Упрямый хранитель
Шрифт:
— Тогда давайте вернемся в дом, — предложил я. — У меня есть предчувствие, что я должен увидеть ваши записи как можно скорее.
Мы вернулись в дом.
— Подождите, пожалуйста, в гостиной, Александр Васильевич, — попросила Молчанова и исчезла за дверью.
Я присел на старый мягкий диван. От него едва заметно пахло пылью.
На стене мерно тикали часы с гирьками на толстых цепочках. Глядя на них, я вспомнил напольные часы в доме Померанцева. Рядом с теми часами находился вход в
Через минуту Елизавета Федоровна вернулась и протянула мне толстый блокнот в простой картонной обложке. Кажется, я уже видел у нее этот блокнот в те дни, когда она жила в моем доме. Елизавета Федоровна отдала мне блокнот.
— Пока вы читаете, я распоряжусь насчет ужина, — сказала она и снова исчезла.
Я открыл блокнот и увидел, что все страницы в нем плотно исписаны мелким аккуратным почерком. Я начал читать, сначала медленно, недоверчиво хмурясь, а потом все больше и больше погружаясь в историю.
Елизавета Федоровна писала удивительно легко, и передо мной как будто сами собой, разворачивались события последних месяцев.
История о потерянном даре Ивана Горчакова сменилась историей про Огненного Скакуна и магический эликсир сущности.
Улыбаясь своим воспоминаниям, я прочитал историю о сноходце Савелии Куликове, затем добрался до происшествия на Шепчущем мосту.
Елизавета Фёдоровна не просто записала эти истории. Она рассказала их совсем по-другому. В них стало гораздо больше магии, чем было на самом деле. В изложении Елизаветы Фёдоровны эти истории больше напоминали волшебные сказки, чем реальные происшествия.
Я и себя-то едва узнал. Елизавета Фёдоровна описала меня как загадочное магическое существо, для которого нет тайн в окружающем мире, и ни разу не упомянула мое имя. Я одобрительно кивнул. У девушки был удивительный талант замечать только самое важное, отбрасывая все несущественные подробности.
Время шло незаметно, а я все переворачивал страницу за страницей и, наконец, дочитал до конца. Задумчиво закрыв блокнот, я только тогда понял, что мой магический дар давным-давно подает мне знак.
Я вспомнил свиток, который показал мне Библиус. В этом свитке была записана легенда про старого мага. Его магический дар усиливался по мере того, как росла его известность.
Вот оно, понял я. Именно это может помочь Елизавете Федоровне.
Эти удивительные истории наверняка понравятся людям. Если опубликовать их, это придаст девушке сил, и ей будет легче договориться со своим магическим даром.
У меня не было никаких доказательств моей правоты, Но я мгновенно принял решение и тут же понял, что оно правильное.
Затем мы ужинали в маленькой уютной столовой. За окнами стемнело. На столе в старинных подсвечниках тихо потрескивали свечи. Я разливал по бокалам красное вино. При свете свечей оно отливало темным рубином.
— У вас изумительно
Глаза девушки вспыхнули надеждой. А, может быть, просто огоньки свечей отразились в них.
— Что вы имеете в виду, Александр Васильевич? — спросила она.
— Эти истории непременно должны найти своих читателей, — объяснил я. — Если вы позволите, я возьму этот блокнот с собой. Вы ведь знаете господина Черницына?
— Конечно, — улыбнулась Елизавета Федоровна, — я даже писала о нем в одной из историй.
— Ну вот, — кивнул я. — С вашего позволения я отдам этот блокнот ему, и мы напечатаем несколько ваших историй в его газете.
— Вы уверены, что нужно это делать? — засомневалась Елизавета Федоровна.
— Абсолютно уверен, — серьезно ответил я. — Вспомните, вы ведь когда-то хотели работать репортером. Вот, таким непостижимым образом ваша мечта сбудется. Мой магический дар говорит мне, что это правильное решение. Я предлагаю довериться магии, Елизавета Фёдоровна.
— Хорошо, — кивнула Молчанова. — Я очень благодарна вам, Александр Васильевич. Просто мне страшно.
— Это нормально, — успокоил я её. — Когда начинается новая жизнь, всегда бывает страшно. Потом это пройдёт.
Вглядевшись в лицо Елизаветы Федоровны, я заметил, что она побледнела.
— Вам нехорошо? — догадался я.
— Да, — чуть слышно ответила Елизавета Федоровна.
Я понял, что девушка уже давно держится из последних сил. И это именно из-за моего присутствия. Все-таки мой магический дар был слишком сильным, и девушка не могла долго выдержать разговор со мной.
— Кажется, я загостился, — сказал я, решительно поднимаясь из-за стола. — Елизавета Федоровна, не нужно меня провожать. Отдыхайте, я очень скоро с вами свяжусь.
— Обещаете? — спросила Елизавета Федоровна.
— Обещаю, — твердо кивнул я.
Привычно зажмурился, толкнул дверь столовой и мгновенно оказался на крыльце своего особняка. Вокруг тихо шелестел ночной сад, в парке за оградой таинственно цокала какая-то ночная птица.
Несколько минут я стоял, наслаждаясь прохладным свежим воздухом. Затем открыл дверь своего дома и с облегчением увидел хорошо знакомую прихожую и лестницу, которая вела на второй этаж.
В доме было тихо. Игнат и Прасковья Ивановна уже спали.
— Здравствуй, — мысленно поприветствовал я дом. — Вот я и вернулся.
Дом ответил мне тёплым ментальным импульсом.
— Не зажигай свет, — предупредил я его. — Не хочу тревожить Игната и Прасковью Ивановну.
Я ощупью поднялся на второй этаж и сразу прошёл свою спальню. Положив блокнот на тумбочку рядом с кроватью, я разделся и залез под одеяло. После трудного дня сон навалился на меня почти мгновенно, и я нырнул в него глубоко-глубоко.