Уик-энд с Остерманом (др. перевод)
Шрифт:
— Ну хорошо… Ладно, все прекрасно… А теперь давай-ка кончим эти игры. Ты копаешь что-то, имеющее отношение ко мне?
— Насколько знаю, ничего подобного… Так я и Берни сказал — у меня в штате семьдесят с лишним человек. И я не могу от каждого требовать ежедневного отчета.
— Ты хочешь сказать, что не знаешь, чем они занимаются?
— Более того, — хмыкнул Таннер. — Я всего лишь подписываю счета.
— Ладно, пусть будет так… Джинни вернулась минут пятнадцать назад. Я живу с этой
— Я не могу тебе ответить на это.
— А мне кажется, лучше тебе попытаться ответить! Ты презираешь те деньги, которые я зарабатываю, да?
— Это неправда.
— Конечно, так оно и есть! Ты думаешь, я не слышал, что у тебя за спиной говорит Элис? А теперь ты мне этак небрежно бросаешь, что, мол, только подписываешь счета. Это ты и говорил моей жене? Ты хочешь, чтобы я выяснил все детали у нее? Что тебе нужно от меня?
— Возьми себя в руки. Что стряслось? Ты становишься параноиком. В этом загвоздка. Ты об этом хочешь рассказать?
— Нет. Нет! Почему она плакала?
— Вот и спроси ее!
Тремьян повернулся к нему спиной, уперся руками в капот маленькой спортивной машины, и Таннер увидел, что тело юриста стали сотрясать спазмы:
— Мы так давно знаем друг друга, но ты никогда не понимал меня… Никогда не выноси приговор, пока не поймешь человека, которого судишь.
Вот оно как, подумал Таннер. Тремьян признался. Он — часть «Омеги».
Но когда Тремьян заговорил снова, с этим выводом пришлось расстаться:
— Может, я и достоин осуждения, знаю это, но я всегда придерживался законов. Такова система. Мне она может нравиться или нет, но я уважаю эту систему!
Поставили ли люди Фассета подслушивающие устройства и в гараже? — подумал Таннер. Если бы они только слышали эти слова, сказанные с таким сокрушением, преисполненные тяги к истине. Он смотрел на друга, подавленно стоящего перед ним.
— Пойдем на кухню. Тебе нужно выпить, да и мне не помешает.
19
Элис распахнула створки окна в гостиной, чтобы музыка была слышна и тем, кто беседовал в патио. Теперь все собрались возле бассейна. Даже ее муж и Дик Тремьян в конце концов выбрались из-за стола на кухне, где просидели добрых двадцать минут, и Элис подумала — как странно, что почти молчком.
— Привет, прекрасная леди! — раздался голос Джоя, и Элис почувствовала нарастающее напряжение. Выйдя из холла в купальных трусах он предстал перед нею. В фигуре Джоя, казалось, было какое-то уродство — рядом с ним все остальные вроде бы становились меньше.
— У вас кончился лед,
— В такое-то время?
— Это проще, чем если бы кто-то из нас поехал за ним.
— Кому ты звонил?
— Руди, в винный магазин.
— Он же закрыт.
Слегка пошатываясь, Кардоне подошел к ней.
— Я застал его дома, и он еще не спал… Руди мне кое-чем обязан. Я сказал, чтобы он доставил пару пакетов со льдом на переднее крыльцо и записал на мой счет.
— Никакой необходимости в этом нет. Я имею в виду оплату.
— Пустяки.
— Прошу тебя, — она отошла к дивану, чтобы не дышать джиновым перегаром.
— Ты обдумала мое предложение?
— Ты очень любезен, но в чьей-либо помощи мы не нуждаемся.
— Так сказал Джон?
— Так он может сказать.
— Значит, ты с ним не говорила?
— Нет.
Кардоне мягко взял ее за руку. Элис инстинктивно попыталась освободиться, но тщетно. Отнюдь не враждебность, а только теплота была в этом, но тем не менее держал он крепко.
— Может, я немного перебрал, но хотелось бы, чтобы ты восприняла мои слова совершенно серьезно… Я — счастливый человек, на самом деле я добился всего без особого труда… Честно говоря, из-за этого мне порой не по себе, словно в чем-то виноват, но знаешь, что я хочу сказать? Я обожаю Джонни. Ему принадлежит весь мир, потому что он отдает… Я не способен на это. Я никого не обижаю, но я беру… И ты можешь доставить мне удовольствие, если позволишь дать… хотя бы для разнообразия.
Он отпустил руку Элис, и поскольку та не ожидала этого, сложилось впечатление, что она намеренно спрятала руку за спину. Она смутилась. И растерялась:
— Почему ты вдруг так стараешься что-то сделать для нас? Что творится с тобой вообще?
Кардоне тяжело опустился на подлокотник дивана:
— Ну, ты слышала… Сплетни, какие-то слухи, может быть.
— Относительно нас? О нас или о деньгах?
— Что-то вроде.
— Ну, так это неправда. Просто неправда.
— Давай посмотрим на это под другим углом. Три года назад, когда Дик с Джинни и Берни с Лейлой собрались с нами покататься на лыжах, вы с Джоном отказались от поездки. Разве не так?
Элис помолчала, пытаясь постичь логику Джоя.
— Да, помню. Мы решили, что лучше отвезем детей в Нассау.
— Но теперь Джон очень заинтересовался Швейцарией, ведь так? — Джой слегка покачнулся.
— Во всяком случае, мне об этом не известно. Джон ничего не говорил.
— В таком случае, если не Швейцарией, то Италией. Может, он заинтересовался Сицилией, очень любопытное место.
— Я тебя просто не понимаю.
Кардоне сполз с подлокотника и выпрямился.