Узы крови
Шрифт:
– Остановись! – Кряхтела Богиня, чей голос уже давно не разливался певучими ручьями.
Я вновь проигнорировал спутницу своей души. Все мое внимание было устремлено вниз, туда, где время будто замерло. Сквозь пылевую завесу я видел, как сотни разномастных силуэтов создали образ хищной птицы, чей острый клюв вот-вот достигнет черного купола. Она сгинет в нем, сгорит, так и не осознав тщетность своей агрессивной воинственности. Если... если я сдамся. Поэтому потерпи, Лу, я сейчас...
– Сейча-а-а-ас! – Проревел я, и обрушил всю накопленную силу на головы разрисованных монстров. В их бездонных глазах не было страха или сомнения. Они не жалели даже самих себя, поэтому
Моя воля прорывала заслон мира Пустошей с тягучей медлительностью, я даже испугался, что не успею вовремя, и медный песок пожнет алую жизнь моих воинов, но нет. Ровно в тот момент, когда волна Тьмы, готовилась взорваться по велению сектантов, я размашистым ударом расщепил ее, и поглотил без остатка. Впервые в жизни я пошел против своей стихии. Я любил ее как родную, создавая в душе образ члена семьи. Мать, сестра, любимая женщина... не важно. Я ударил ее, осознанно, не сдерживая ярости.
Тьма осуждающе заворчала, подобно капризному ребенку. Она охотно собралась в единый кулак, чтобы ответить обидчику, наказать его за дерзость. Никто, даже в Боги не смеют называть себя повелителями стихий. Они благословлены, стихия приняла их и позволила черпать из нее силы, но это не покорность. Это сделка, дружба, просто союз, все что угодно, но точно не служение. И любой ответит за то, что по глупости своей решил перечить стихии.
– А-а-а-а! – Заорал я, собирая силы для нового удара. Я не сумел подавить напор противоборствующей стороны, но с радостью отметил, что энергия покинула сектантов и, игнорируя моих воинов, устремилась прямиком вверх. На мгновение я даже перестал кричать, улыбнувшись представившейся картине.
Мои карманы потяжелели на сотню кристаллов душ. Я будто увидел перед глазами причудливую торговую лавку, и довольно улыбающегося торговца. Плата принята... Наверное, моя радость сейчас неуместна, ведь по жизни я иду, ведомый своими целями, но в моментах, таких как этот... я с легким сердцем закрываюсь от грандиозных планов, и погружаюсь в настоящее. Может, это и есть путь воина? Зачем думать о том, одержит ли твое войско победу, или нет, если прямо перед тобой встал личный враг? Ведь именно он является следующей ступенью лестницы жизни. И неважно, что перешагнув ее, ты можешь рухнуть в пустоту, это все случится потом...
За мгновение до того, как черная смерть настигла меня, я увидел, что клюв хищной птицы разорвал на две части черное покрывало и с упоением терзал его клочья. Не все мои люди выживут, но теперь все зависит от них... Эмоции поднялись откуда-то из глубины моего сознания и заплясали яркими вспышками. Казалось, что ничто не сможет омрачить это чувство, и я, попытался выкрикнуть что-то воинственное и подбадривающее. Хотелось сообщить соратникам, что я рядом, но тело, обратившееся маревом Тьмы, вмиг растворилось в безумии стихий.
Забавно, я уже умирал, но не помню каково это. Неужели в прошлый раз все было так же? Абсолютная Тьма, без единого намека на свет. Я попытался бы проморгаться, но не чувствовал глаз, да и в принципе всего тела. Ни запахов, ни звуков... только эмоции. И пусть тела у меня нет, но никто не может лишить меня
– Наглец... наглец... наглец... нагле... ц... – Тягучим эхом разнесся возмущенный девичий голос.
– Да, дерзкий... – с нескрываемым удовольствием ответили ей обволакивающей мелодичностью. Я даже мысленно вздрогнул. Слишком уж чужеродным показался мне второй голос. Он будто звучал сразу в нескольких тональностях. Некоторые из которых оказались до боли знакомыми. Словно мама, сестренка, Лу, Исса, и еще много кто, говорили в унисон, но это близкое моему сердцу звучание нарушали и чужие голоса, уместность которых, почему-то не вызывала у меня вопросов. – Но с добрым сердцем...
– Наказать... наказать... наказать... – вновь вскинулось эхо возмущенного подростка.
– Не его... – мягко, но строго ответил резонанс десятков голос.
– Почему... почему... почему... – с искренней обидой заворчало эхо.
– Нравится... – пропела Тьма, – ...мне.
Я не вмешивался в диалог... Тьмы. Да, я решил, что это она разговаривала сама с собой. Понять происходящее у меня никак не получалось, поэтому я просто сдался и принял все, как есть. Что бы там Лу не говорила, а разум смертного обладает массой не задокументированных особенностей. Их нельзя внести в картотеку, так как проявляются они по своему желанию, в зависимости от ситуации с поправкой на личные качества. Непостоянность во всей красе, коротко говоря. Но они есть, и это факт...
– Нравится... – повторила Тьма, и я будто ощутил теплое касание, которое, уверен, никогда не забуду. Даже если снова умру. Все дело в том, что это прикосновение согрело не мое тело, а саму душу. Каким бы волшебным не оказался мой новый мир, но мою душу гладили впервые. И ощущение эти до боли приятные. Причем, в буквальном смысле...
Лу постоянно ругает меня за безрассудство, поэтому сейчас я даже радовался тому, что Богиня молчит. А может, мы оба уже мертвы? Сейчас неважно. В данный момент меня заботила возможность потрогать Тьму в ответ. В такие моменты, когда хочется совершить очередное безрассудство, мой мозг будто переходит на новый уровень, подкидывая такие идеи, которые и вслух-то произносить не стоит...
Я представил, словно у меня есть тело, а напротив меня стоит молодая женщина. Ее черные волосы волнистыми каскадами ниспадали до самой поясницы, прикрывая плечи и грудь. А черные глаза, которые уже давно меня не пугают, никак не могли исказить нежные, но хищные черты молодого лица. И вновь, как и с голосом, оно сочетало в себе образы дорогих мне женщин. Тьма улыбалась, мягко поглаживая мою щеку и шею, едва не касаясь груди. Я ответил ей тем же.
Шок, неверие, и какое-то детское озорство вмиг вспыхнули в ее глазах. Она не отстранилась, не наградила меня звонкой пощечиной, но гладить все же перестала. Лишь смотрела на меня застывшей статуей, словно пыталась осмыслить произошедшее. Я же, в свою очередь, весь скукожился, ожидая смертельно опасного ответа, но его все не было. И я гладил ее щеку, плавно опускаясь на плечо. Некоторые манящие выпуклости ее тела даже я не рискнул трогать...
– Аха-ха-ха-ха! – Девушка развеялась черным маревом. Почему-то, даже здесь, в абсолютной темноте, я сумел различить, куда направилось это облако клубящегося черного дыма. Оно кружило вокруг меня, постепенно ускоряясь, и смеялось тем самым неповторимым голосом. А затем, вдруг, вспыхнуло ярким светом. Боль мгновенно пробила мою голову, отчего я закашлялся, едва не выплевывая легкие. Горло жгло огнем, а на зубах заскрежетала кровь, смешанная с песком.
– Господин! – Сквозь гул в ушах, донесся до меня чей-то голос.