В чужом доме
Шрифт:
— Привет, малый, — сказал он, — я знал, что ты придешь.
— Добрый вечер, товарищ, — проговорил работник профсоюза. — Ты пришел за членским билетом?
— Да, — прошептал мальчик.
Он откашлялся, чтобы прочистить горло, и прибавил:
— Я хотел прийти раньше, да не мог.
— Знаю, — сказал Доменк, — знаю.
Профсоюзный работник рассмеялся и прибавил:
— Мы многое знаем.
Жюльен поглядел на них и улыбнулся.
— Должно быть, дядя Пьер беседовал с господином Жакье, — вымолвил он.
Доменк подмигнул
— Мы тут знаем и такие вещи, о которых твой дядя даже не подозревает.
Мальчик нахмурил брови. Мужчины с улыбкой глядели на него.
— Но дело не в том, — продолжал Доменк, — ты пришел, и это главное. Сейчас секретарь выдаст тебе билет.
Работник конфедерации труда уселся за стол. Он спросил у Жюльена его имя и фамилию и заполнил билет.
— Подпишись-ка вот тут, — сказал он.
Жюльен поставил свою подпись, уплатил членский взнос, сложил билет и сунул его в задний карман штанов.
— Что ж вы все-таки знаете? — спросил он.
— Что тебе здорово достается от хозяина. Что за все время обучения ты еще ни разу не побывал дома…
Секретарь профсоюзной секции прервал Доменка и воскликнул:
— Словом, нам известно, что хозяин у тебя мерзавец и что его давно уже пора призвать к порядку!
Наступило молчание. Ветер стонал в подворотне и сотрясал дверь. Посреди комнаты весело гудела большая круглая чугунная печь. На минуту Жюльену вспомнилась печь в детском саду, куда он ходил: она была точно такая, с такой же решеткой.
— Не ломай себе голову, — сказал Доменк, — кое-кто из вашей кондитерской уже побывал здесь и получил членский билет.
Жюльен смотрел на мужчин. Они по-прежнему улыбались.
— Угадай, кто это? — предложил Доменк.
Мальчик был в нерешительности.
Взрослые весело рассмеялись.
— Верно, мастер? — спросил Жюльен.
— Ну нет, он-то этого не сделает! Не такой он человек, — сказал секретарь.
— Тогда не знаю, — пробормотал Жюльен.
Мужчины обменялись многозначительными взглядами.
— Это Колетта Паризо, — сказал Доменк.
— Колетта?
— Да, Колетта. Ваша Колетта. А почему это тебя так удивляет?
Мальчик с минуту подумал, потом сказал:
— Нет, не удивляет. Пожалуй, так оно и должно быть.
— Ее отец давний член конфедерации труда, — пояснил секретарь.
— Да, но он горький пьяница, а это неважная реклама, — заметил Доменк.
Профсоюзный работник пожал плечами и снова уселся на край стола.
— Обожди меня минутку, — обратился Доменк к Жюльену, — я скоро ухожу. Пойдем вместе.
Жюльен опустился на скамью рядом с ним.
— Ты только что упомянул о вашем мастере, — сказал секретарь. — Думаешь, он мог бы вступить в нашу конфедерацию?
— Он славный человек, — проговорил мальчик. — Я на него пожаловаться не могу.
Взрослые снова рассмеялись.
— А ты когда-нибудь слыхал о «Боевых крестах»?
Жюльен отрицательно качнул головой, помедлил,
— А что это такое?
Мужчины рассмеялись еще громче.
— Ты, видать, не больно в курсе дела, — сказал секретарь. — Надо будет тебе еще многое разъяснить. А пока выслушай добрый совет: не говори своему мастеру, что ты собирался пригласить его сюда. Не думаю, что ему это понравится.
— И все же, уверяю вас, он славный человек, — повторил мальчик.
— В этом я не сомневаюсь… — заметил Доменк.
Профсоюзный работник прервал его:
— В таком случае он не находился бы среди этого сброда.
— Он не принимает особого участия в их делах, — заметил Доменк. — Я думаю, он просто проявил слабость. Хозяин кондитерской — член так называемой народной партии [6] , он-то и втянул Андре в организацию «Боевых крестов». Должно быть, малость польстил мастеру, сказал, что там нужны такие силачи, как он.
6
Французская народная партия — фашистская организация, активно выступавшая перед второй мировой войной против рабочего движения.
— Да, Андре — настоящий силач, — вмешался Жюльен. — Он хватает мешок муки в сто килограммов и без остановки поднимается с ним на четвертый этаж.
— Знаю, — отозвался Доменк. — И он очень гордится своей силой. Знаю также, что когда он выходит из себя, то не награждает тумаками учеников, а обрушивает свой кулак на жестяные коробки, стоящие перед ним.
Жюльен рассмеялся и подтвердил:
— Верно. И когда мастер одним ударом сплющивает коробку, значит, он озлился не на шутку.
— И после этого он сразу успокаивается? — спросил секретарь.
— Да, — ответил Доменк. — Если бы в организации «Боевых крестов» все были такие, как Андре, думаю, можно было бы не очень тревожиться.
— Ну, а помощник мастера? — спросил секретарь.
— Виктор? Тоже малый неплохой, — сказал Жюльен, — но, по-моему, профсоюз его мало интересует.
— Знаю, что он осмеивает наше профсоюзное собрание, — заметил Доменк, подмигивая Жюльену, — но он ведь паясничает по любому поводу. Главное другое: Виктор копит деньги. И девушка, с которой он гуляет, ему под стать. Когда они сколотят себе капиталец, то поженятся и заведут собственное дело.
— Все ясно, — вмешался профсоюзный работник, — эти люди для нас потеряны.
— К тому же, — продолжал Доменк, — Виктор в этом году уходит в армию, поэтому он так или иначе…
С минуту все молчали, потом Доменк поднялся с места и направился к столу. Жюльен последовал за ним. Они попрощались с секретарем и вышли.
На улице было совсем темно. Мальчик вздрогнул. По мосту они шли молча, потом Жюльен спросил:
— Вы не против, если мы пойдем не вдоль откоса, а по центральной аллее?