Укрощение Россо Махи
Шрифт:
– Ладно. Не хотите по -большому, давайте по -маленькому! – Предложил Ржазинский. – Как насчёт герцогини Мочевецкой? Она испытанный товарищ! Если гражданка, в которой мы находимся, как говорится, зассыт, то всё, считайте, от царя мы избавились! Кто «за»?
Все единогласно подняли руки.
– Молодцы!
– подытожил Настали. –За что я люблю красных –за единодушие. Даже смерть их не меняет.
– Вот и хорошо, – сказал Ржазинский. – Если собрание даст мандат, я готов к ней пойти.
– Она
– Да, но зато она наша поклонница и всегда на стороне угнетённого класса, хотя скрывает это!
– Кто ж к ней пойдёт? Сумасшедших нет!
– Выкрикнул кто -то.
– Если некому – я пойду. Прошу выдать мандат и ещё один мандат, то есть, два мандата, по-большому и по-маленькому, – заключил Лефикс.
– Мандаты, манда-ты! – Заревела толпа, указывая друг на друга.
Выписав Ржазинскому мандаты, Настали стал оглядываться и увидел, что мистер Ик робко поднял руку, напоминая о своём деле.
– Товарищи! Есть ещё одно дело. –Постучал он по Мозгу кожаным молотком. – Нужно помочь в армяно – польской деревне развязать. Есть добровольцы?
По –прежнему скандируя со всеми, на трибуну выбежал некто в гимнастёрке с пояском и кепке. Подбежав к стоящему возле неё Ржазинскому он проорал ему в лицо:
– Манда ты!
После чего повернулся, вскинув руки к толпе, которая зааплодировала и заревела, едва не захлебываясь от восторга.
– Это кто у нас? – Начал искать Настали желающего выступить в списке, делая вид, что не узнаёт его.
– Вам угодно лицемерно не узнавать меня? – Спросил вышедший. – Ну что ж. Я преставлюсь! Меня зовут Кир, а фамилия Офф. Говорю открыто, потому что мне, как некоторым, все эти конспирации ни к чему.
Тут он посмотрел очень зло на товарища Нелина:
– Я в отличии от других всегда со своим народом! – Вскинув руку, он показал пальцем на собрание. – Вдвоём они собираются там или на троих, не имеет значения. Даже язвенники и те меня поминают, говоря: пойдём кирнём! Меня все знают. Памятник в городе есть, рядом скамейка, где можно выпить.
– А если короче? – Спросил Настали.
– Короче, если вы дадите нам с товарищем Я-Киром мандат, то мы пойдём в деревню и развяжем.
В толпе одобрительно захлопали. Кто -то закричал: " Даёшь сто грамм без закуски!". Ещё некто поднял руку и стал пробираться к трибуне. Оказалось, это человек в официальном костюме, в пенсне с большим лбом и редкими светлыми волосами, держа колбу с чем -то непрозрачным.
– А, товарищ Жбанов, очень хорошо, -сказал Настали и кивнув мистеру Ику попросил: -запишите.
– Товарищи, вы меня знаете, поэтому я коротко, -сказал он, доставая из портфеля пробирку с чем -то. – Здесь у меня жидкость, которой можно взорвать любого, спокойным он
– Даже пить не обязательно, в принципе, достаточно тряхнуть. Вот, смотрите. Он коснулся реторты, сверху взвизгнул женский голос: «Ах ты, козёл вонючий, убирайся из моей жизни, слышишь»?
Все зааплодировали. Откуда -то из подпола раздался голос с армянским акцентом:
– Долой нэпманских баб! Пусть катятся колбаской по Малой Спасской!
– Отставить! – Сказал диктатор. – Чья была реплика?
– А, это наверно товарищ Мико! – Сказал кто -то из толпы.
– Японец? – Удивился Настали.
– Нет, наш. Фамилия Мико, а имя – Ян. Снизу реплики подаёт, из кишок.
– То есть, как? –Нахмурился диктатор. – Как же он оказался под нами? Товарищ Мико Ян –проверенный товарищ.
Наклонившись вниз Настали громко спросил:
– Товарищ Мико как вы туда попали?
– С пищей, – донеслось оттуда.
– Почему бы вам не прийти к нас сюда на собрание?
–Меня эта свинья не пускает! – Донеслось снизу.
– Какая свинья?
– Да та, что в колбасе!
Всё собрание заржало.
– Отставить! –Грозно закричал диктатор. Когда наступила тишина, он сложил руки рупором и сказал:
– Потерпите немного, товарищ Ян, революция скоро кончится и мы вас выпустим на свободу!
– Нет, я уже…
– Что?
Тут раздался звук смываемой воды в унитазе и удаляющийся крик:
– Да здравствует революция, проща-а-а-йте, товарищи!
На миг установилась мёртвая тишина, какая бывает только на кладбище. Собрание потрясённо молчало. Вдруг кто –то крикнул:
– Мир пролетариату! Война царизму!
«Вой-на! Вой-на! Вой-на!», стала после этого скандировать толпа.
Все после этого стали выходить и выступать по очереди. Некто в красной шинели, сапогах, гимнастёрке и фуражке, выйдя, затараторил:
– Дайте мне отряд, и я займу позицию в крайней плоти. Пусть понюхают нашего пороху!
Подумав, он добавил:
– Мокрого.
– А если вас отрежут? – Язвительно спросил кто -то из толпы.
– Умрём с отрезанной Крайней Плотью! Прошу дать мандат на совершение подвига!
– Сядьте пока, товарищ Трухачевский! – Сказал Настали. – Мы ваше предложение обсудим позже.
Из собрания вышел ещё один в красной шинели, пенсне, сапогах и фуражке:
– Прошу дать мандат на перманентную революцию вкусовых ощущений. С дальнейшим выходом за рубеж!
– Хотите удрать заграницу вместе с едой, товарищ Т-Готский? –Раскусил его сразу Настали. – Интересно, на какую такую внешнюю арену вы собрались, если как ангел зубного протеза, вообще не имеете права покидать организм!