Умоляй меня
Шрифт:
Внезапная тяжесть воздуха вокруг нее заставила ее напрячься. Выражение лица Эмброуза стало настороженным, его взгляд пронзительным.
— Гэвин привел в Кетах-Тор не одну женщину, которая могла снять проклятие. Он привел двух.
Луваен нахмурилась. Эмброузу действительно нравились его раздражающие, загадочные заявления. Она ответила на его пристальный взгляд, и неуловимая мысль, промелькнувшая на задворках ее памяти, замерла:
— Ни одна рожденная женщина никогда не полюбит тебя, — тихо сказала она, повторив ту часть проклятия, которая адресовалась непосредственно Балларду. Ее глаза расширились. —
Эмброуз наклонил голову:
— Да.
Он не спросил ее, любит ли она Балларда. Луваен понимала почему. Существовали правила, запрещающие проклинать разрушения, и он не стал бы рисковать возможной победой. Луваен вспомнила странный оглушительный шум, который она слышала в комнате Балларда две ночи назад, за которым последовала тряска и качка кровати, хотя рама никогда не сдвигалась с места, произошла атака роз, и внезапно резко усилился поток. Она побледнела:
— Этот поток… я думаю, это моя вина.
Эмброуз схватил ее за руку:
— О чем ты говоришь?
Она стряхнула её с себя и, пошатываясь, поднялась на ноги. Он встал вместе с ней, поднимаясь гораздо более грациозно, чем она, просидевшая на жесткой ступеньке несколько часов.
— Позавчера вечером я сказал Балларду, что люблю его.
Лицо колдуна вспыхнуло, а затем побледнело:
— Сказала?
Она подобрала юбки и побежала вверх по лестнице, а он следовал за ней по пятам.
— Он меня не слышал. Он спал, — бросила она через плечо. — Но что-то произошло после того, как я это сказала. Звук или… — она щелкнула пальцами. — Нет, больше похоже на ощущение, когда корабль ударяется о волну, и вы чувствуете, как доски дрожат у вас под ногами.
Луваен остановилась как раз перед тем, как войти в кухню. Эмброуз проворно обогнул ее, чтобы не врезаться в спину.
— В чем дело?
Она заломила руки:
— Я сказала это первой. Я сказала Балларду, что люблю его. Что, если, поступив так, я на самом деле заставила проклятие действовать быстрее, чтобы достигнуть своей цели, прежде чем мы сможем разгадать остальное? Еще один поток идет по пятам за этим…
Как будто ее откровение вызвало событие: знакомое давление загудело в ушах, и ступени, казалось, покрылись рябью под ногами. Эмброуз посмотрел вниз, а затем на нее широко раскрытыми, испуганными глазами.
— Цинния, — сказали они одновременно.
Едва ее имя слетело с их губ, как из большого зала донеслись многочисленные испуганные крики, и обычно невозмутимый голос Магды перешел в пронзительную мольбу:
— Эмброуз! Эмброуз, скорее!
Они пронеслись через кухню и обогнули ширмы как раз вовремя, чтобы увидеть испуганные лица Джоан и Кларимонды, которые пытались втиснуться в неглубокую нишу под лестницей, ведущей на второй этаж. Их широко раскрытые глаза были прикованы к дальнему углу зала. Сердце Луваен замерло при виде открывшегося перед ней зрелища.
Магда стояла с Циннией рядом за самым большим раздвижным столом, сжимая скалку, как дубинку. Какое-то существо преследовало их. Он был размером с человека, но на этом все сходство с человеком заканчивалось. Черный мех покрывал тело. Изогнутые когти на больших руках, а пальцы ног отвратительно вытягивались в тонкие, гибкие отростки, которые выковыривали осколки камня из пола, пока он приближался к женщинам. Удлиненные уши торчали
Баллард с его извилистыми шрамами и глазами рептилии был потрясающе красив по сравнению с этой мерзостью. Глаза сверкали на лице, слитом воедино и от летучей мыши, и от волка. Зубы, длинные и острые, сверкнули в безгубой пасти, когда он зарычал на вновь прибывших, прежде чем вернуть свое внимание Циннии и Магде.
Ее сестра стояла неподвижно, черты ее лица были бескровными, но на удивление бесстрашными.
— Гэвин, — сказала она с жалостью в голосе.
Гэвин. Луваен зажала рот рукой. Милосердная богиня, несмотря на отчаянные усилия отца, проклятие полностью поглотило сына. Очаровательного молодого лорда, который ухаживал за дочерью торговца, больше не было, его заполнило это существо, которое придвигалось все ближе, обнюхивая Циннию раздвоенной кожистой мордой.
— Гэвин, это Эмброуз. Посмотри на меня, мальчик.
В те застывшие моменты, когда Луваен наблюдала, как Гэвин загоняет Циннию в угол, Эмброуз ускользнул от нее и пробрался ближе к женщинам. Гэвин низко зарычал и предостерегающе махнул рукой в сторону колдуна. Эмброуз остановился, но не сводил глаз с него.
— Гэвин, — тихо сказал он. — Помни, кто ты, сынок. Вернись к нам, — его слова не произвели никакого эффекта, кроме того, что увеличенные уши Гэвина прижались к голове, а шерсть на его сгорбленной спине встала дыбом. Эмброуз бросил быстрый взгляд на Циннию: — Девочка, ты сказала ему, что любишь его?
Цинния и Магда уставились на него так, словно он тоже преобразился.
— Да, — ответила Цинния.
— Не повторяй этого снова. Если тебе дороги наши жизни, ты будешь держать рот на замке.
— Но…
— Ради богов, Цинния, — огрызнулась Луваен. — Делай, как он говорит.
Коллективный вздох эхом прокатился по залу, когда Гэвин развернулся и вприпрыжку бросился к Луваен. Шерсть на его голове встала дыбом еще выше, когда он приблизился. От него несло темной магией и болотной водой. Никогда в жизни она не желала чего-то так сильно, как своего кремневого ружья. Ее ноги дрожали, каждый мускул и инстинкт кричали ей бежать.
— Не убегай, Луваен. Он убьет тебя, если ты это сделаешь, — Эмброуз, такой обманчиво спокойный, осторожно пробирался вдоль стены, жестом показывая Циннии и Магде, чтобы они шли к лестнице и относительной безопасности на втором этаже.
Встревоженный мягким шуршанием юбок и шарканьем ног в тапочках, Гэвин забыл о Луваен. Его низкое рычание переросло в яростный рев, когда он увидел Циннию, бегущую вверх по лестнице. И бросился к ним.
Весь ужас, который Луваен испытывала из-за безопасности своей сестры, взорвался внутри нее, оставив после себя только слепую реакцию. Она бросилась на Гэвина, ударив его по спине достаточно сильно, чтобы он споткнулся. Луваен тяжело рухнула в облако пыльного камыша. Какофония звуков: новые крики, вопли и прежде всего повелительный голос Эмброуза — заполнили ее уши. Гэвин склонился над ней, широко раскрыв безгубый рот, подняв когтистую руку, чтобы нанести удар. Она закрыла лицо и голову руками, ожидая удара или укуса, которые разорвут ее на части.