Уик-энд с мистером Дарси
Шрифт:
Робин взглянула вперед, на прямую спину Дэна, и тоже невольно расправила плечи. Если уж она и не искусная наездница, нужно постараться хотя бы выглядеть таковой. Он же смотрелся в седле так естественно и так… так прекрасно. Почему мужчина верхом на лошади так привлекателен, задумалась она. Возможно, потому, что между человеком и животным существует некая таинственная связь, которой никогда не будет между человеком и машиной. А может быть, дело в одежде? Дэн определенно выглядел чертовски соблазнительно в бриджах. Может, в этом истинная причина? Облегающие штаны напоминали мужскую одежду времен Джейн Остин. И разумеется, невозможно было не заметить, как они обрисовывали ягодицы, особенно когда Персей перешел на рысь и Дэн начал слегка подскакивать в седле.
– Все нормально? – окликнул
Робин, взгляд которой был по-прежнему прикован к фигуре Дэна, настолько увлеклась этим зрелищем, что едва не вылетела из седла: Поппин тоже перешел на рысь. К счастью, это продолжалось недолго; вскоре они снова вернулись к шагу, и Робин смогла перевести дух.
– Ты помнишь, что нужно смотреть вперед? – спросил Дэн.
– Помню, – откликнулась Робин, хотя именно в этом и заключалась проблема.
– Ты очень хорошо держишься, – похвалил он свою ученицу, оборачиваясь и одаривая ее веселой улыбкой. – Не верю, что ты никогда не сидела на лошади!
– Правда, никогда – кроме обязательного катания на ослике на пляже!
– Наверное, завтра утром будет тяжко, но надеюсь, поездка того стоит.
Робин была совершенно уверена, что стоит, – больше всего ей сейчас хотелось быть здесь, с этим потрясающим парнем, с которым она только что познакомилась.
Дорожка вывела их на поле, и Дэн указал вдаль.
– Река вон там, – объяснил он, оборачиваясь к Робин. – Самое прекрасное место в мире. Тебе понравится.
Он улыбнулся, и от этой улыбки, от радостного предчувствия сердце ее забилось чаще. Она поняла, что он прав: ей это понравится.
В тот день не только Робин пропустила лекции. Уорвик решил, что знает о шляпках времен Регентства все, что ему нужно знать, и чашечка чая в спокойной обстановке ему сейчас не повредит. Он должен побыть наедине с собой и привести мысли в порядок. Утро прошло неудачно. Во-первых, он испугался вопросов Кэтрин, отвечал невнятно, спрятался в раковину, как улитка, и расстроил ее, а этого ему хотелось меньше всего.
– Тебе повезло, что она еще с тобой разговаривает, – сказал он своему отражению в зеркале над туалетным столиком.
Во-вторых, Робин застигла его пишущим в церкви. Когда он оказался на подъездной аллее, ведущей в Большой дом в Чоутене, у него вдруг возникла идея одной сцены, и нужно было ее записать. Это профессиональный риск: идеи никогда не ждут той минуты, когда ты сядешь за компьютер, они атакуют тебя в самый неподходящий момент: когда ты стоишь в очереди в супермаркете или ведешь машину. Но сейчас Уорвик был готов к подобным неожиданностям: он всегда носил с собой записную книжку и ручку, чтобы фиксировать пришедшие в голову мысли.
«А что, если она прочитала то, что ты писал?» – спросил он себя.
Что, если Робин успела подглядеть через плечо? Вдруг она сообразила, кто он такой, побежала к Кэтрин и разоблачила его?
Он был беспечен и небрежен, даже оставил записную книжку на столе в номере. А вдруг Кэтрин ее видела? Как он выпутается из такой ситуации? Нет, надо быть осторожнее. Он не может рисковать и раскрыть себя до тех пор, пока не сообразит, как действовать дальше.
Стук в дверь заставил Уорвика вздрогнуть.
– Ты? – удивился он, открыв дверь и увидев перед собой Кэтрин.
– Можно войти?
– Конечно.
Она вошла и огляделась.
– Мне нравится эта комната, – сказала она, сверкнув темными глазами.
– А мне нравится, что ты здесь со мной, – ответил он и поцеловал ее.
– Уорвик, – твердо произнесла Кэтрин, слегка отстраняясь, – мне кажется, нам нужно поговорить. То есть я хочу тебе кое-что сказать.
– Хорошо, – ответил он. – Звучит серьезно.
– Ну, вообще-то, и разговор у меня серьезный.
Она присела на табурет у туалетного столика, и Уорвик обрадовался, что успел убрать записную книжку.
– Я постоянно думаю о том, как быстро летит время, – начала Кэтрин.
– Это потому, что мы здесь наслаждаемся жизнью.
– Да, – согласилась она, – все чудесно и совершенно неожиданно.
Уорвик пристально посмотрел на нее. Руки у нее лежали на коленях, и она сжимала и разжимала пальцы.
– Так в чем дело? – спросил он, садясь на край кровати.
Кэтрин
– Мне бы хотелось встретиться с тобой снова, – сказала она. – После этого уик-энда.
– И мне тоже.
Уорвик заметил, что Кэтрин облегченно выдохнула.
– Ты действительно думала, что я брошу тебя и уеду?
– Я сама не знала, что думать! – воскликнула она. – Думала, что это, возможно, нечто вроде сумасшедшего курортного романа, понимаешь?
– Я не завожу курортные романы.
– Я тоже, – улыбнулась она.
– Тогда все решено, – произнес Уорвик с улыбкой, чувствуя, как его охватывает паника, и из последних сил стараясь это скрыть.Глава 25
Любоваться сельским пейзажем со спины лошади – это было нечто совершенно новое для Робин. После первых ужасных десяти минут она начала мало-помалу привыкать к седлу. Милый Поппин был самой лучшей лошадью для начинающего всадника: он не бросался резко вперед, не пытался сбросить наездницу в кусты ежевики, чего она так боялась.
А пейзажи! Она видела поля, простиравшиеся на многие мили вокруг, живые изгороди Хэмпшира, и ветви деревьев качались так близко, что ей казалось, будто она птица, летящая где-то между небом и землей.
Когда они скакали по полю, вдали, за зеленым морем травы, мелькнул Перли-холл; его розовые стены четко выделялись на фоне темных деревьев. Как он прекрасен, как гармонично вписывается в ландшафт и как радостно ей сейчас думать о Кэтрин и Уорвике, которые вместе где-то там, за этими стенами, пока она здесь, под синим небом, с Дэном. Робин глубоко вдохнула осенний воздух и медленно выдохнула.
И тут она увидела извивающуюся ленту реки.
– Почти приехали, – заговорил Дэн. – Ты как, держишься? Ничего не болит?
– Чувствую себя прекрасно. Все хорошо.
Она последовала за Персеем к поросшему травой берегу и остановилась в тени небольшой рощи, глядя, как Дэн спрыгивает с лошади.
«Ну хорошо, – подумала она, – только что-то уж слишком быстро».
– Твоя очередь, – обратился к ней Дэн. – Нельзя же сидеть на лошади весь день.
– Но я же не знаю, как слезть.
– Проще простого. Вытаскивай ноги из стремян, но поводья не выпускай и одновременно хватайся за седло спереди. Потом нужно наклониться вперед и перекинуть правую ногу через спину Поппина, и постарайся спружинить ногами, а когда окажешься на земле, согни колени.
– Я не смогу все это запомнить, – заявила Робин. Прикусив губу, она пыталась применить сведения на практике.
– Вперед! – воскликнул Дэн, и мгновение спустя она уже стояла на земле – на трясущихся ногах.
Его руки обнимали ее талию. Она повернулась к нему, вытянув шею, а он наклонился и поцеловал ее. К несчастью, на них все еще были шляпы для верховой езды и поля стукнулись друг о друга; оба расхохотались.
Дэн снял свою шляпу и расстегнул завязки шляпы Робин. Ее волосы рассыпались по плечам, и объятия их стали гораздо менее опасными.
– Попробуем еще раз? – предложил он, и она кивнула.
Этот поцелуй показался ей волшебным. В нем был жар солнечных лучей, и, когда Робин открыла глаза и они отстранились друг от друга, она подумала, что сейчас лишится чувств, как героиня романа, и Дэн вынужден будет подхватить ее, чтобы она не упала на землю.
– Я позабочусь о лошадях, – сказал он.
Робин кивнула и направилась к берегу реки. Там она нашла участок согретой солнцем травы и села на землю. Моби и Бисквит тут же занялись своими собачьими делами. Моби обнаружил небольшую отмель и плескался в воде, а Бисквит забрался в заросли тростника, кишащие водяными крысами.
Дэн подошел к Робин, сел рядом с ней на траву, вытянул длинные ноги и, запрокинув голову, стал глядеть в небо. Робин тоже посмотрела наверх, сквозь листву дуба, ветви которого покачивались над ними. Никогда еще на душе у нее не было так хорошо и спокойно.
– Это прекрасно, – со вздохом произнесла она. – Теперь я понимаю, почему ты уехал из Лондона.
– На моей прежней работе нельзя было средь бела дня поехать кататься на лошади, – усмехнулся Дэн.
Робин, приподнявшись на локте, пристально посмотрела на него. Он лежал на спине, правой рукой закрывая глаза от солнца, и жевал соломинку.