.
– Как это? – удивился Дэн.
– Ну, знаешь, они такие тихие, спокойные. То есть я хочу сказать, цветы прекрасны, хотя они не поют и не танцуют.
Дэн рассмеялся:
– Мне такое никогда в голову не приходило. Ты странная.
Робин сердито посмотрела на него.
– Но это замечательно, – добавил он.
Она нервно рассмеялась:
– Ничего тут нет замечательного. У меня в жизни сплошной беспорядок и путаница, и вообще, я совсем не думаю, что делаю.
Дэн усмехнулся:
– Знаешь, тебе не удастся меня отпугнуть.
– Что значит «отпугнуть»? – переспросила Робин.
– Я тебя все равно поцелую.
Бежать от него было некуда – он прижал ее к одной из увитых цветами колонн, и губы его искали ее губы. Робин закрыла глаза, и ей показалось, что она парит в бескрайнем небе среди облаков, сотканных из роз. Она еще никогда в жизни не испытывала ничего подобного, и когда он отпустил ее, то подумала, что сейчас полетит далеко-далеко – над полями и лесами.
– Что с тобой? – спросил он.
– Не знаю, – ответила она. – У меня голова кружится.
Дэн улыбнулся:
– У меня тоже. – Он снова наклонился к ней, погладил ее волосы, начал перебирать тугие завитки. – Твои волосы напоминают мне цветки жимолости.
Она удивленно посмотрела на него:
– А Джейс говорит, что они похожи на макароны в кастрюле.
Дэн нахмурился:
– В жизни не слышал подобной глупости. – Он вздохнул и убрал руку от ее волос – не то цветков, не то макарон. – Расскажи мне о нем.
– Ты уверен, что это нужно?
– Да. Думаю, нужно.Кэтрин лежала, откинувшись на белоснежные подушки кровати Уорвика и глядя в окно на полную луну. Ей казалось, что она перенеслась в некий волшебный мир, и она не осмеливалась пошевельнуться, чтобы не разрушить чары.
Уорвик спал рядом, она слышала его дыхание – он дышал глубоко, редко, как дышит удовлетворенный человек. Кэтрин улыбнулась. Она не чувствовала себя так легко и свободно уже… Она хотела было сказать себе «много недель», но поняла, что на самом деле не испытывала такого ощущения никогда в жизни.
«Ну что ж, – подумала Кэтрин, – собираясь на уик-энд с Джейн Остин, я совершенно не ожидала провести ночь страсти. Я предвидела лишь несколько дней вежливых бесед за чашкой чая и никак не думала, что после лишнего бокала подогретого вина окажусь без одежды в комнате незнакомого мужчины. Но он вовсе не незнакомый», – поправила она себя, садясь и глядя на Уорвика.
Темные волосы упали ему на лицо, кожа в призрачном свете казалась белой как мрамор. Они как будто знали друг друга тысячу лет. Это было странное, но чудесное чувство, и трудно было даже представить, как она жила на свете до встречи с ним. Неужели они познакомились всего каких-то полтора коротких дня назад?
С Дэвидом она никогда не испытывала ничего подобного, вспомнила Кэтрин, и теперь поняла почему – потому что он всегда торопился уйти от нее. «Много дел», – оправдывался он, но на самом деле ему нужно было возвращаться к жене… Они никогда не проводили вместе целую ночь.
Кэтрин, улыбаясь, выскользнула из постели, прокралась к столику, на котором стояли чайник и бутылка с водой. Отвинтив крышечку, налила воды в стакан и осушила его одним глотком. Она уже забыла, сколько энергии отнимает ночь любви. Может быть, теперь в глазах у нее появится искра жизни, подумала она. Может быть, к ней вернулась весна, которая отцвела так давно?
Она подошла к окну, старательно прячась за складками тяжелых штор, чтобы ее случайно не увидели из сада. Какое волшебное место этот Перли, думала она, и как быстро она поддалась его очарованию. Теперь уезжать в понедельник будет вдвойне тяжелее.
Кэтрин не хотелось сейчас об этом думать, но мысли о будущем не оставляли ее. После возвращения в Оксфорд ей придется вплотную заняться новой книгой о Джейн Остин и некогда будет думать о любви. Но она невольно стала гадать, захочет ли Уорвик стать частью ее жизни.
Она представила себе велосипедные прогулки по золотым осенним равнинам Котсуолда, пикники в холмах, долгие теплые ночи вроде сегодняшней. Но возможно, она слишком спешит. Не нужно заглядывать так далеко.
Кэтрин улыбнулась. Смешно воображать себе романтические прогулки после того, как она прыгнула к мужчине в постель на второй день знакомства.
Она огляделась, и на глаза ей попалась большая черная записная книжка, лежавшая на туалетном столике. Она взглянула на Уорвика. Тот спал, перевернувшись на живот и уткнувшись лицом в подушку. Подобно большинству женщин, Кэтрин не могла побороть любопытство и поддалась искушению заглянуть в книжку, оставленную как будто нарочно для нее, хотя и понимала, что это очень плохо.
Прокравшись на цыпочках по ковру, Кэтрин взяла записную книжку и открыла ее, однако в комнате было слишком темно. Тогда она подошла к окну, поближе к свету луны. Записи оказались неряшливыми и беспорядочными. Почерк у владельца был ужасный, много строчек перечеркнуто, на страницах виднелись большие пятна, как будто штук пять чернильных ручек покончили здесь самоубийством.
«Анна Конвилль, – читала Кэтрин. – Лоренс. Луи».
Имена были записаны на первом развороте, слева. Кэтрин не поняла, что это означает. Возможно, имена друзей или же это были авторы, чьи книги разыскивал Уорвик в качестве антиквара.
«Она всегда носит черное», – читала дальше Кэтрин.
«Любопытно, – подумала она. – Зачем антиквару записывать подобные детали, касающиеся покупателей?»
«Луи – четвертый маркиз», – значилось на следующей странице.
Это было еще более странно. Может, это имена богатых клиентов, которые заказывают редкие издания?
Кэтрин взглянула на страницу и нахмурилась. Почерк почему-то показался ей знакомым, но она не могла сообразить, где его видела. Возможно, страничка напомнила небрежно нацарапанные студенческие работы.
Уорвик внезапно пошевелился, и Кэтрин, испугавшись, что он застигнет ее с записной книжкой, торопливо положила книжку обратно на столик.
«На самом деле нужно возвращаться
Робин и Дэн вышли из храма на острове и медленно направились к дому. В какой-то момент луну скрыло густое облако, и они очутились в полной темноте, но Дэн взял Робин за руку и больше не отпускал.
– Так как же вы все-таки познакомились? – настаивал он.
– Я и Джейс? – переспросила Робин, понимая, что он спрашивает именно об этом, но совершенно не желая разговаривать о себе. – Мы знаем друг друга с детства. Со школы.
– Со старших классов?
– Мы познакомились даже до школы, – уточнила Робин. – Ходили в один и тот же детский сад, потом вместе пошли в начальную школу, потом в среднюю. На самом деле мы не то чтобы дружили – до средней школы, но он всегда был рядом. Всегда был в моей жизни.
– А когда вы начали встречаться?
– Перед окончанием школы.
– И все это было…
– Послушай, Дэн, если ты не возражаешь, давай не будем больше об этом, – взмолилась Робин. – Сегодня такая чудесная ночь. Не хочется ее портить.
Он остановился и, по-прежнему крепко сжимая ее пальцы, посмотрел ей в глаза:
– Но ты же несчастлива.
– Сейчас я счастлива.
– Я не это имел в виду.
Робин вздохнула:
– Я понимаю, что ты имел в виду.
А затем она совершила нечто такое, чего не ожидала сама от себя, но что, как она чувствовала, было необходимо сделать именно сейчас. Она привстала на цыпочки и поцеловала Дэна. Зачем – чтобы заставить его замолчать или просто потому, что ей хотелось поцеловать его? Она и сама не знала. А Дэну это было безразлично.Глава 22
Проснувшись, Кэтрин обнаружила, что лежит в кровати Уорвика, но самого Уорвика рядом нет.
– Уорвик! – окликнула она, приподнимаясь и отбрасывая с лица волосы.
Из ванной доносился шум воды. Кэтрин решила, что настало самое подходящее время для того, чтобы одеться и вернуться к себе. Одному Богу известно, на кого она сейчас похожа. Вчера вечером она не сняла макияжа. Возможно, после поцелуев помада исчезла, но у Кэтрин было такое чувство, что тушь и тени превратились в огромные синяки под глазами, а мужчине совершенно ни к чему видеть подобное зрелище.
Выбравшись из постели и пытаясь найти все свои предметы одежды и надеть их в нужной последовательности, Кэтрин случайно поймала свое отражение в зеркале, висевшем над туалетным столиком. На голове царил чудесный беспорядок. Лицо раскраснелось, а глаза – хоть и напоминавшие глаза панды, как она и подозревала, – блестели молодым, озорным блеском.
Она быстро оделась, приоткрыла дверь в коридор и огляделась, чтобы убедиться в том, что никто не видит, как она покидает чужую комнату. Такое поведение совершенно не подобает приглашенному докладчику из Оксфорда.
Робин тоже проснулась с улыбкой. Губы ее еще хранили следы поцелуев – хотя она решила, что большей частью это игра воображения. Но она все-таки прикоснулась к лицу кончиками пальцев и позволила себе отдаться мечтам, воображая, будто губы Дэна оставили на нем свой след. Ее никто никогда не целовал так прежде, и она знала, что больше не испытает таких поцелуев, если не предпримет некие решительные шаги.
Она вскочила с постели и побежала в душ, размышляя о положении, в котором оказалась. Такого она не ожидала от уик-энда в Хэмпшире, это точно. Кто бы мог подумать, что она влюбится в мужчину на конференции, посвященной Джейн Остин?
«С другой стороны, – подумала она, – это самое подходящее время и место для того, чтобы влюбиться».
Нет, все не так, и эта влюбленность совсем некстати. Робин это понимала, и Дэн тоже понимал, и прошлой ночью он пытался выяснить, что же происходит. Неужели она действительно ему небезразлична, неужели он думает, что у них есть будущее? Робин не видела выхода. Во-первых, она живет в Йоркшире – у нее там дом и курятник! Она не может так просто сняться с места и уехать, как бы сильно ни была влюблена в Дэна и Перли.
При мысли о Перли она невольно улыбнулась. Это такое красивое место. Возможно, она влюблена вовсе не в Дэна, а в дом его сестры. Разве Элизабет не признавалась, что влюбилась в Дарси именно в тот момент, когда впервые увидела его поместье Пемберли?
Одеваясь, Робин пообещала себе не делать трагедии из того, что в ее жизни теперь двое мужчин. Да, нужно принять определенное решение – и чем скорее, тем лучше, но на одно утро об этом можно забыть. В конце концов, она так долго ждала этого утра – экскурсии в Чоутен, в музей Джейн Остин. Она видела фотографии коттеджа из красного кирпича, смотрела любительские видео в Интернете, но увидеть все своими глазами – совершенно другое дело. Визит в маленькую церковь Стивентона произвел на нее огромное впечатление, но сейчас предстояло пройти по комнатам, где Джейн прожила столько лет, написала свои романы! Робин не могла дождаться этого волнующего момента и одной из первых заняла место в автобусе, заказанном для поездки в музей.
«Да где же они все? – думала она, глядя на особняк и удивляясь тому, что остальные участники, в отличие от нее, не сгорают от нетерпения в ожидании отправления автобуса. – Чем они там занимаются? Что может быть интереснее и важнее поездки в Чоутен?»
Робин открыла сумку и взглянула на фотоаппарат. Она уже три раза проверяла, не забыла ли его в комнате. Фотоаппарат был заряжен сегодня утром, после того как она удалила старые кадры. Места хватит, чтобы сфотографировать все, что нужно, думала она. С другой стороны, может быть, четыреста восемнадцать снимков – это мало? На всякий случай у нее был с собой мобильный телефон с камерой. Только она давно не заряжала его. О господи! Может, она успеет сбегать в комнату и подзарядить телефон? Но тогда она лишится прекрасного места в переднем ряду, да и вообще автобус может уехать без нее. Нельзя так рисковать.
– Ты становишься параноиком, – прошептала она. – Расслабься и радуйся жизни.
Она смотрела на людей, садившихся в автобус. Интересно, они так же, как она, ждут этой экскурсии? Трудно представить, что кто-то из них испытывает такое же нетерпение. Некоторые приезжали на конференцию уже несколько лет подряд, и Чоутен для них наверняка самая обычная деревушка.
Увидев поднимавшуюся по ступеням Дорис Норрис, Робин улыбнулась.
– Ах, моя дорогая! Как ваши дела? – заговорила старушка, усаживаясь рядом с девушкой.
– Хочу, чтобы мы поскорее отправились, – сказала Робин. – Не могу дождаться, когда приедем в Чоутен.
– Вам там понравится. Знаете, я побывала в музее уже пять раз, и мне до сих пор не надоело. Для меня это самое прекрасное место в мире.
Робин удивленно подняла брови, и ей вдруг стало стыдно оттого, что она решила, будто поездка не интересна никому, кроме нее. Конечно же, истинный фанат Джейн Остин найдет для себя что-то новое в любом визите в музей – не важно, сколько раз он уже побывал там. Достаточно того, что им предстоит посетить место, где когда-то обитал их идол.
– Как вам понравился вчерашний конкурс? – продолжала Дорис. – Ваша команда играла превосходно.
– Ваша тоже! – воскликнула Робин.
– Книги просто великолепны.
– Замечательные книги, – согласилась Робин. – Буду беречь их как зеницу ока.
– Но после вручения призов я вас не видела. Вы отправились на прогулку? – Глаза Дорис блеснули, и Робин на миг испугалась – уж не заметили ли ее в саду вместе с Дэном.
– Да, я… пошла гулять.
– Прогулки при луне… Прекрасно помню, что это такое, – сказала Дорис задумчиво. – Мы с моим Генри часто гуляли при луне, когда жили на северном побережье Норфолка. Вы не бывали в тех местах? Там удивительные пляжи, они тянутся на многие мили. Бесчисленные акры песка, освещенные луной, – волшебное зрелище. Разумеется, мы были тогда моложе и не волновались, если на одежде оставался песок.
Она засмеялась, и Робин в очередной раз в изумлении повела бровью.
В автобусе появилась Кэтрин. Робин поймала ее взгляд и улыбнулась. Ей вдруг захотелось узнать, как у Кэтрин закончился вчерашний вечер, – особенно после того, как следом за ней поднялся Уорвик и они заняли соседние места в заднем ряду. Робин улыбнулась. Возможно, Кэтрин провела такую же волшебную ночь, как она.
Когда наконец собрались все участники, включая блестящую дейм Памелу, облаченную в одежду и обувь цвета фуксии, они покинули Перли и поехали по подъездной аллее, а затем по проселочной дороге. Робин показалось, что много лет прошло с тех пор, как она проезжала здесь в машине Джейса. С горечью она подумала о том, что скоро все кончится и ей опять придется возвращаться домой вместе с ним. Пребывание в Перли походило на жизнь на маленьком острове: остальной мир и его проблемы, казалось, остались где-то далеко-далеко. К этой жизни так легко привыкнуть…
Когда автобус выехал на шоссе, атмосфера в салоне напомнила Робин школьную экскурсию. Всем хотелось подольше сохранить это чувство свободы, освобождения от надоевшей ежедневной рутины. Разговоры стали громче, и, когда автобус въехал в Чоутен, все уставились в окно, каждый хотел первым увидеть музей.
Вдоль главной улицы выстроились симпатичные домики, но Робин знала, что именно нужно искать, и скоро она была вознаграждена. Коттедж Джейн Остин, расположенный у поворота, казалось, доминировал над деревней, и Робин пришло в голову, что это наилучшее местоположение для дома писателя. Из многочисленных окон Джейн могла наблюдать за жизнью Чоутена. Невысокая кирпичная стена огораживала уютный садик с цветами и деревьями. Робин немедленно захотелось пойти туда, прогуляться по дорожкам, где ступала прежняя хозяйка.
– Здесь так красиво! – воскликнула она, и Дорис кивнула.
Робин могла бы поклясться, что пульс ее участился. И когда двери автобуса открылись, она первой спрыгнула на землю. Гости из Перли разделились: одни отправились осматривать дом, другие – погулять по саду, посетить надворные постройки и магазин. Робин попала во вторую группу. Вместе с большинством она направилась прямиком в магазин. Несмотря на то что ей не терпелось поскорее попасть в коттедж, лавка оказалась неплохой заменой и, так сказать, раем для поклонников Джейн Остин.
Это было длинное одноэтажное здание с низким потолком, который пересекали толстые балки, с белыми стенами и множеством полок, заставленных книгами. Книги! Робин непроизвольно протянула руку и взяла одну, потом другую. У нее были все книги Остин, во множестве экземпляров, но она никогда не могла побороть искушения приобрести новое издание. И еще здесь были замечательные книги о книгах. Биографии, зарисовки быта времен Регентства, сборники писем, путеводители по Бату, кулинарные книги и многое другое. У Робин просто разбегались глаза; она хватала с полок книги одну за другой, торопливо их перелистывая.
«Обязательно надо купить вот это, – говорила она себе, замечая новый заголовок. – И это тоже. Не могу уйти без этой книги».
А потом она увидела дневники – собрание вымышленных воспоминаний героев Остин, и рука ее тут же потянулась к «Дневнику мистера Дарси» Аманды Грэйндж. Карла говорила ей именно об этой книге. Она обязательно должна ее купить. И разумеется, Робин никак не могла пройти мимо «Дневника полковника Брэндона», стоявшего рядом. В конце концов, это был герой совершенно особенный, и портрет на обложке мгновенно пленил ее сердце. Но как же можно купить эти две книги и оставить капитана Уэнтуорта томиться на полке? Конечно нельзя – и Робин, прихватив третью книгу, направилась к кассе, по пути оглядываясь в поисках чего-нибудь интересного.
Отовсюду на нее смотрел погруженный в раздумья мистер Дарси в исполнении Колина Ферта. Робин никогда не видела одновременно столько портретов этого романтического героя. Здесь были закладки для книг с надписями «Я люблю мистера Дарси», кружки с изображением мистера Дарси, постеры, бумага для записей, даже наперстки. Колин Ферт был везде. Робин пришло в голову: интересно, а как он относится к тому, что его буквально отождествляют с мистером Дарси, и не слишком ли это ущемляет Мэтью Макфейдена?
Пока продавщица складывала ее покупки в пакет, Робин бросилась к полке и схватила парочку закладок с мистером Дарси. Если покупаешь книги, нужно заодно приобрести и закладки для книг, верно?
Маленькая кучка снобов из числа временных обитателей Перли оглядывала выставленные товары с покровительственным видом, но большинство наслаждались шопингом, набирали охапки кухонных полотенец и тратили кучу времени на выбор закладок с портретами мистера Дарси.
Робин заметила Роберту и Дорис, которые задержались у полки с экранизациями.
– О! А это вы видели? – спросила Роберта.
Дорис рассмеялась:
– Я видела все. И если снимут еще сто фильмов, я их тоже посмотрю – все до единого.
Робин улыбнулась про себя. Все фанаты одинаковы. Пусть каждый месяц выходит новый фильм «Гордость и предубеждение» – поклонникам Остин и этого будет мало.
Прихватив покупки, она отправилась на конюшню. Здесь была выставлена симпатичная небольшая двуколка, в которую запрягали осла, – подобная той, в которой ездила Джейн Остин. Робин размышляла, что бы подумала писательница обо всем этом: о музее, о набитых туристами автобусах, о бесчисленных книгах, написанных о ней самой. Понравились бы ей безделушки, диски и кружки с мистером Дарси? Как жаль, что она никогда не узнает о процветающей индустрии, которая существует только благодаря ее гению.
Что бы подумала она обо всех этих фильмах? Наверное, влюбилась бы в одного из актеров, подобно многим современным девушкам? Кто был бы ее любимчиком? Может быть, ее шокировала бы знаменитая сцена с мокрой рубашкой в «Гордости и предубеждении» производства Би-би-си?
Робин любила иногда поиграть в эту игру: представляла себе Джейн Остин, живущую в двадцать первом веке. Какие книги читала бы она сейчас? Какая музыка и телепрограммы интересовали бы ее? Может быть, фанаты выстраивались бы в километровые очереди за ее автографами, как на встречах с Джоанной Роулинг? Как бы она отнеслась к фигуркам Дарси и тематическим паркам развлечений? «Мир Джейн» или «Страна Остин» – с призраками из «Нортенгерского аббатства» и прудом мистера Дарси?
Робин вошла в сад, оглядывая симпатичный коттедж, клумбы с огненными цветами.
«Интересно, – подумала она, – если бы Джейн приехала сюда сегодня, какие изменения она заметила бы в своем старом доме?»
Разумеется, указателя с надписью «Коттедж Джейн Остин» не было в ее времена, как и кафе «Чашка Кассандры». Как жаль, что она не может увидеть настоящее! Сколько нового открыла бы она для себя! Например, компьютеры. Может быть, она отказалась бы от скрипучего гусиного или стального пера, завела бы себе ноутбук и сидела бы у окна, слегка касаясь пальцами клавиатуры, обмениваясь электронными письмами с Кассандрой или выкладывая свои ежедневные наблюдения в «Твиттере»…
У Робин было столько вопросов, на которые невозможно получить ответ, и, наверное, самым главным был вопрос: а как бы я понравилась Джейн? Будучи горячей поклонницей писательницы, Робин всегда ощущала особую близость к ней – как будто Остин рассказывала свои истории специально для нее. Джейн была рождена, чтобы писать только для Робин, герои романов становились ее друзьями. Она мысленно беседовала с Остин, делилась с персонажами самыми интимными переживаниями, и поэтому ей иногда казалось, что она лично знает автора. Но какова на самом деле была Джейн Остин? Если бы им суждено было познакомиться, могли бы они подружиться?
– Надеюсь, что да, – негромко произнесла Робин, присаживаясь на скамью и глядя на старинные окна в белых рамах, из которых некогда смотрела на улицу Джейн.