Усилитель. Трижды воскресший
Шрифт:
***
Наконец, наступила пятница – день «генерального сражения». Я проснулся как обычно, рано, но дяди Толи уже не было, он куда-то ушёл. Я видел, что лагерь, обычно тихий в это время, сегодня уже проснулся и вовсю готовился к предстоящему действу. Пробежав стандартную для себя трассу, я вернулся к палаткам и увидел, что дядя Толя уже возится со снаряжением, а остальная часть нашей дружины занялась готовкой завтрака. Я присоединился к сервировке стола, а после того, как мы перемыли посуду, дядя Толя отвёл меня в сторону:
– Я позвонил отцу Игнатию, поговорил с ним. И с его одобрения и одобрения игуменьи побеседовал с Галсаном, взяв с него слово чести сохранить разговор в тайне от
***
Закончив сборы, вся наша команда на конях, а я пешком и с большой сумой с бутербродами и водой, направились к месту, где собиралась владимирская дружина – сегодня на место предстоящей битвы предстояло ехать не отдельными группами, а сразу большими отрядами. Весь день прошёл в съёмках и беготне, и нам – «вспомогательному персоналу», – доставалось не меньше, чем основным участникам сражения – после каждого перерыва мы должны были бегом покинуть площадку и спрятаться в лесочке или в овраге. Оттуда мы слышали как перемещались большие отряды конницы, храпели кони и лязгали соударяясь мечи. Собственно, это для нас и были основные впечатления от битвы.
***
Следующий день был первым по-настоящему «фестивальным»: проходили поединки, соревнования, шумел средневековый рынок, в городе мастеров можно было поремесленничать или сбегать в «игровую зону», где были установлены качели и организованы другие средневековые развлечения. С раннего утра к Куликову полю стали прибывать автобусы с экскурсантами, быстро заполнявшими шумными толпами всё пространство. Я был практически весь день свободен, кроме пары часов, когда охранял наш лагерь. В остальное время я старался присутствовать на поединках своих «старшаков» из приюта, чтобы поддержать их и помочь, если помощь потребуется. В перерывах между поединками я наконец-то смог дойти до музея и побродить по его залам. В музее я увидел большую толпу туристов, говоривших на английском языке, и пристроился к ним, чтобы оценить, насколько я знаю их язык – помимо занятий с отцом Игнатием, я в школе изучал английский и немецкий языки, и мне хотелось знать, смогу ли я понимать речь «настоящих англичан». Оказалось, что почти все слова я знаю, построение фраз не всегда было привычным, обычно гораздо проще, чем нас учили в школе, но смысл говоримого я улавливал хорошо и это меня порадовало.
***
Воскресенье, как это обычно бывает на фестивалях реконструкторов, стало основным и финальным днём. С утра проходили поединки и разные соревнования. Многочисленные туристы разбрелись по всему полю, некоторые, самые любопытные, заглядывали и в лагерь. Наша, прибывшая с дядей Толей, команда, показывала неплохие результаты – почти все мальчишки завоевали призовые места в каких-то видах соревнований, и присутствующие здесь же владимирцы, неоднократно говорили Анатолию Дмитриевичу, что не зря он их столько лет гонял на тренировках.
Зная, что скоро начнётся финальная битва, мы, все в ней не задействованные, перешли на юг поля и заняли места на верхних ярусах трибун, откуда лучше всего было видно место будущего сражения. Дружины, которым предстояло участвовать в сражении, занимали свои места, потом протрубили трубы и на свободное место между полками выехали Пересвет и Челубей. Если знакомый мне Челубей блистал в красно-золотистых доспехах, то Пересвет был одет в чёрную монашескую рясу, контрастировавшую с белым конём, на котором он сидел. Из военного снаряжения у него были только длинное копье и небольшой щит. С их поединка и началось сражение. Затем вновь запели трубы и конные полки, соблюдая строй, двинулись навстречу друг другу. Как всегда, самой яркой сценой сражения, стала первая сшибка, когда всадники, скакавшие навстречу друг другу, скрестили мечи. Звон стоял над всем полем и постепенно
После сражения наша команда собралась вместе, дядя Толя проверил снаряжение и убедился, что в пылу схватки ничего не было поломано или потеряно, и мы двинулись в лагерь. Пока ребята отгоняли коней и передавали их тулякам, оставшиеся в лагере подготовили обед и после него дядя Толя дал нам ещё час, чтобы перед отъездом мы могли погулять по фестивалю. Я сразу пошёл в торговые ряды, где ещё накануне присмотрел красивые заколки для волос – бронзовые проволочки, на которые были нанизаны разноцветные каменные бусины. Немного поторговавшись, я попросил двадцать шесть штук, – для всех девочек приюта, ну, кроме совсем уж маленьких, а потом поправился и заказал ещё одну, решив купить заколку и для тёти Тани.
Весёлая девушка в разноцветном сарафане и с длиной косой, запомнившая меня ещё по визиту накануне, отсчитала для меня заколки, итоговую сумму назвала даже меньше, чем мы сторговались и на прощание сказала: – Ох, пацан. Не доведут тебя девушки до добра.
Идя к лагерю, я был с ней полностью согласен: на эти деньги, что я потратил, на мой взгляд, – на ненужные безделушки, можно было купить хороший колчан со стрелами. Видел я такой на ярмарке: обтянутый тиснёной кожей, с бронзовыми накладками. Или кинжал с ножнами, или щит, ну, почти, так-то оружие подороже будет. Но хотелось сделать подарки, тем более что на этот фестиваль наши девочки не попали. Поблагодарить их стоило и за то, что они к каждому нашему выезду на фестиваль реконструкторов ремонтировали и перешивали нашу одежду, а иногда вместе с монашками шили новую. Наше одеяние, всегда богато украшенное разноцветными вышивками, очень красиво смотрелась вместе с доспехами и часто, возвращаясь с фестивалей, мы что-то для девочек покупали – сувениры или какие-нибудь вкусности. Мне заколки казались бестолковым подарком, который в жизни и применить некуда, но почему-то девочки именно их заказывали, когда мы у них интересовались, что для них купить.
– А ещё – бусики! – вспомнил и усмехнулся я. – Ладно, заколка хотя бы волосы удерживает. А бусы? Вообще никчёмный атрибут, а когда порвутся – слёз будееееет, – размышлял я о непостижимой девчачьей логике.
По дороге я завернул к стоянке бурятов, так как хотел одну заколку подарить Мушен. Но её и Галсана в лагере не оказалось. Как пояснил мне Тайша, оставшийся за главного, Галсана срочно вызвал князь, и он вместе с Мушен, Семёном и Цереном улетел в Бурятию. Я удивился: пробыв на фестивале почти неделю, они напряжённо готовились к сражению, но не дождались самых интересных событий.
***
Облака уже несколько дней всё плотнее закрывали небо и реконструкторы серьёзно опасались, что дожди могут испортить фестиваль, но день продержался. Так что лагерь таял буквально на глазах: сотни палаток, небольшие заборы и коновязи разбирались, грузились в машины и выехав на трассу, сворачивали или вниз – к мосту через Дон, или устремлялись вверх и проезжали возле церкви.
Дождик начал моросить, когда мы были уже в дороге. Дяде Толе пришлось снизить скорость, и в монастырь мы вернулись только около полуночи.
Глава 7
Владимир. Монастырь.
Утро в монастыре для игуменьи опять выдалось хлопотным. Точнее, таким его сделал звонок, раздавшийся накануне от старинного знакомого – купца Алексея Сергеевича Перлова, ведшего дела по всей стране и имевшего большое представительство во Владимире. И хоть сам Алексей Сергеевич находился в Москве, но и он сам, и его домочадцы неоднократно монастырь посещали и оказывали ему помощь, жертвуя на благоустройство. Так что звонку игуменья не удивилась. Только в этот раз купец сообщил, что его многолетний деловой партнёр и друг – бурятский князь Окинов попросил его устроить встречу с игуменьей. Юлиана не стала говорить, что ожидала выхода князя на контакт, но не думала, что это будет так быстро.