Украденная душа

Ганиман Денис

– Ну, знаешь, когда она питает чувства сразу к двум, а эти двое влюблены в неё. И вот она всё мучается, мучается, а потом хоп… Буран, холодно. Они высоко в горах, в шалаше. И первый лезет к ней под одеяло, чтоб согреть, а второй глядит печально, как будто жаждой измучен. И ничего-то в их отношениях непонятно. Никому. Хоть плачь, хоть смейся.

– Ого, вот это страсти! Ты где такого набралась?

– Да неважно, – отмахнулась Ис. – Ты лучше скажи мне, как у ребят дела? Давно же я их не видела.

– Ребята… Точно… Они передают тебе благодарность за гальярду. Оба. Прямо как в глупых историях.

Говорят, что будут ждать новой возможности, чтобы с тобой cтанцевать. А ещё они с Геббом вступили в дозор.

– В тот, которым управляет Дугра, что ли?

– Ага, и поначалу ребятам пришлось несладко: подрались с охраной магистра, и он бросил их в темницу. Благо хоть ненадолго, а дальше началась служба. Теперь тренируются трижды в день и по ночам обходят город. Не представляю, откуда у них силы берутся. Настоящие воины!

– Молодцы. От мысли, что они в дозоре, даже спокойнее стало. Наши ребята храбрые и всегда начеку. Эдда в хороших руках.

– Что правда, то правда. А ты, Ис? Где пропадаешь? Почему на молитвы не ходишь? Сидишь в своей келье как затворница. Про тебя уже старшие спрашивают. Подозревают в чём-то, мол, стала ты больно скрытная.

– Да ничего такого! – запротестовала Исма, краснея оттого, что пришлось солгать. – Мне просто дурно иногда бывает, вот и пропускаю намасат.

– Ну ладно, не хочешь, не рассказывай, но что-то здесь нечисто. – Беррэ отставила кружку, прошла к двери и обернулась у порога. – Я доверила тебе наш с Айо самый большой секрет, потому что считаю Олаи из Валь’Стэ честным человеком, которому можно доверять. Но сейчас я слышу, что ты обманываешь, хотя предпочла бы поступить иначе.

– Беррэ, я не…

– Это твой выбор, Ис. И я его уважаю. Но если однажды ты передумаешь и захочешь поговорить открыто, я буду готова.

«Ящерка» вышла, затворив за собой дверь.

– Олаи из Валь’Стэ честная, – прошептала юная чародейка и коснулась рукой медальона, – а вот Исма из Эдды нет.

Фраса чихнул, не просыпаясь, и свернулся в пушистый клубок. В камине снова затрещали искры.

Глава 11

Зелье

День был морозный и ясный. Солнце почти не грело. Птицы, нахохлившись, сидели на крышах и равнодушно глядели вниз, на людей, что спешили на площадь. Астара закуталась в тёплые одежды, навсегда позабыв о привычке разгуливать по городу полураздетой. Всё-таки от тонкого пеплоса зимой проку нет, а магия рано или поздно истощает даже искуснейших чародеев. И хотя «Жрица Востока» была крайне искусной, она посчитала глупостью тратить силы на заклятье, согревающее воздух. Фокус, в общем-то, нехитрый: берёшь печать Пранис и заполняешь узорами Ару; призванное колдовство равномерно распределяешь по телу, и всё – невидимый щит от любой непогоды готов. Единственный недостаток заклятья в том, что на его поддержание требуется немалая доля концентрации.

– Излишняя божественность утомляет, – сказала себе Астара и отправилась на Солнечную Площадь.

Прихожане молились и ждали

пророчицу, а потому, заметив рыжеволосую женщину, возликовали. Они тянули к ней руки, но не могли дотронуться. Воины Дугры обступали «Дочь Палланты» со всех сторон, не позволяя эддийцам прикасаться к ней, пока она сама того не захочет.

Астара привычно взошла на ступени храма, окинула взглядом толпу и начала проповедь:

– Братья и сёстры, взываю к вам! Я знаю, что вы охвачены страхом и сомнениями. Но поверьте, не стоит робеть перед тьмой. Возможно, чудовище было единственным, и я сразила его, воззвав к Той, что прекрасна, словно заря, и милосердна, как мать. К тому же с нами духовная сила жриц и мечи военного магистра!

– Но что, если монстр вернётся? – загудели людские голоса.

– Тогда я снова одолею его! – ответила Астара.

– А если он кого-нибудь изувечит?

– Тогда я исцелю раненых, как исцеляю ваши болезни, – сказала «пророчица», спустилась к основанию ступеней и подозвала одного из страждущих.

Мужчина подвёл к Астаре худого мальчика. Зрачки его были белыми, как две луны. Мужчина пояснил, что от рождения сын его был зрячим, но на девятый год жизни ослеп. Они с женой всё перепробовали: обращались к лекарям и знахарям, а однажды купили зелье у странствующего торговца, но стало только хуже.

Астара попросила мальчика закрыть глаза и подумать о чём-нибудь приятном. Он вспомнил, как летом мама принесла домой корзину с ягодами и как они их потом ели все вместе. Мальчик улыбнулся. На бледном лице зажёгся неяркий румянец. Астара мысленно призвала составную печать Аруда и влила туда силу. Она встала на колени, поцеловала мальчика в глаза, и те вновь обрели способность видеть.

Толпа взорвалась восторженными криками, но волшебница не слушала людей. Разум её заволокло тьмой. И пусть контроль вернулся мгновенно, Астаре хватило опыта понять, что это был откат. Крохотный, едва уловимый, но всё же. При её-то силе и навыках… Волшебница насторожилась. Она ушла в мысли так глубоко, что не заметила очередного просящего.

В полдень Астара окончательно вымоталась и сказала людям, что должна навестить верховную и помолиться с ней за души верующих, но на самом деле она оставила толпу и спряталась в храме, чтобы как следует отдохнуть.

Набравшись сил, волшебница отправила Исме вестника и на этот раз получила отклик – лёгкое покалывание в висках. Убедившись, что связь налажена, Астара наконец спросила:

– Олаи, я тебя не отвлекаю? Говорить можешь?

– Могу, госпожа, мы с Фрасой гуляем по Улице Мастеров. Тут, похоже, ярмарка намечается. Так всё украсили здорово, прямо не налюбуешься!

– Великолепно! Раз уж ты прохлаждаешься, вот тебе задание: надо сходить в Прудовую Рощу, точнее – в её северную часть.

– Ох, но почему именно я? До рощи далеко… Может, слуги магистра сходят? Они же вам подчиняются, как самому Дугре.

– Нет, дорогая, тут нужна травница. Из всех, кого я знаю в Эдде, ты лучшая, и ещё ты моя ученица, а за обучение положено платить. Так что, будь добра, выполни порученное задание и поскорее. Откажешься, заколдую.

Исма знала, что угроза наставницы была шуткой, но отчего-то по спине всё равно пробежали мурашки.