Уик-энд с Остерманом (др. перевод)
Шрифт:
— Элис! Элис! Господи! Прошу тебя! Элис!
Жена медленно открыла глаза. Несколько раз моргнула. Придя в себя, она еще ничего не осознавала. Она приподняла руки.
— Где… где? Дети! — не владея собой, выдавила она. Ее вскрик заставил Таннера прийти в себя. Он склонился к сиденью, на котором лежали ребята.
Они шевелились. Они живы. Все они живы!
Элис выкарабкалась из лимузина, едва держась на ногах. Ее муж вытащил девочку с заднего сиденья и, когда она стала плакать, прижал к себе,
— Что случилось? Что случилось? — Элис приходила в себя.
— Не говори, Элис. Дыши. Как можно глубже. Вот так! — он передал ей на руки всхлипывающую Джанет. — Я вытащу Рея.
— Что случилось? Только не говори, что ты не…
— Помолчи! Просто дыши. Дыши глубже!
Он помог сыну выбраться с заднего сиденья. Мальчика тошнило, стало рвать. Придерживая сына за лоб одной рукой, Джон обнял его за талию.
— Джон, ты просто не можешь…
— Походи. Заставь Джанет двигаться! Делай, как я тебе говорю!
Еще не придя в себя окончательно, Элис покорно подчинилась приказу мужа. Мальчик, которого продолжал поддерживать Таннер, потряс головой.
— Ты себя чувствуешь лучше, сынок?
— Фу!.. Фу! Где мы? — внезапно испугался мальчик.
— Все в порядке. Все в порядке… Все вы… все хорошо.
Таннер посмотрел на жену. Она поставила Джанет на землю, держа ее за руку. Ребенок плакал, а Таннер оглядывался по сторонам, полный ненависти и страха.
Он подошел к лимузину убедиться, на месте ли ключ зажигания.
Его не было. Да и не должно было быть.
Он заглянул под сиденье, в бардачок, посмотрел сзади. И тут только увидел ключ. Он был обернут в клочок белой бумаги, и резиновое колечко придерживало сверточек. Пакетик покоился между откидными сиденьями, задвинутый так далеко, что его еле было видно.
Дочка продолжала плакать, и Элис взяла ее на руки, стараясь успокоить, снова и снова повторяя, что все в порядке.
Убедившись, что жена не смотрит, Таннер вытащил сверточек из-под заднего сиденья, сдернул резиновое колечко и развернул бумагу.
Она была совершенно чистой.
Скомкав, он зачем-то сунул ее в карман. Теперь он может рассказать Элис, что случилось. Они куда-нибудь уедут. Далеко. Но в присутствии детей он не может ей ничего рассказывать.
— Идите в лимузин, — тихо сказал Таннер сыну и жене, беря у нее из рук рыдающую девочку. — Возьми ключ из «триумфа», Элис. Мы едем домой.
Жена стояла перед ним. В глазах ее отражался пережитый ужас, а по лицу текли слезы. Она пыталась взять себя в руки, прилагая все силы, чтобы не разрыдаться:
— Что случилось? Что с нами произошло?
Шум двигателя не позволил Таннеру ответить. Вопреки гневу он сейчас испытал благодарность. Патрульная машина Сэддл-Уолли подлетела к вокзалу и остановилась в десяти ярдах
Из машины выскочили Дженкинс и Макдермотт. Дженкинс держал наготове револьвер.
— Все в порядке? — он подбежал к Таннеру. Макдермотт оказался возле лимузина и стал тихо разговаривать с мальчиком на заднем сиденье.
— Мы нашли у вас в спальне записку. Чисто случайно. Мы считали, что должны вернуть вам ваше имущество.
— Наше… что? — Элис Таннер уставилась на полицейского. — Какое имущество?
— Два телевизионных приемника, драгоценности миссис Таннер, серебряную коробочку, наличность. Список у нас в машине. Мы еще не знаем, все ли удалось разыскать. Машина была брошена в нескольких кварталах от вашего дома. Они могли взять и что-то еще. Вам придется проверить.
Таннер передал дочку Элис:
— О чем, черт побери, вы толкуете?
— Вас ограбили. Должно быть, ваша жена вернулась домой, когда грабители занимались своим делом. Ее и детей одурманили газом в гараже… Тут действовали профессионалы, нет сомнений. Методы, типичные для них…
— Вы врете, — тихо сказал Таннер. — Там ничего не…
— Прошу вас! — прервал его Дженкинс. — Главное теперь — ваша жена и дети.
Словно получив сигнал, Макдермотт крикнул из лимузина:
— Я хотел бы отвезти мальчика в больницу. И поскорее!
— О Господи! — Элис Таннер кинулась к машине с дочкой на руках.
— Пусть Макдермотт отвезет их, — сказал Дженкинс.
— Как я могу довериться вам? Вы мне соврали. У меня в доме ничего не пропало. Никаких телевизоров, вообще не было следов грабежа! Почему вы врете?
— Сейчас не время все выяснять. Я посылаю вашу жену и детей с Макдермоттом, — быстро ответил Дженкинс.
— Они поедут со мной!
— Нет, не поедут, — Дженкинс чуть приподнял пистолет.
— Я убью вас, Дженкинс.
— Тогда кто же будет между вами и «Омегой»? — спокойно спросил Дженкинс. — Подумайте как следует. Фассет уже едет сюда. Он хочет видеть вас.
— Прошу прощения. В самом деле, я ужасно виноват перед вами. Больше этого не случится, подобное просто не может больше произойти.
— Так что же стряслось? Где же ваша хваленая защита?
— Ошибка расчетчиков, составлявших расписание охраны вокруг вас, которую не успели вовремя выловить. Это правда. Мне нет смысла врать вам. Я один несу ответственность за все.
— Вас здесь не было.
— И тем не менее за все отвечаю я. Я руковожу этой командой, которая занимается «Ремнем». «Омега» заметила, что в линии охраны образовалась прореха — чисто случайно, и не более пятнадцати минут — и тут же воспользовалась этим.