Уик-энд с Остерманом (др. перевод)
Шрифт:
— Мы все тебе расскажем. Позже. Давайте я приготовлю выпивку, — Таннер поспешно отошел от них.
Он не мог ошибиться в оценке реакции Тремьяна. Юрист был не только потрясен услышанным, но и просто перепуган. Со вторника на него свалилось столько всего, что он не мог разобраться в этих событиях.
Сбив коктейль для Тремьянов, Таннер вышел в кухню и сквозь проем в дверях посмотрел в сторону бассейна. Хотя никого не было видно, он знал, что там полно народу. С биноклями,
— Эй, Джон, меня не проведешь! — к нему подошел Тремьян. — Клянусь Богом, я ничего об этом не знал. Какого черта ты не дозвонился до меня?
— Я пытался. Я даже звонил в Лонг-Айленд. Кажется, в Остербей.
— Вот черт! Знаешь, что я думаю? Ты или Элис должны были все передать Джинни. И не сомневайся, я бы удрал с конференции.
— Теперь все позади. Вот твоя выпивка.
Тремьян поднес стакан к губам:
— Но ты же не можешь оставить все как есть. Как думаешь действовать?
Таннер не был готов ответить на этот вопрос и лишь тупо уставился на него:
— Я… Мне не понравилось, как полиция взялась за дело.
— Полиция? Этот толстомордый Маккалиф?
— Я не говорил с капитаном Маккалифом.
— Ты оставил заявление.
— Да… да, оставил. Дженкинсу и Макдермотту.
— А куда, черт побери, провалился этот старый законник?
— Не знаю. Здесь его не было.
— О’кей. Значит Мак здесь не появлялся. Ты говоришь, что делом занимались Дженкинс и Макдермотт. Элис рассказала, что они были единственными, кто нашел тебя…
— Да. И я был жутко зол.
— Почему?
— Просто мне не понравилось, как они взялись за дело. По крайней мере, тогда. Сейчас я уже остыл. А когда пытался созвониться с тобой, я от злости мог убить кого-нибудь.
— Что ты имеешь в виду? Полиция небрежно работала? Ущемляла твои права? Что именно?
— Да не знаю, Дик! Я просто был в панике, вот и все. И в таком состоянии нужен адвокат.
— Я не адвокат. Дай-ка выпить, — Тремьян поймал взгляд Таннера. Тот подмигнул, как заигравшийся мальчишка:
— Но теперь все позади. Идем в дом.
— Пожалуй, нам попозже придется потолковать об этом подробнее. Может, выявятся какие-то детали, которых я пока не знаю.
Таннер пожал плечами, понимая, что позже Дику вряд ли захочется говорить с ним. Тремьян явно напуган, и в этом состоянии не сработал профессиональный инстинкт — все проверять. Когда они выходили из кухни, у Таннера осталось ощущение, что Тремьян сказал правду хотя бы об одной детали той среды. Здесь его не было.
Но знал ли он, кто тут был?
Было
Минут через сорок пять к дому подрулил черный «кадиллак» Кардоне. Когда они вошли в гостиную, бросилось в глаза, что Джой уже немного выпил. Это было заметно, потому что Джой, как правило, не злоупотреблял выпивкой, но сейчас говорил несколько громче обычного:
— Берни! Лейла! Приветствую вас в сердце восточной цивилизации!
Бетти Кардоне, высокая и стройная, типичная «Бетти из англиканского прихода», с тем же энтузиазмом, что и муж, по очереди обнялась со всеми присутствующими.
— Бетти, ты восхитительно выглядишь! — сказала Лейла. — А Джой, Боже мой, Джой! Ну каким образом человек может быть таким здоровым?.. Берни пристроил гимнастический зал, но ты посмотри, что мне досталось!
— Не обижай моего Берни! — сказал Джой, обнимая Остермана за плечи.
— Вот ты ей все и объясни, Джой, — Берни повернулся к жене Кардоне и спросил, как поживают дети.
Таннер, направившись в кухню, столкнулся в холле с Элис. Она несла блюдо с тарталетками:
— Все готово. Можем сесть за стол, как только захочется, так что я немного передохну. Принеси мне выпить, хорошо, дорогой?
— Конечно. Приехали Джой с Бетти.
Элис засмеялась:
— Так я и думала… В чем дело, дорогой? Ты как-то странно выглядишь.
— Нет, ничего. Просто я подумал, что надо бы позвонить на студию.
Элис посмотрела на мужа:
— Прошу тебя… Все уже собрались. Наши лучшие друзья. И давай веселиться. И я прошу тебя, Джонни, забудем о среде.
Таннер перегнулся через поднос и поцеловал ее.
— Ты все драматизируешь, — сказал он, вспомнив предостережение Фассета. — Мне в самом деле надо звякнуть на студию.
Оказавшись на кухне, Таннер опять подошел к окну. Было чуть больше семи, и солнце уже опустилось за верхушки деревьев ближайшей рощи. На лужайку заднего двора и бассейн легли тени. И где-то в них скрывались люди Фассета.
Это было самым главным.
Потому что, как сказала Элис, теперь все собрались. Их лучшие друзья.