Уроки автостопа или Как за 20$ объехать весь мир
Шрифт:
У одного из зданий Сашка притормозил:
— Чуете?
— У меня насморк хронический, — говорю я, — я ничего не чую.
— Пекарня, пекарня, там хлеба можно попросить. Зайди, спроси, может, дадут, хотя бы булку. Я всегда во все пекарни захожу.
Я подивился его продвинутости и зашел. Вышел я через две минуты со свежей буханкой. Идти стало веселее.
До выезда оставалось чуть меньше километра, когда я обратил внимание на кафе, стоявшее на правой стороне дороги. Размеров оно было преизрядных, из чего я заключил, что во времена коммунистические, там располагалась столовая.
— Ну-ка, подождите малость, я сейчас к ним зайду.
Ребята
— Здравствуйте, извините, у вас не найдется еды для голодных путешественников? (никогда нельзя конкретизировать. Если попросишь, хотя бы рубль, дадут именно рубль. Попросишь пару кусочков хлеба, дадут именно пару).
Охранник молча удалился в сторону кухни. Вскоре оттуда донесся его озабоченный голос:
— Там эта, турист с голода помирает.
Посмотреть на "помирающего с голода туриста" собрался весь коллектив кафе. Самым последним вышел менеджер (так было написано у него на бейджике):
— Те двое, что на улице, с тобой? Зови их.
Я спустился вниз и позвал Сашку с Пауком. Охранник показал нам каморку, в которой мы разделись и оставили рюкзаки. Затем нас провели в туалет, где имелась раковина, мыло и свежее полотенце. Мы с радостью воспользовались благами цивилизации, после чего все тот же молчаливый охранник провел нас в зал и указал на столик, за который нам следовало сесть. За столиком неподалеку сидели три человека "грузинистого вида" (как сказал бы Антон Кротов).
Дальше началось нечто из серии "наверное я умер и попал в хипповской рай". Сначала нам принесли первое. Когда мы с ним расправились и, поблагодарив, встали, нас остановили:
— Подождите, это не все.
Мы сели. По Сашкиному лицу, который уже два дня ничего не ел, кроме нижнеудинской буханки хлеба, было видно, что он и на самом деле решил, что попал в рай. Нам принесли пюре с сосисками. Когда мы расправились и с ними, я, склонившись к столу, прошептал:
— Не встаем, а вдруг они третье принесут.
— Жирно будет, — выразил сомнение Паук, — но остался.
Все та же безумно красивая официантка убрала посуду и принесла нам по чашке чая и дольке хлеба с маслом. У Сашки при виде такой роскоши на глаза навернулись слезы.
— Эй, братка, можно тэбя попросить?
Я обернулся. Вопрос задал один из грузинистых людей, явно заинтересованный нашими скромными персонами и возникшей вокруг них суетой. Я кивнул и подсел к их столику.
— Вы кто?
Следующие пять минут я рассказывал им, кто мы такие. Глаза у них раскрывались все шире и шире, а на пятой минуте один из них раскрыл еще и кошелек. Вытряхнув оттуда всю мелочь, что там находилась, он протянул ее мне:
— Бэри, вам еще далэко ехать, а мы дома.
Я, конечно же, поблагодарил, мы допили чай, оделись, записали в "Книгу жалоб и предложений" свою благодарность и вышли на улицу. Я достал из кармана деньги и пересчитал. Двадцать рублей с копейками.
— Держи, Сашка. Семь твоих и нам с Пауком тринадцать.
— Спасибо, Santa, а что ты им сказал?
— Правду.
Звякнул колокольчик на рюкзаке. Мы, словно рыбы в трассе-реке. Вот и наживка — красный "Камаз". Клюем. Голосуем. Эй, вытащи нас!Далеко нам оторваться
Мы само собой разошлись. Сашка ушел за поворот, а я с Пауком занял позицию перед оным.
Часа через три мы вконец охренели от всего происходящего и разожгли костер, чтобы хотя бы согреться. Я сходил за поворот, чтобы позвать Сашку. Его там уже не было. Порадовавшись за него, я вернулся к Пауку и мы принялись варить кашу в моей миске, естественно не гороховую, а пшенную. Я себе не враг, чтобы на костре, да в такой миске горох варить.
Машины, изредка проезжавшие мимо нас, начали притормаживать, но все еще не останавливались. И вот, один драйвер не смог перебороть своего любопытства и остановился.
— Вы что тут делаете, ребята?
— Как что? Голосуем! Мы в Читу едем. Подбросите нас?
— Я бы с удовольствием. Но места на двоих нет. Одного возьму.
— Да нет, спасибо, мы разделяться не будем. Может, у вас найдется немного хлеба к нашей каше?
— Конечно, — улыбается драйвер и дает нам буханку хлеба.
Когда каша была сварена, и единственным источником света стал наш костер, подьехал микроавтобус "Мерседес" до Тулуна.
За время этой поездки нам нередко приходилось бывать на различных вокзалах. Но больше всего нас порадовал вокзал города Хилок и объявление на его билетной кассе: "Касса закрывается за две минуты до прибытия ВСЕХ поездов". Мы представили себе, как все поезда в мире начинают прибывать в Хилок, нам стало дурно, и мы написали песню — такую же глючную, как это объявление.
До прибытия всех поездов Без малого три часа Машинисты гадают на розе ветров И латают свои паруса. Дежурный по станции смотрит вдаль, Забравшись на виадук. Цветут барбарис, жасмин и миндаль И дети смеются вокруг. До прибытия всех поездов Осталось минут сорок пять. В панике толпы вокзальных воров Не знают, куда им бежать. На их метанья взирают с улыбкой Два или три мента. Они давно прощают грехи и ошибки. Зная, что все пустота. До прибытия всех поездов Осталась пара минут. Кассиры закрыли дверь на засов И водку стаканами пьют. Над вокзалом кружится стая ворон, Ожидая, чем кончится фарс. Первый поезд приходит на пятый перрон… … Наступил ж\д декаданс.