Узы крови
Шрифт:
– Есть! – захохотала Белла.
Красная пелена застилала глаза. Так бывало всякий раз, когда жертва оказывалась беспомощна – начиналось самое интересное. Белла, позабыв о боли, в один миг оказалась рядом с девчонкой, уселась ей на ноги и, тихонько хихикая и покусывая кончик языка, начала медленно проворачивать лезвие кинжала в ране полукровки. Ее поганая кровь залила руки.
Истошный вопль защекотал нервы.
***
К глазам почему-то подступили слезы. Андромеда сглотнула ком в горле и принялась часто моргать, чтобы прогнать нежданную влагу.
***
Сивый с воем налетел на него, впечатавшись головой ему в живот. Ремус попятился под его напором, и они завалились обратно в коробки. Однако на сей раз Сивому не посчастливилось занять удобную позицию – Ремус живо сбросил его с себя и выдернул какой-то пыльный мешок из-под еще одной стопки коробок, посыпавшихся на голову Фенриру. Вскочив на ноги, Ремус перевел дыхание и чуть нервно хохотнул – он представлял Сивого куда более сильным противником, а на деле оборотень оказался чертовски нерасторопным. И это его имя столько лет приводило Ремуса в невольный ужас? «Тот, кто превратил его в оборотня». На деле «вожак» – полное ничтожество. Ремус был быстрее и ловчее.
Пока Сивый выкарабкивался из-под завала, Ремус отыскал свою палочку среди коробок.
– Остолбеней! – воскликнул он как раз в тот момент, когда Сивый вновь бросился на него.
Вот и все.
«Я победил».
Ремус устало привалился спиной к столбу и тут же зашипел от боли – в спину глубже вошел осколок раздавленной бутылки, который он не почувствовал сразу. Все царапины на руках будто по команде начали немыслимо саднить. Ремус задрал легкую курточку и футболку – оборотням холодно практически не бывает, – и, поморщившись, выдернул осколок. Да, будь он одет потеплее, обошлось бы без лишних ран, пусть и неглубоких, но доставляющих неудобства. «Ничего, полчаса – и буду как новенький», – отмахнулся он и сделал шаг в сторону лестницы.
И замер.
Скольких еще может заразить Сивый? Ремус медленно повернулся к обездвиженному телу на полу. Он мог бы все это прекратить. Сириус на его месте, должно быть, и не стал бы задумываться. Ремус крепче сжал волшебную палочку. Его волчья суть успокоилась, и к нему вернулась его обычная нерешительность. Неизвестно, сколько он простоял бы вот так в раздумьях, но тут вдруг сверху донесся отчаянный крик Доры. Он вздрогнул, метнулся к лестнице и…
– Авада Кедавра, – развернувшись, выдохнул Люпин.
***
Белла, как в трансе, проворачивала лезвие в ране, заворожено глядя на текущую кровь. Ее охватило странное чувство. Все смешалось в голове, а вместо крика девчонки в ушах звучал смех Андромеды, ее презрение, ее пренебрежительные слова. По рукам Беллы текла кровь, кровь Андромеды и, одновременно, грязная кровь, оскверненная. Белла брезгливо скривилась. Эта кровь должна вытечь вся, по капле.
– Авада Кедавра! – произнес где-то рядом голос ее мужа.
– НЕЕЕТ! – еще громче
Белла не сразу поняла, что произошло. Сначала что-то теплое потекло по ее боку, и она непонимающе уставилась на вонзившийся в плоть острый кусок древесины. И только когда девчонка убрала руку с деревяшки, Беллу пронзила острая боль.
– Белла! – рядом откуда-то взялся Рудольфус с бесчувственной Алекто на плече.
Он попытался подхватить ее под руку. Белла, испустив дикий вопль, выдернула острую деревяшку из своего бока и занесла над девчонкой. Та даже не заметила этого, отчаянно стараясь выбраться из-под веса Беллы. Маленький мутант, осквернительница рода, пятно на фамилии…
Рука Рудольфуса легла ей на плечо, и ее сжало в узком туннеле аппарации за секунду до того, как ее настигла Авада оборотня.
***
Андромеда с ожесточением терла ладонь, а кровь все выступала и выступала, пачкая белое полотенце. Но остановиться она не могла. Ее руки отказывались слушаться голоса разума. Слезы текли по лицу, но она не отдавала себе в этом отчета.
– Мерлин! – всхлипнула она, отшвырнув полотенце и опять подставляя ладонь под ледяную воду.
***
Ремус огорошено уставился на распростертое на полу тело. Уши будто заложило – вой магловских полицейской и пожарной машин стал далеким, почти неслышимым.
Глаза Теда Тонкса были широко распахнуты. И безжизненны.
Тонкс упала на пол рядом со своим отцом. На нем было только несколько царапин, не было видно никаких других повреждений – явный признак Смертельного проклятия.
– Нет, папочка, нет, – пролепетала Тонкс. Она протянула руки к бездыханному телу, но так и не решилась прикоснуться к нему. – Нет, пожалуйста.
Ремус сглотнул. В нос ему ударил запах крови, и каким-то образом именно это вывело его из ступора. Вой машин магловских спецслужб был уже совсем близко. До острого слуха оборотня донесся визг тормозов.
– Дора, – сипло произнес он. Но сказать ей, что они должны немедленно убраться, язык не поворачивался.
Она отрицательно помотала головой, заливаясь слезами и размазывая по щекам кровь с пальцев. Ремус сглотнул, присел рядом и положил руки на плечо ей и ее отцу. Они аппарировали.
***
Андромеда осела на пол. Ее охватила апатия. Она запрокинула голову, глядя через окно на чистое голубое зимнее небо. Что-то произошло. Что-то, чего не исправят все ее знания. И, самое смешное, что она знала, что все так сложится. Просто… знала.
***
– Нет! Пусти! – вопила Тонкс осипшим голосом, пока Ремус тащил ее прочь, обхватив вокруг пояса. – Папа! Мой папа! Пусти-и-и!
Сириус стоял над Тедом, крепко сжав губы и глядя исподлобья. Нарцисса медленно опустилась на корточки и вытянула волшебную палочку, действуя, будто во сне.
– Что ты делаешь? – резко спросил Сириус.
– Я… – Нарцисса растерянно огляделась. – Помочь…
– Ему уже не поможешь! – Блэк был в бешенстве. – Почему Дора не взяла с собой перстень Блэков?! Я бы мог помочь!