Усилитель. Трижды воскресший
Шрифт:
Снова распахнулись двери и слуги внесли и расставили манекены, на которые была надета форма. Рядом установили стойки, и на них развесили комплекты вооружения. Анатолий Дмитриевич вновь склонился в вежливом поклоне, а я искренне радовался, что у приютских появится много новой формы для поездок на фестивали.
– Сестра Татьяна, Татьяна Антоньевна, – обратился князь уже к тёте Тане, – род Окиновых просит тебя принять эту старинную книгу о лечении травами.
Один из слуг внёс плоский деревянный ящик, а второй снял крышку. Когда сестра Татьяна откинула ткань, закрывавшую книгу, она буквально обмерла,
– Андрей Андреевич, – обратился князь уже ко мне, – спасибо тебе за твоё большое сердце, за солнце, что горит в твоей душе и за твоё стремление творить добро. Мы все знаем, как много сил ты отдаёшь тренировкам, и чтобы помочь тебе с ними, род Окиновых дарит тебе комплект сабель – их пять штук и сделаны они с расчётом, чтобы ты мог менять их по мере того, как будешь расти.
Слуги в белых перчатках внесли и положили, на стоявший невдалеке длинный стол, сабли, немного вынутые из богато украшенных ножен. Ещё одна группа слуг несла портупеи – боевые пояса, красиво отделанные металлическими накладками.
– Для твоих тренировок в стрельбе из лука, – продолжал князь, – род Окиновых дарит тебе комплект луков, тоже с расчётом, что ты сможешь менять их по мере взросления.
На этот раз на веранду вошла целая толпа слуг – они несли луки, колчаны, наполненные стрелами, перчатки и краги, щитки для защиты рук и так же аккуратно уложили всё на столы.
Я оглянулся на Галсана, стоявшего рядом со мной, но он, одобрительно кивнув, положил руку мне на плечо и слегка сжал его, как будто пожимал руку.
– Друзья мои, пройдёмте к краю веранды. Андрей, я знаю, как ты любишь коней и как тебя впечатлили кони нашей бурятской породы…Кони – это золото Бурятии.
При этих словах моё сердце чуть не выпрыгнуло из груди – неужели князь хочет подарить мне коня? Да каждый бурятский конь стоит целое состояние! Хотя я и так уже был в полном изумлении от подарка комплектов сабель и луков.… Но конь!
Пока князь говорил, все, в том числе и мы, сделали по несколько шагов, встав у края веранды, где конюхи выводили под узды коней и выстраивали их в ряд перед верандой: на каждом коне была цветная попона, седло и уздечка в тон к ней, кони немного пританцовывали и вся площадка заполнилась яркими цветами, топотом и периодическим похрапыванием лошадей.
– В память о твоём пребывании в Бурятии, я дарю тебе этих коней – по коню за каждый день, пока ты был у нас в гостях. В любой момент этих коней доставят туда, куда ты распорядишься, а пока мои конюхи будут заботиться о твоём табуне так же, как заботятся о конях, принадлежащих нашему роду. Уже весной табун пополнится жеребятами, и они все тоже твои, как и пополнения следующих лет.
Я развернулся к Галсану, так как хотел сказать князю, что это слишком щедрый подарок, и я не могу его принять. Но Галсан не сильно отрицательно покачал головой, и приложил палец к губам: – В вертолёте, – прошептал он одними губами.
Я склонился в полупоклоне князю, стараясь «удержать» лицо и не выдать свою растерянность и ошарашенность. Но от шока так и не отошёл.
Мы вернулись за столы, и дядя Толя в коротком ответном слове поблагодарил князя и пожелал процветания его роду и Бурятии.
***
При
Бурятия.
Улетали мы утром следующего дня. В аэропорту, пока в самолёт грузили наши подарки, Галсан сообщил, что князь намерен в конце недели прилететь во Владимир, чтобы лично поблагодарить матушку Игуменью и отца Игнатия. Провожая нас к трапу, Галсан присел передо мной и крепко обнял, потом пожал руку дяде Толе и поклонился сестре Татьяне. Следом подошли Семён и Церен, крепко пожавшие мне руку и сказавшие, что будут рады снова со мной увидеться.
В самолёте поначалу меня невозможно было оттянуть от иллюминатора – мы пролетели над Байкалом и ещё раз увидели его красоты, потом самолёт приблизился к Ангаре и полетел вдоль него, и я любовался широкой рекой, окружённой тайгой и горами.
Во время обеда, я наконец-то смог отдохнуть от переполнявших меня эмоций. Хотя меня и распирало любопытство, я решил, что вопросы о происхождении дяди Толи и о книге, которую князь подарил тёте Тане, задавать сейчас не время, и лучше я выберу время для этого в монастыре.
Радость от полученных подарков не оставляла меня, но вот наличие среди подарков целого табуна коней озадачивало: я знал, как много людей и труда нужно, чтобы каждый день ухаживать за лошадьми и содержать их в порядке. Как я найду столько денег на табун? И сколько денег нужно? Конюшню построить, земли для выпаса купить, сено опять-же заготавливать на зиму. И комбикормов и прочего овса нужно немерено. И сколько всё это стоит? Я смутно представлял цены на что-то, кроме тех вещей, покупать которые помогал во время выходов из монастыря в город.
– Хорошо, что кони сено едят и овёс. Если будут есть котлеты – за неделю разорюсь, – подумал я, засыпая в уютном кресле под равномерный гул самолёта.
Глава 9
Владимир. Монастырь.
Уже на следующий день после нашего прилёта из Бурятии несколько насельниц монастыря с помощниками из приюта пошли за травами – лето заканчивалось, и нужно было до дождей и морозов заготовить всё необходимое на зиму. Я тоже увязался, так как хотелось погулять, да и в травах я хорошо разбирался, для мальчика, во всяком случае. Я выбрал момент, когда поблизости никого не оказалось, и задал сестре Татьяне вопрос о книге, подаренной бурятским князем.