Уравнение времени
Шрифт:
— Ну, судя по некоторым признакам… — Николай опередил уже открывшего рот директора, но, смутившись, замолчал.
— Говори, — Виктор Сергеевич почему-то не спешил высказывать мнение.
— Похоже на навыки какой-нибудь бабы-яги. — Щеки парня залило краской. На Сашу он старался не смотреть. — Но это… Но это же абсолютно антинаучно!
— Это хорошо, что антинаучно, — с облегчением вздохнула Саша.
В этом вопросе она Звеновому доверяла на все сто. Парень обладал совершенно уникальными способностями и знаниями в области практически всех естественных наук.
— Да ну?! — У Савелия было иное мнение.
Но он его лишь обозначил и, несмотря на вопросительные взгляды, ничего пояснять не стал. Повисла неловкая пауза: Звеновой жаждал пояснений, старый пограничник замкнулся. Саша не знала, что и думать.
И только директор знал, что делать.
— Пойдемте в мой кабинет, — напомнил он. — Выпьем чаю и побеседуем. В том числе и о будущих специализациях.
***
В качестве гостей директорского кабинета Саша и Коля оказались впервые. Даром что посещали его раньше, и не раз — в качестве учеников. Но сейчас им, вчерашним школьникам, а сегодня уже выпускникам, все, буквально все было в диковинку. Награды и кубки вдруг показали себя с неожиданного ракурса: за участие в каких конкурсах или соревнованиях, кем они были получены? Или вот чайные сервизы, занимающие верхнюю полку шкафа — из дуба, кстати! Не в Пограничье же все эти чашки-чайники-блюдца делали, в самом-то деле.
А уж на фотографии выпускников прошлых лет ребята теперь смотрели совершенно другими глазами.
«Интересно, — рассматривала Саша лица, — эти парни и девушки именно такими и были до инициации? Или изменились, как и я?»
Звеновой, вон, каким был, таким и остался. Правда, в нем, кажется, усилилась любознательность: парень то и дело бросал на нее короткие взгляды. Или это была вовсе не любознательность? Вдруг Колька разглядывал эти ненавистные конопушки?..
Глубоко вздохнув, Саша перевела взгляд на директора. Чайник успел вскипеть, и Виктор Сергеевич разливал чай по маленьким чашечкам тончайшего фарфора.
— Коллега подарил, — заметив взгляд девушки, скупо улыбнулся директор. — Вместе работали одно время. Кстати, о работе… Сейчас, когда вы прошли первый этап инициации, пришла пора кое о чем узнать.
Оказалось, что ни Саше, ни Коле не надо было никуда переезжать: они заснут у себя в комнате, а наутро проснутся уже на Земле.
— А вещи? — вырвалось у Саши помимо воли.
— Я думал, ты спросишь, останется ли за тобой твоя мансарда, — улыбнулся Виктор Сергеевич. — Кстати, мансарда какое-то время действительно будет твоей. Но по мере того, как ты будешь обживаться в мире людей, твоя связь с прежним домом ослабнет, и в нем сможет поселиться кто-то другой.
— А?.. — Саша так и не смогла сформулировать вопрос.
Разве ее мансарда — не просто квартира? Если это так, то как же она смогла в ней поселиться сразу после Савелия? У него с его жилищем некрепкие связи были, что ли?
— Сейчас речь идет про инициацию, внучка. — Старый пограничник, казалось, угадал мысли девушки. — Процесс завершится тем, что ты перенесешься в мир людей в похожую мансарду.
— ?!
— Да, все верно, — улыбнулся директор. — Точнее, перенесется энергетический слепок мансарды вместе с живой и невредимой хозяйкой.
— По воздуху? — чувствуя себя младшеклашкой, спросила Саша.
Она все никак не могла представить в воображении: как это она перенесется из Пограничья на Землю, вместе с мансардой.
— Все очень просто, Сашка, — улыбнулся Звеновой. — Я уже догадался. А тебе после инициации объясню. Вот встретимся, и…
Парень, заметив, как неуверенно смотрят на него взрослые, умолк.
Так выяснилось, что после инициации их могло разнести на сколь угодно большое расстояние. Даже в разные страны.
— Но связаться-то друг с другом мы сможем? — почему-то покраснел Звеновой.
Саша с удивлением смотрела на него: во-первых, откуда смущение? Во-вторых, наверняка они будут знать, куда забросит каждого из них.
Однако оказалось, что у директора нет ответа на этот вопрос.
— Не знаю, Николай. Это уж как Бездна рассудит. Хотя, лично я сомневаюсь, что она именно мыслит в такие… такие… моменты. Или часы.
И Виктор Сергеевич как-то очень быстро перевел тему разговора. Речь пошла о том, что на Земле нет коммунистического социализма Пограничья, и что придется научиться пользоваться деньгами.
— При попадании на Землю вы оба… то есть, втроем, и Федор тоже, будете уже приняты на стажировку, со всеми вытекающими, — немного нараспев говорил он. — В вашем распоряжении окажется солидная сумма денег. Как наличными, так и на карточке. Откуда? Бездна, скажем так, подарит подъемные. Вы ведь знаете, что такое карточка?
Что такое карточка, ребята знали. В свое время они прошли тему способов обмена на Земле и даже сдали по ней экзамен — так же, как и по всем остальным предметам. Так что запутаться были не должны.
Директор говорил еще долго — рассказывал, как обустраивались на Земле выпускники прежних лет. Даже зачитал отрывок из чьего-то отчета.
— Вы тоже такие будете писать раз в полгода, — строго посмотрел на подростков он. — Надеюсь, это понятно? Ага, вижу, что понятно… А поэтому… Если у вас нет вопросов…
— Есть вопрос, — в несвойственной ему манере произнес Звеновой. — Что там с Федькой? Он придет в норму?
— А вот это действительно вопрос… — Директор неожиданно скис. — Мне жаль, что Бездна именно таким образом повлияли на Федора, — вздохнул он. — Искренне жаль. Но, не будь в его душе как минимум трех лазеек, он бы справился с тьмой. А так…
— А так, судя по тем изменениям, что мы имели неудовольствие наблюдать, — перебил директора Савелий, — у Федора есть все шансы стать…
Старый пограничник произнес неразборчиво несколько слов.
— Ты прав, дружище, — мрачно кивнул Виктор Сергеевич. — Я тоже так думаю.
«О чем это они?» — Саша посмотрела на всезнающего Звенового.
Но тот тоже не понял, что сказали друг другу директор и старый пограничник. И что характерно, взрослые не собирались выпускникам ничего объяснять.