Увертюра ветра
Шрифт:
...Прежде. А сейчас был готов отдать вечность, только бы это мгновение никогда не кончалось, потому что никогда прежде не чувствовал себя таким невозможно, безумно, по-настоящему живым.
Еще хотя бы сотню мгновений до смерти!
– Встаньте, Хранитель.
Эрелайн вздрогнул - и распахнул глаза. Замешкался на секунду, до последнего не веря в услышанное - а если веря, то не понимая - и резко, излишне торопливо поднялся.
– Это тот самый меч?
Повелитель замер, не веря словам. "Меч"? Это все, что его интересует сейчас? Но как же...
– Да, мой лорд. Хотите взглянуть?
– голос - еще отстраненнее, холоднее, чем обычно: за сдержанностью и спокойствием прячутся приведенные в смятение чувства.
– Нет, - излишне торопливо открестился Правитель, не желая лишний раз не то, что прикасаться к мечу - смотреть на него.
– A'shes-tairy вы убили им?
– Именно так, мой лорд.
Этвор молча кивнул, принимая его ответ, но и только.
Поджатые губы, нахмуренный брови, сдержанность эмоций - Правитель выглядел непривычно. Легкости и улыбчивости, которая всегда сквозит в его взгляде, жестах и словах, исчезли, будто и не было их.
Сгустившуюся тишину нарушило резкое, недовольное:
– Лорд-Хранитель!
– вырывая Эрелайн из раздумий.
Он поморщился, прекрасная зная и этот голос, и эти повелительные нотки в глубоком, богатом обертонами голосе, и вскинул голову.
Угадал. Снова. Потому что по лестнице спускалась, звонко чеканя шаг маленькими каблучками, леди Правительница. Подчеркнуто-сдержанная, величественная, с тускло пламенеющим взглядом и печатью скорбной жестокости на лице. "Ни дать ни взять - карающая монархиня", - неожиданно развеселился Эрелайн. Айори вьер Лиин образ жесткой и грозной, беспощадной Правительницы шел, но она так отчаянно переигрывала, что это, увы, воспринималось только игрой. Талантливой, безупречной, почти что естественной, но все равно не настоящей.
– Как вы могли допустить произошедшее?!
– в такт шагам - так же тяжело, чеканно - говорила она, устремив взгляд только на него.
Ах, это выражение скорби на точеном лице! С каким искусством подобран каждый оттенок эмоции! Лоб перечеркнут глубокими морщинами, губы поджаты, вокруг них залегли тревожные тени. Веер стиснут в побелевших пальцах. Твердый шаг, прямая осанка - и перила, за которые она старательно цепляется, будто едва держится на ногах от перенесенных страданий. На лице - выражение скорби, отчаяния, потрясения, горькой утраты, облегчения, ненависти и презрения. Ненависти к нему, разумеется.
О, леди, он в восхищении, браво!
Но - не верит.
– Прошу прощения?
– холодно-любопытное.
– Как вы могли допустить, чтобы кто-то из Сумеречных угрожал нам?! Как вы могли допустить, чтобы хоть кто-то из них вообще смог подобраться к Faerie Nebulis?!
– Моя леди...
– Это ваша вина, ваша ошибка! И даже не смейте надеяться, что..
– Леди, - тихо, едва повышая голос - ровно наcтолько, чтобы он разносился по всему залу - начал Эрелайн. Правительница осеклась и замерла под его неожиданно потяжелевшим взглядом, не дойдя нескольких
– "Инцидентов"! Моя дочь, наследница правителя Зеленых Долин, едва не погибла, а для вас это всего лишь "инцидент"! Это трагедия!
– Если бы погиб кто-то другой из высоких лордов, надо полагать, это не было бы трагедией?
– в его словах не звенела издевка, не струился яд - только звонкая сталь.
– Да вы... вы просто...
– задохнулась Айори. И выплюнула так, что ее голос дрожал от презрительности и злости: - Бесчувственное чудовище!
Бесстрастное, ничего не выражающее лицо Эрелайна исказилось уродливой маской, но всего на мгновение.
Он поднял взгляд - тяжелый, пронзительный, с грозовыми отблесками в глубинах иссиня-черных бездн - и негромко спросил:
– "Чудовище"?
Спросил, впервые посмев оспорить это ненавистное слово.
Эрелайн не был уверен, что леди Ириенн промолчала и Правитель ни о чем не знает, но хотел в это верить. Потому что это значило бы, что у него есть надежда и глупый, невозможный шанс оправдаться - перед ними, перед собой...
Оправдать - и заставить поверить, что у него все-таки есть душа.
– Позвольте спросить - почему?
– спросил он - холодно, невыразительно, но в напряженном голосе слышалась угроза.
– Ириенн - ваша невеста!
– Верно. И я готов был, презрев себя и свой долг, отдать свою жизнь в обмен на ее. Более того, не просто "был готов", а почти это сделал. Надо полагать, это вы считаете достойным чудовища?
– Вы сказали, что...
– Что для меня смерть любого из рода aelvis одинаково ужасна и неприемлема. Особенно - если происходит по моей вине. И я готов отдать свою жизнь за любого, кто стал бы заложником в руках Сумеречной.
– И это, по-вашему, не бесчувственность?!
– воскликнула она, стукнув веером по ладони и до боли сжав его тонкими пальцами.
– Это, по-моему, благородство, - в тон ей ответил Эрелайн.
– И прежде, чем выдвигать обвинения, будьте любезны ответить на один вопрос. Вы, моя леди, готовы отдать свою жизнь не за свой Дом, не за своих детей - а за человека вам незнакомого. Нет? Досадно! Тогда это вас стоит обвинять в бесчувственности, а не меня.
– Вы наносите мне оскорбление, - чуть не прошипела Правительница, зло и яростно.
– Не большее, чем вы мне, - жестко отчеканил Эрелайн.
Айори побледнела - теперь, наконец, по-настоящему. Губы дрогнули, золотые глаза вспыхнули опасным огнем. Леди была из тех, кого гнев делает только сильнее, никогда не заставляя бежать от сумятицы чувств.
Она больше не играла роль Высочайшей правительницы - она ею стала.
– Правящий Дом потерял к Вам доверие, лорд-Хранитель. Вас отстраняют от командования внутренней стражей в день свадебной церемонии, - унизительно-приказной, нетерпящий возражений тон.