Уничтожить королевство
Шрифт:
Судя по лицу Таллиса, он тоже слышал эти жуткие истории.
Он неуклюже вытаскивает свой меч и прижимает лезвие к моей шее.
— Тебе-то какое дело? — шепчет. — Разве он не бросил тебя здесь?
Он явно хочет, чтобы я почувствовала себя преданной, но его упреки не достигают цели. Элиан ушел, послушавшись меня, и остался бы, если бы я попросила. Наверное, и умер бы, если б я позволила. Но я не стала. Я отыскала внутри какую-то крошечную частичку, о существовании которой давно позабыла — которую, как я думала, с корнем вырвала из меня мать, —
— Можем обсудить это после того, как ты меня убьешь? — спрашиваю я.
Таллис гладит меня по щеке клинком. И не успеваю я вздрогнуть, как он вскидывает меч и быстро его опускает.
К ногам падает рассеченная веревка, а я смотрю на свои освобожденные руки.
— Люблю дамочек с огоньком, — мурчит Таллис. — Давай глянем, много ли его в тебе.
Я не трачу время на улыбки и сразу вцепляюсь в него ногтями.
Таллис явно ждал чего угодно, но не того, что я попытаюсь вырвать его сердце. Я бросаюсь на него словно стервятник и царапаю, царапаю, пока руки не тяжелеют. Его грудь. Глаза. Все, что попадается под руку. Когда пират стряхивает меня, я и секунды не задерживаюсь на полу, прежде чем снова повиснуть на нем.
Я зверь, рвущий зубами его нежную человеческую плоть. Рот наполняется его вкусом. Едким. Странной смесью металла и воды. Я сильнее впиваюсь в Таллиса зубами, пока он не отдирает меня от своей руки вместе с куском кожи.
— Мерзкая тварь! — вопит он.
А я гадаю, насколько сейчас похожа на Пожирателя — с ошметками Райкрофта в уголках рта и улыбкой дьявольской богини, породившей нас всех. Я провожу языком по губам и рычу, чувствуя на зубах сгустки грязной пиратской крови.
Таллис идет ко мне, каждый шаг грохотом отдается в ветхих половицах. Приблизившись, он поднимает меня за кружевной ворот платья и впечатывает в стену. Стискивает своими ногами мои, вонзает колени в бедра.
Затем бьет меня по лицу основанием ладони, и я напарываюсь щекой на торчащий гвоздь.
— Ты за это заплатишь, — жарко дышит Таллис мне в ухо.
— Конечно же. — Я чуть сдвигаю бедра и твердой рукой тянусь к его плащу. — Но пока что я была бы признательна, если б ты не испачкал меня своей кровью.
Нащупав в складках ткани рукоять кинжала, я резко его выдергиваю и тут же наношу яростный удар. Проворачиваю запястье влево, и Таллис моргает. А когда я отнимаю руку, сглатывает и хрипит.
Хватка на моем вороте разжимается.
Я соскальзываю вниз по стене и выдыхаю.
«Отвлечение внимания, — сказал Элиан. — Действуй так быстро, чтобы противник и не заметил».
Я смотрю на Таллиса. На его демонические глаза и серую, как кость, кожу. Страх и удивление накатывают на него будто штормовые волны. И кинжал, его же кинжал, торчит из живота. Мне легко удалось его забрать. Очевидно, трудно заметить, что кто-то крадет оружие у тебя из-за пояса, когда в то же время этот кто-то рвет твою плоть зубами.
Лезвие вошло так глубоко, что рукоять придавливает рубашку. Но падает Таллис не сразу. Еще несколько секунд хмурится и задыхается, и только потом
Я сглатываю, замерев над его телом. В груди пустота. Обычно после убийства я ощущаю прилив сил, но теперь близ моего заикающегося сердца лишь расползается бездонная пропасть. Я впервые отняла жизнь с тех пор, как стала человеком. И ведь думала, что это неважно, но вот на мне кровь. Лицо Райкрофта расслабляется, и я не знаю, почему дрожу.
Я смотрю на него, но вижу лишь Крестелл, умирающую под крики Кальи, и собственные руки, мокрые от ее крови. И слышу связавшую нас клятву.
«Стань королевой, в которой мы нуждаемся».
Я зажмуриваюсь и жду, когда помутнение пройдет. Надеюсь, что пройдет, иначе я рискую сойти с ума в этой каморке. С чего я вообще вспомнила о тете? Таллис ведь далеко не первый убитый мною после нее. Я стискиваю кулаки, чувствуя, как из-под ногтей сочится кровь. Но Крестелл стала началом моего пути в бездну. В облике человека я могла бы притвориться, что начинаю с чистого листа, если б захотела. Хотя бы ненадолго. Но уже не могу. Не теперь. Я убийца в каждой жизни.
Открыв глаза, я смотрю вниз. Таллис снова Таллис, а лицо моей тети вернулось в прошлое. Я вздыхаю с облегчением и прищуриваюсь, краем глаза заметив какой-то отблеск. Лучи рассветного солнца озаряют металлическую цепочку на шее пирата. Она притягивает свет, словно крошечная звезда, жаждущая и дальше пылать. Пошатываясь, я присаживаюсь возле тела и раздвигаю воротник.
Пагосское ожерелье все еще здесь. Ключ к освобождению ока. Я улыбаюсь и расстегиваю замочек, осторожно, словно могу разбудить спящего пирата, а затем кладу украденный артефакт в карман.
Когда дверь распахивается, я вскакиваю. Плечи напряжены, ногти готовы вновь стать оружием.
Элиан идет прямиком ко мне, даже не глядя на Таллиса Райкрофта. Глаза принца сияют зеленью и облегчением, черные волосы торчат во все стороны, укрывают лоб, липнут к лицу. Рубашка его порвана, но я вздыхаю, не заметив новых ран. Только грязь и крупицы пороха. Не хочу сейчас гадать, чем вызвана моя радость: тем ли, что без Элиана мне не свергнуть мать, или совсем иным.
На ремне его закреплен кинжал, все так же полный магии, а в руке сабля — его сабля — золото и пепел, мерцающие на фоне разбитого стекла. Приблизившись, Элиан бросает оружие на пол и обхватывает меня за плечи. И на лице его расцветает улыбка, какой я еще никогда не видела.
Я говорю первое, что приходит в голову, повторяя сказанное им в Эйдиллионе:
— Я была уверена, что уже избавилась от тебя.
Элиан сверкает ямочками на щеках и оглядывается через плечо. За ним бок о бок стоят Кай, Мадрид и Торик. Они пришли. Не только за капитаном, но и за приблудышем. Странной девчонкой, которую выловили из океана. Они пришли за мной.
Элиан вновь поворачивается ко мне и поджимает губы, заметив пылающие на моей щеке царапины. И покрывающую меня кровь, как мою, так и совсем чужую.