Умоляй меня
Шрифт:
Вспышка яркого света обожгла ее закрытые веки, прежде чем на нее обрушился тяжелый груз, выбив из нее дыхание так, что она могла только хрипеть. Вокруг нее закружились новые крики, человеческие, заглушенные самым ужасным, жалобным воем, который поднимался из глубин Кетах-Тор и угрожал расшатать фундамент замка. Луваен осторожно приоткрыла один глаз. Если бы она уже не была наполовину погружена в молчание, то потеряла бы дар речи от того, что увидела.
Гэвин лежал на ней, полностью превратившись в человека, без сознания, голый, выбивая воздух из ее легких. Черные точки заплясали перед ее глазами, расширяясь, пока зрение
— Глупая строптивица, — сказал он. — Во всем этом замке нет ни одной женщины, которая прислушалась бы к тому, что я говорю.
Луваен потеряла сознание.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Маленькое животное плевалось и выло, отбиваясь от светящихся пут, удерживающих его на кровати. Жесткая шерсть покрывала тощее тело с поперечно-полосатыми мышцами и темной грубой кожей. Безгубая морда откинулась назад, обнажив ряд клыков, которые в полумраке комнаты отливали желтоватой слоновой костью. Когтистые руки и ноги существа растерзали подстилку, подняв вихрь перьев. Они закружились, прежде чем каскадом упасть на пол. Баллард уставился на то, что когда-то было его сыном, и пожалел, что его жена сейчас не жива, чтобы он мог получить удовольствие от ее убийства.
— Сделай что-нибудь, — сказал он тихим голосом.
Эмброуз стоял рядом с ним, весь в пуховых перьях:
— Это все, что я могу сейчас сделать, господин. Сдерживай его, чтобы он не причинил вреда другим или себе.
Баллард провел руками по волосам, ужаснувшись представшей перед ним сцене. Проклятие ударило во второй раз за столько недель. Он не видел первого проявления, когда Гэвин трансформировался и разорвал на куски двух мужчин во дворе Элфрика Хасельдейна. Теперь он понял, почему этот добродушный лорд чуть не казнил мальчика.
— Боги, Изабо, что ты наделала?
Колдун похлопал его по руке и кивнул головой в сторону двери. Баллард последовал за ним в холл.
— В данный момент я ничего не могу сделать, — сказал Эмброуз. — Но смогу после прилива.
Надежда воспарила. Будь у Балларда более нежная натура, он бы обнял своего колдуна:
— Делай то, что должен.
Эмброуз поднял руку, его лицо было мрачным:
— Подожди. В лучшем случае это плохое решение, и, честно говоря, я думаю, что тебе следует отказаться.
Баллард нахмурился:
— Что случилось?
— Прежде чем скажу, я хочу, чтобы ты обдумал другой вариант, — голос Эмброуза был таким же твердым и бесстрастным, как и выражение
Внутри Балларда поселилась тупость, за которой последовала волна бессильной ярости. Из его горла вырвалось рычание, такое же звериное, как звуки, которые издавал его измученный сын в своей спальне. Он ударил кулаком по неподатливому камню стены. Его глаза наполнились слезами, когда ударная волна боли поднялась по руке и отдалась в плечо. Эмброуз не дрогнул перед гневом своего господина. Он спокойно ждал, пока Баллард расхаживал перед ним, ругаясь и баюкая свою руку.
Баллард пошевелил пальцами. Костяшки его пальцев начали опухать, и он рассек тонкую кожу достаточно глубоко, чтобы пошла кровь.
— Кровь или нет, Гэвин мой, — сказал он. — Я не буду убивать своего сына. Найди другой способ.
Эмброуз вздохнул:
— Я знал, что ты это скажешь, но хотел, чтобы ты знал, что я предложил выбор.
— Это не выбор. Каково твое решение?
— Я не могу снять проклятие, но смогу управлять им, — он покачал головой, когда глаза Балларда расширились. — Слова — это сила, особенно в проклятиях. Они связывают своих жертв несколькими способами. Ты и Гэвин переплетены в словах Изабо. Я могу перенаправить действие проклятия с Гэвина на тебя. Ты не сможешь противостоять ему вечно, но ты взрослый мужчина и сильнее Гэвина во всех отношениях. Ты можешь сопротивляться большему. Однако когда оно сломает тебя, а ты сломаешься — проклятие вернется.
Внутренности Балларда скрутило. Образ Гэвина, дикого и бесчеловечного, встал перед его мысленным взором. Превратится ли он в то же самое существо? Что-то похуже? Существо с такой безумной жестокостью, что Эмброузу или кому-то еще пришлось бы усыпить его, как больную собаку?
— Тебе нужно будет сделать гораздо больше, чем просто привязать меня к кровати.
— Да.
— Даст ли тебе такая мера достаточно времени, чтобы найти способ снять проклятие?
Эмброуз пожал плечами:
— Я надеюсь на это, но не могу гарантировать успех, — его жесткий взгляд стал жалостливым. — Ты мой сеньор и мой друг, Баллард, как и твой отец до тебя. Мои действия не будут действиями друга. Заклинание, которое я использую, чтобы перенаправить действие проклятия, является постоянным. Если я наложу его, то не смогу отменить действие.
Баллард уставился на свои сапоги. Он всегда был человеком непреклонной цели и глубокой гордости. Эти качества принесли ему власть, престиж и богатство. Они также закрывали ему глаза на желания других людей, особенно его жены. Она отомстила, и теперь ее сын страдал из-за высокомерия Балларда.