В чужом доме
Шрифт:
— Так вот, условимся: вы пришли на собрание…
Госпожа Петьо гримасничала, улыбалась, складывала губы сердечком, визгливо смеялась, таращила глаза, подносила руку ко рту и снова смеялась. Хозяин корчился от хохота. Через несколько мгновений уже и Морис покатывался со смеху.
Виктор говорил, подражая невысокому человеку из ВКТ. Он немного утрировал, но, надо признаться, достиг большого сходства. Жюльену было не по себе. И все же несколько раз он против воли засмеялся.
— Ох, это невероятно… — кудахтала хозяйка. — Ох, уж этот Виктор! Да он нас всех уморит!
Помощник мастера уже заканчивал свое представление,
— Господи! — воскликнула она. — Но ведь Клодина и сестра ничего не видели.
Клодина направилась в кухню, чтобы набрать чистой воды и выстирать холщовый навес над витриной. Хозяйка удержала ее:
— Останьтесь, моя милая. Останьтесь, не пожалеете.
Клодина остановилась, вытерла о край синего халата красные до локтей руки. С непонимающим видом она уставилась на присутствующих. Госпожа Петьо открыла дверь в магазин.
— Жоржетта, иди скорей… скорей, такое зрелище нельзя пропустить.
Но Виктор уже поднялся из-за стола.
— Я кончил, мадам, — объявил он. — Профсоюзное собрание не может длиться два часа. А вы как думали?
Сложив руки на животе, хозяин все еще смеялся.
— Начните сызнова, Виктор… Прошу вас. Изобразите еще разок, пусть моя сестра и Клодина тоже посмотрят.
Виктор заставил себя просить.
— Ну, давай, — вмешался хозяин. — Пусть Жоржетта поглядит.
Мадемуазель Жоржетта подошла ближе и теперь вытягивала шею, чтобы лучше видеть. Виктор перевел дух, опять направился к столу, взял газету и начал сызнова. Он все время что-нибудь добавлял, так сказать, шлифуя свое исполнение. Все пришли в неописуемый восторг. Даже Жюльен, почти не переставая, смеялся. То, что изображал теперь Виктор, все меньше и меньше походило на профсоюзное собрание, где они только что побывали. Но сценка становилась все забавней.
На следующий день в обеденный перерыв Виктору пришлось вновь показать свой номер мастеру и Колетте. И он опять придумывал всякие смешные подробности. Жюльен смеялся гораздо меньше других. Он заметил, что хозяин наблюдает за ним. Видно было, что Колетта тоже смеется не слишком искренне, и мальчику показалось, будто он уловил в ее глазах что-то похожее на сочувствие.
После обеда, когда Жюльен, отвезя заказ, возвращался в кондитерскую, он повстречал Зефа; тот сделал ему знак остановиться. Жюльен затормозил в маленьком сквере на улице Рокфеллера и, не слезая с велосипеда, уперся рукою в дерево. На скамейках никого не было. Фонтан бездействовал, и бассейн был сух. Зеф описал дугу посреди улицы и подъехал к приятелю.
— Ну как, все в порядке?
— Да, а у тебя?
Зеф утвердительно кивнул, потом спросил, подбирая слова:
— А профсоюз? Будешь вступать или нет?
— А ты?
— Да, только молчок! — ответил Зеф.
— Само собой.
Наступила недолгая пауза. Вдоль бульвара Вильсона проехало несколько машин.
— После собрания ты, по-моему, не стал брать билет, — заметил Жюльен.
— Не стал из-за нашего мастера. Он малый ничего, только уж больно хорош с хозяевами. Но Доменк, если ты обратил внимание, не сдрейфил.
Доменком звали невысокого чернявого юношу, сидевшего в первом ряду.
— Ну, он ведь рабочий.
— Ваш Виктор тоже рабочий, но ему и в голову это не пришло.
Жюльена подмывало рассказать, как Виктор представлял
— Так что ж ты решил? — спросил Зеф.
— Это нелегко.
— Что нелегко?
— Во-первых, придется опять туда идти.
— Скажешь тоже! Каких-нибудь пять минут! Неужели ты не можешь договориться с Морисом и ненадолго ускользнуть из дому? И вовсе не обязательно докладывать ему, куда идешь.
— Да, лучше не стоит.
— Что ни говори, а у его отца свое дело. И все же я уверен, что он на тебя не донесет.
— Пожалуй.
— Ну, так как? — спросил Зеф. — Пойдем сегодня вечером? Я там буду между половиной седьмого и семью. Если хочешь, встретимся. Думаю, что и Доменк туда придет.
Несколько мгновений Жюльен молчал. Он взглянул на Зефа, и тот прибавил:
— Чего ты? Пойдем. Чем больше нас будет, тем лучше. Приходи.
— Ладно, — сказал Жюльен, — если мне удастся вырваться, приду.
До самого вечера он то и дело представлял себе комнату на Бирже труда. Он видел в ней представителя профсоюза, Доменка и Зефа. И думал, какой бы найти предлог, чтобы объяснить Морису свой уход, но так ничего и не придумал.
Спустились сумерки, все разошлись, Морис поднялся в комнату, а Жюльен накладывал кокс в топку печи. Покончив с этим, он неторопливо умылся под краном во дворе и присоединился к Морису. Подошел к своему шкафу, открыл дверцу, заглянул туда, потом захлопнул дверцу и направился к постели. Морис перелистывал спортивный журнал. Жюльен остановился у окна и стал смотреть в темноту, из которой едва выступали очертания крыш. Из-за стены шел свет, там была улица Дюсийе. За нею начинался откос бульвара. Надо добежать туда, перейти по мосту через канал, проскользнуть садом, где стоит статуя Жореса…
— Что ты там увидел?
Жюльен вздрогнул и обернулся. Морис сидел на своей кровати, рядом с ним лежал журнал.
— Ничего, — ответил Жюльен.
Морис постучал пальцем по обложке и сказал:
— Я тут прочел одну статейку, в ней говорится о Джо Луисе, потом прочтешь. Ну, знаешь, и тренируется же он! Неплохая работенка, доложу тебе!
Жюльен не слушал. Он застыл посреди комнаты. И вдруг, почти против воли, спросил:
— Никуда не идешь?
— Нет. А почему ты спрашиваешь?
— Так, пустяки. Тетя Эжени просила меня заскочить к одной женщине, она живет там внизу, возле порта. Вот я и хочу сбегать туда. Тут дела всего минут на пять.
— Валяй, — откликнулся Морис. — Можешь идти, я не двинусь с места.
Он взял журнал и опять растянулся на постели. Жюльен вышел из комнаты. На лестничной площадке он на минуту остановился и посмотрел на дверь в столовую. Оттуда не доносилось ни звука. Он осторожно спустился по ступенькам и прошел по крытому проходу.
На улице было многолюдно. Мальчик, пригнув голову, быстро зашагал по тротуару, освещенному светом, падавшим из витрины, где все еще красовалась большая шоколадная пагода, потом осторожно заглянул в магазин. Госпожа Петьо обслуживала какого-то покупателя. Жюльен вернулся немного назад и на этот раз бросил взгляд на кафе «Коммерс». Не сводя глаз с освещенного окна, он подошел к нему вплотную. Позади занавесок двигались тени. Господин Петьо, конечно, был там. Поравнявшись с кафе, Жюльен на минуту замер, оглянулся, бросил быстрый взгляд на кондитерскую и пустился бежать.