Узы крови

Скворец91

– Руди, так неинтересно! – опять донесся до нее голос Беллатрисы Лестрейндж, и в следующий миг одна из стен гостиной исчезла.

Перед ними предстали чета Лестрейнджей в компании оборотня Фенрира Сивого и Алекто Кэрроу. «Это была иллюзия», – догадалась Тонкс и тут же поняла, что им отсюда не выбраться: наверняка вместе с дверью захлопнулась одна из ловушек Кэрроу.

Беллатриса склонила голову на бок.

– Нюх тебя не подвел, оборотень, – с досадой протянула она и надула губки. – Мы думали, с иллюзиями получится веселее. Вы нас расстроили.

– Врассыпную! – крикнул Ремус.

Тонкс как раз подумывала о том же, и, схватив за ворот папу, бросилась в ближайшую дверь. Люпин метнулся в другую сторону. Вслед им понеслись проклятья, однако Доре удалось заблокировать дверь, чтобы задержать их хоть на полминуты. Если бы только папы не было с ней.

–

Мы должны разделиться, – прошептала она. Но как его оставить? Она наколдовала Дезиллюминационное заклятье, маскируя отца, затем развернула его и подтолкнула в спину: – Прислонись к стене и сделай все, чтобы тебя не заметили!

Тед выглядел совершенно потерянным, она знала это, даже не видя толком его лица. Однако размышлять времени не было – дверь разнесло в щепки. Она метнулась в следующую комнату, а оттуда по кругу – в гостиную, сбив по пути заклятьем посуду, видневшуюся в приоткрытую дверь кухни. Беллатриса понеслась на звук, давая ей еще одну фору, чтобы сосредоточиться как следует и принять облик Кэрроу. Взмах палочкой – и оставалось только надеяться, что детали наряда Алекто она запомнила лучше, чем ее тетушка.

– Нашла кого-нибудь? – спросила она первой, когда Белла вошла в комнату.

Однако в тот же момент в другом проеме появилась сама Кэрроу и с порога метнула в нее проклятьем. Тонкс выставила щит и заняла позицию так, чтобы видеть обеих противниц.

– Очень умно! – прошипела Алекто и запустила в нее сгустком молний.

Тонкс схоронилась за диваном. Страх пробирался под кожу: оба выхода из комнаты оказались перекрыты. Она крепко стиснула зубы. Ладно, если погибать, так постараться хоть одну из них забрать с собой! Она выглянула из-за дивана, метнув проклятье туда, где должна была находиться Беллатриса, однако Лестрейндж времени не теряла. Она была уже в двух шагах, и ее проклятье задело Тонкс, распоров рукав куртки и плечо. Она зашипела от боли, одновременно выставляя щит. Несколько проклятий врезались в него, заставляя щит прогнуться – еще чуть-чуть, и он бы лопнул. Где-то внизу что-то загрохотало, и, одновременно, Кэрроу рухнула на пол от папиного проклятья. Теперь Беллатрисе пришлось отскочить на безопасное расстояние, чтобы держать в поле зрения обоих противников. Однако особого превосходства Тонкс не ощутила: напротив, теперь она сполна оценила, насколько блестящим дуэлянтом была Беллатриса Лестрейндж. Им с отцом и вдвоем не удавалось с ней справиться: она крутилась вихрем, разбрасывая проклятья с поразительной скоростью, мебель в комнате в считанные секунды превратилась в щепки, и Тонкс по-прежнему приходилось скорее стоять в обороне, чем нападать. А Беллатриса скалилась, словно все это было азартной игрой, упивалась своим могуществом и не выказывала и намека на усталость. Вокруг нее почти зримо сгустилась плотная завеса магии, заклятья, перед тем, как разбиться о ее щит, казалось, замедлялись в этой густой энергии. А потом появился Рудольфус, и Тонкс уже не могла ничего разобрать, только ослепительные вспышки проклятий, с шипением летящие в нее. Она только и успевала, что укреплять щит, и слишком тесное помещение, заваленное обломками мебели, быстро затянуло дымом.

– Бомбарда! – в отчаянии выкрикнула Тонкс, чтобы хоть как-то прервать шквал летящих в нее лучей.

Ее заклятье пронеслось мимо с хохотом уклонившейся Беллатрисы и попало прямо в пылающий камин. Взрыв – и все вокруг поглотила тьма.

***

Когда Ремус бросился по коридору, его почти сразу настиг Сивый, больно вцепившись своими длинными желтыми когтями в его руку. Ремус рванулся, ударившись спиной о стену и стараясь вырваться из хватки Фенрира. Тот зарычал, обдав Люпина зловонным дыханием, и одной рукой схватил его за грудки, намереваясь потянуть куда-то. Ремус принялся яростно отбиваться – руку с палочкой все еще фиксировала лапа Сивого. Сцепившись, они попеременно стукали друг друга о стены. В какой-то момент Ремус попытался подставить Фенриру подножку, но тот, споткнувшись, потянул его за собой, и они кубарем скатились в подвал.

Ремус приложился головой о последнюю ступеньку и на короткое время провалился во тьму.

Проснулся он от пульсирующей боли в левой ладони – он неудачно упал на свою руку и сломал мизинец. Приподнявшись на локтях, Ремус стиснул зубы и вправил палец. Боль прошила руку и пробежалась по позвонкам. Он резко выдохнул.

– Мог бы не стараться, Люпин, все равно сейчас сдохнешь, – Сивый стоял чуть поодаль, направляя на него его собственную палочку: своей у Фенрира отродясь не было.

Ремус

перевернулся на спину. Никакого страха он не чувствовал, полное безразличие. Он никогда не ценил свою жизнь, чтобы бояться смерти. И все-таки нужно придумать, как остаться в живых, чтобы еще помочь Тонкс. И, кстати, было бы неплохо поквитаться с Сивым за испорченную жизнь.

– Не блуждай глазками, Люпин, – осклабился тот. – На этот раз тебе ловить нечего. Ты мне так осточертел, наконец-то я от тебя избавлюсь, домашняя шавка.

Ремус хрипло засмеялся. Выражение лица Сивого стало еще тупее от появившегося на нем замешательства.

– Это я шавка? – произнес Ремус. – А не ты ли лижешь ботинки Лорда и ползаешь перед ним на пузе?

– Закрой свою пасть! – заорал Сивый, брызжа слюной, и в этот миг наверху громыхнуло.

Фенрир по-звериному пригнулся, словно и вправду припав на пузо, и порывисто вскинул голову вверх. Этого Ремусу вполне хватило. Он толкнул ногой нагроможденные друг на друга ящики, и они с грохотом повалились на Фенрира. Оборотень издал полный возмущения хрип-рык, закрыв голову руками. Ящики сыпались на него один за другим, Фенрир попятился, обронив палочку, но через мгновение сгруппировался, вильнул в сторону и прыгнул прямо на Ремуса. Они повалились в груду ящиков, Ремус почувствовал острую боль от упершихся в спину деревянных углов, дернулся и прикрыл лицо руками, прикрываясь от лап Сивого, принявшегося с яростным воплем полосовать его когтями. Однако, несмотря на равнодушие к собственной жизни, Ремус всегда был хорошим бойцом – именно в схватках его волчья суть брала верх, и извечный инстинкт просто вопил о том, что он должен бороться. Он вывернулся так, что коробка наполовину прикрыла его голову, лишив Сивого возможности бить когтями с размаху. Под спиной что-то хрустнуло. Одной рукой перехватив лапу Фенрира, Ремус вытянул из-под себя битую бутылку и воткнул ему в предплечье. Сивый взвыл, откинувшись назад, и Ремус столкнул его с себя. Тот практически сразу ринулся в атаку, но Люпин с размаху огрел его одной из коробок по голове. Коробка разлетелась в щепки, ноги Фенрира подкосились. Ремус схватил его за загривок и приложил мордой о свое колено, затем оттолкнул залившегося кровью противника от себя. «Дора!» – Ремус бросился было наверх, но вовремя вспомнил, что ему необходима волшебная палочка.

***

Беллатриса, шипя и морщась от боли, выбралась из-под завала. Помещение с обрушившимся потолком заволакивал густой дым, щипая глаза. Ее волшебная палочка куда-то запропастилась и, сколько она не рылась в обломках, не могла ее найти.

– Проклятье! – в ярости выкрикнула она, вскакивая на ноги.

Где-то рядом послышался глухой стон. Белла метнулась в ту сторону и под завалом из досок обнаружила едва пришедшую в себя девчонку. Девчонка отбросила в сторону несколько досок, выкарабкиваясь на поверхность. Ее всегдашняя маска еще не вернулась на ее лицо после обморока, и она была как две капли воды похожа на Андромеду. Беллу словно током прошило.

– А! Вот и ты! – она схватила девчонку за волосы, вытягивая из-под досок.

Та издала тонкий, гневный вскрик, впившись ногтями в руку Беллы.

– Ах, ты тварь! – Белла отдернула руку, отчего по ней протянулись три глубокие красные царапины. – Нельзя так делать! – она опять схватила девчонку за волосы, запрокидывая ее голову, и отпустила ей гулкую пощечину.

***

– Шшш, ау, – Андромеда порезала палец и поспешно отдернула руку.

Капельки крови оросили корешки, которые она нарезала для зелья. Порез оказался из тех, которые не представляют опасности и даже не очень глубоки, но кровоточат неимоверно. Обилие крови всегда заставляло ее растеряться, и она, вместо того, чтобы залечить порез, подставила руку под холодную воду. Вода окрасилась в красный, и алая струйка, завихрившись, устремилась в слив. Андромеда закусила нижнюю губу, заворожено глядя на эту красную воду.

***

Девчонка перехватила ее руку и впилась в запястье зубами. Белла испустила вопль боли и ярости. Девчонка оттолкнула ее и, подхватившись, бросилась прочь, но Белла схватила ее за ногу. Нимфадора упала вперед, но тут же обернулась и неожиданно ударила Беллу пяткой в лицо. Боль оглушила Беллу, она опрокинулась на спину, чувствуя, как рот наполнился металлическим привкусом крови. Несколько мгновений все ходило ходуном, однако она была слишком упряма, чтобы так просто отпустить свою добычу. Сплюнув кровь, она выхватила из рукава кинжал и наудачу метнула вслед девчонке. Лезвие почти по самую рукоятку вошло в бедро этой маленькой дряни. Она, тонко пискнув, рухнула на заваленный обломками пол.