В час по Гринвичу
Шрифт:
Эмигрант тяжело вздохнул, обвел ребят грустным взглядом.
– Вот Селезнев меня все время тянет в какие-то союзы. Спасения... Сохранения и еще бог знает какие... Суть их всех едина - воевать с Советами. А я устал от крови во как. Кровь-то, она никогда человека чище не делала. Будь то красная, будь то голубая. Раньше, может быть, и пошел в какой союз, с испуга. Теперь же стар становлюсь: смертью не испугаешь... А вы остерегайтесь Селезнева.
НАСТУПИТЬ БЕДЕ НА ГОРЛО
Слова Залесского оказались пророческими: рыжебородый не простил обиды. Утром, едва Жорж открыл дверь, чтобы сбегать
– Вот те раз, уже нам почта, - удивился Плющ.
– Из Москвы, наверное?
– спросил подошедший Королев.
– И может быть, там деньги?
– высказал предположение Илья.
Пока Королев с Бромбергом строили догадки, Жорж вскрыл пакет и вынул из него маленький клочок бумаги. На нем печатными буквами жирным карандашом было выведено:
"Красной сволочи! Предлагаем вам в недельный срок выехать из Китая, иначе поплатитесь жизнью".
Подписи, естественно, не имелось.
– М-да...
– только и протянул Плющ.
– Веселенькая история, - хмуро проговорил Королев. И лишь Илью не покинул обычный оптимизм.
– Недельный срок - так это же вечность! Мы столько ни за что не проживем в этом городе. Подумаешь, Одесса какая! Сходим на почту, возьмем деньги и до свидания, мальчишки...
– Илюха прав.
– Королев взял из рук Плюща записку.
– Порвем к черту эту бумажонку и пойдем скорее по делам. Из Шанхая выезжать надо.
– Тут Саша вдруг спохватился, испугался, как бы эту последнюю фразу ребята не приняли за проявление трусости, и быстро добавил: - Не потому, что угрозы Селезнева или там еще кого страшны. Просто здорово мы вышли из графина. Жора!
– В голосе Королева уже звучала привычная твердость и деловитость.
– Отыщи сегодня какой-нибудь рабочий спортивный союз, сделай отметку и договорись о выступлении. Илья, твое дело - финансы. На почте должны быть переводы. Ну, а мой путь - в Американское консульство за визами.
* * *
Вежливый клерк с похожим на сабельный шрам пробором черных блестящих волос предложил сигарету.
– - Спасибо, не курим.
– - О!
– Клерк кивнул понимающе.
– Спортсмен! Хорошо!
Он долго сверлил прозрачными глазами бумаги, поданные Королевым. Но Саша мог побиться об заклад, что чиновник не читал ни строчки. Уже по первым фразам разговора он понял, что здесь, в консульстве, о них знают все. "И чего комедию ломает?.. Может, так принято у дипломатов? Ну что же, торопиться некуда, подождем". Стрелки часов бежали, а клерк все "изучал" документы. Королев заерзал на стуле. Резко зазвонил телефон. Чиновник быстро, словно ждал этого, схватил трубку.
– - Ну вот, все ясно, господин Королеф... Саша перебил американца:
– - Так, значит, можно ехать?
– Куда хотите, что больше по вкусу, только не в штаты; в визах вам отказано. Приятного вояжа.
Клерк так и застыл с обворожительной, актерской улыбкой, обнажившей два ряда декоративно-белых зубов...
Был четверг - не пятница, было десятое число - не тринадцатое. Черных кошек в квартале не сыщешь. И все-таки это был чертовски несчастливый день! Только Саша переступил порог квартиры, как столкнулся с Ильей.
– Понимаешь ли, Королев, -
Александр не выдержал:
– - Не трави душу, Илья, обойдемся сегодня без дипломатии.
– - А кто сказал, что это дипломатия? Просто я хочу сообщить: переводов на наше имя не поступало. Ты почему трясешься, у тебя жар? Нет? Ну и хорошо. Да бог с ними, с переводами! Голова на плечах, руки, ноги целы подзаработаем. Главное, визы у нас в порядке. Так я говорю?
– - Все так, Илюша. Только визы нам не дали.
– - Хорошее дело. Как же так? Мы такие шикарные планы нарисовали...
– На планах, видимо, придется поставить крест. Связали нам руки американцы, - Саша устало опустился на кровать.
– Это очень скверно, Саша. Что же скажем вашим в институте? Они так верили в нас...
– Что скажем, что скажем... Не мы визами занимаемся. Пусть у Наркоминдела спрашивают....
– Что за крики я слышу?
– на пороге стоял Жорж.
– Кричать - значит расходовать много энергии. А силы нам нужно беречь. Лишь на них надежда. Помощи от рабочих союзов ждать не приходится. По очень простой причине: нет таковых в благословенном Шанхае. Рикшам и кули, говорят, не до спорта. Так-то, орлы боевые.
Илья и Саша молча смотрели на товарища - вот и еще одна неудача.
Однако молчание длилось недолго. Королев понял, что необходимо подбодрить друзей.
– Союзов нет, говоришь?
– он встал во весь рост.
– А разве мы не ячейка союза советских студентов, вчерашних рабочих? Вот и будем на эту ячейку полагаться. В Америку не пускают? Да разве вокруг света только через нее можно ехать? Так ведь, Илья?
– Ты прав, как никогда, Саша. Я хочу еще добавить насчет финансов. Деньги за труд платятся, а кто сказал, что мы лентяи? Так что все проблемы разрешимы, командор.
– Вот именно. А сейчас пора в консульство. Никитин назначил на завтра встречу с буржуями местными, с газетчиками. Не мешает обговорить кое-что.
Последняя неудача поджидала ребят в консульстве. Никитин растерянно разводил руками:
– Ума не приложу, убейте меня, не пойму, в чем дело. Отказались господа коммерсанты от встречи! А ведь и час был точно обусловлен - в десять ноль-ноль по Гринвичу. И газеты прислали своих представителей на пресс-конференцию.
Оказавшийся рядом Петр Лукич пробубнил сердито:
– А что тут понимать? Бойкот. Не желают, значит, дело иметь с нами.
– Но ведь они же торгуют с Россией! Нет, тут что-то не так...
– Велосипедисты смотрели на Нилыча, слушали его и, право же, совсем не огорчались: интуитивно они чувствовали, что так и должно было случиться. Беда не приходит одна. Нужно лишь наступить беде на горло.
День закончился на почте. Выделив значительную сумму из своего скудного бюджета, путешественники отправили телеграммы в "Резинотрест", на завод, в редакцию "Рабочей газеты". Тексты их были лаконичны, как сигнал "SOS": "Нужны деньги". По самым скромным подсчетам, требовалось что-то около трехсот долларов. Призывы о помощи понеслись в Москву. Оставалось ждать.