Увертюра ветра
Шрифт:
...к окну отвернулся уже Эрелайн.
Повелитель.
– A'shes-tairy смогли обойти стражу. Одна из них взяла леди Ириенн в заложницы и шантажировала меня ее жизнью, - сухо, коротко, безразлично. Голос вновь омертвел, из него ушла жизнь.
– Это я слышал! Но все же разрешилось. В чем дело?
– Сумеречная была столь любезна, что несколько раз напомнила о моем проклятии. А леди принцесса слишком умна и начитанна, чтобы не понять, что A'shes-tairy имеет в виду.
– То есть она...
– Знает, - подтвердил
– И?..
– У нас... состоялся пренеприятный разговор. Леди вполне определенно сказала, кем - или, точнее, чем - меня считает, до кучи плеснув несколько слов о моей семье и о том, что кара заслужен.
Повисла гнетущая тишина.
– Но... кхм...
– Лои кашлянул.
– Она, кажется, еще жива?
– Жива, - Эрелайн криво улыбнулся, - но ты угадал. Я действительно ее чуть не убил.
– Проклятье?
Он красноречиво промолчал.
– И что будет теперь?
– голос Лоира нервно подрагивал несмотря на все его попытки сохранить спокойствие и невозмутимость.
– Не знаю, - просто сказал Эрелайн, резко развернувшись. И с нервным смешком продолжил: - Не знаю. Веришь-нет, я возвращался на бал как на смертную казнь, смиренно и коленопреклонно! А там меня Этвор благодарит за спасение дочери! Можешь представить? И даже не подозревает о том, кого благодарит!
– То есть...
– Лои нервно облизнул пересохшие губы, не решаясь огласить такой желанный, но почти невозможный ответ.
– Она не сказала? Да, похоже на то.
– Но это же...
– воскликнул Лои, вскакивая с кресла, и радостно шагнул навстречу, но отпрянул, натолкнувшись на стену из свинцово-синего взгляда.
– Что?
– Ну...
– смутился художник.
– Значит, она... не выдаст?
Эрелайн, не выдержав, рассмеялся. Совсем не весело.
– Ириенн не будет молчать. Увы.
– Тогда почему она до сих пор не рассказала?
– резонно возразил Лои.
– Может быть все-таки...
– Исключено.
– Тогда почему?!
– Не знаю, - огрызнулся Эрелайн, и с силой, до противного хруста сжал ладони, надеясь, что боль отрезвит. Сегодня он был возмутительно не сдержан. Глубоко вздохнув, мужчина продолжил, спокойно и терпеливо: - Лои, я слышал, что она говорила.
– Девушки часто говорят не то...
– снисходительно начал друг, но Эрелайн жестко оборвал его.
– Перефразирую: я видел ее взгляд. Он - не лжет.
– А я повторю, - настойчиво продолжил Лоир, повысив голос.
– Девушки часто говорят не то, что думают. Или думают, что так думают, но на самом деле не думают. Их слова - полная чепуха. Особенно, если сказаны под наплывом чувств. Вот завтра...
– Да не будет никакого завтра!
– рявкнул Айн, не выдержав.
Руки нервно подрагивали, требуя хоть перо, хоть смычок, хоть меч, чтобы унять сбивчивые, перепуганные
Айн запихнул руки в карманы, так и не придумав, чем их занять. Потребность действовать - немедленно, без промедления - никуда не ушла, и он нервно заходил по комнате.
– "Передумать"! Может, еще и "простить"? Простить можно за флирт с другой. За измену. За испорченное вином платье. Но проклятье?!
– Ты драматизируешь.
– Драматизирую?!
– Айн сбился с шага. И резко развернулся к другу, рявкнув: - Да я преуменьшаю! Я - чудовище, Лои, и чуть не убил ее! Это, знаешь ли, обычно стирает все прежние светлые чувства! А в нашем случае и стирать было нечего.
– Ты же нравишься девушкам! Сыграй на жалости, сочувствии - или, хм... романтическом флере! Им же так нравится демонический образ! А что может быть более "демоническим", чем aelari?
– пошутил Лоир.
– Будь это любая другая девушка - легко. Я бы смог уговорить, очаровать, упросить.... заставить, в конце концов. Но не ее. Принципиальность, бескомпромиссность, волевой характер...
– Эрелайн покачал головой. И остановился, опершись на стену. Ярость опалила душу, выжгла чувства дотла, оставив только соленый привкус пепла на губах - и пустоту внутри.
– Невозможно.
Разговор угас, как утихает одинокий костер вьюжным днем, заметенный снежной шалью. Молчание, воцарившееся следом, не было напряженным или злым. Только холодным, снежным... потерянным.
– Я не знаю, что делать, - негромко начал Эрелайн, подняв усталый, невыразительный взгляд на друга - впервые за разговор. Губы его дрогнули в слабом подобии улыбки.
– И не знаю... стоит ли?
– Что?
– глупо спросил Лои, не веря услышанному. А когда понял, что Айн не шутит, зло воскликнул: - Что значит "стоит ли"?!
– Я себя не контролирую, - легко сказал Эрелайн и улыбнулся. Так просто, как будто речь шла о сущей ерунде. Просто, устало... беспомощно.
И добавил:
– Вообще.
– Айн, - не сводя с него настороженного, тревожного взгляда, начал Лои.
– Ты же не собираешься...
– Не собираюсь, - подтвердил Повелитель.
– Не собираюсь делать ничего.
И резко продолжил, раздражаясь неодобрению, мелькнувшему в травянисто-зеленых глазах:
– А что я должен делать? Нет, не так - что я могу сделать? Я не знаю, как развивается ситуация, не знаю заданных условий! Почему Иришь не рассказала обо мне? Что ей движет? Чего она хочет, ждет - или, быть может, боится? Если она решила молчать, то, как надолго хватит ее терпения и что может заставить ее передумать? А если я не прав, и она все рассказала? Чего хочет Этвор, почему он бездействует? Я не знаю. Впрочем, даже если бы знал... это ничего бы не изменило.