В джунглях Юга
Шрифт:
Фьюить… фьюить… фьюить… Что это? Почему не слышно взрывов?
— Наверно, пустые бомбы, не поднимай пока голову! — сказал отец и тут же вскрикнул: — Ан! — Я никогда не слышал у него такого испуганного голоса. — Они подожгли лес, сынок!
Он схватил арбалет, потянул меня за руку и потащил за собой.
Черная клубящаяся завеса поднималась над берегом реки. Едкий запах гари и бензина становился все слышнее. Над макушками деревьев у реки вспыхнуло красное пламя.
У нас над головами все еще ревели моторы. С самолетов больше не стреляли. Теперь слышен был только
— Как мы дотащим два ведра с медом?! — закричал я.
— Самим надо спасаться!
Отец сбросил с головы нон и, сжимая в руках арбалет, потащил меня за собой наперерез ветру, прямо туда, откуда шел на нас огонь.
— Там горит, не надо туда, отец!
— Проскочим! Ты уж постарайся. Если повезет, то успеем… — задыхаясь от быстрого бега, прокричал он.
Дым разъедал глаза. Я бежал зажмурившись, крепко ухватившись за руку отца, боясь хоть на мгновение отпустить ее. Вдруг я услышал нагонявший нас громкий топот множества бегущих ног.
— Отец! За нами враги гонятся!
— Откуда им здесь быть! Беги, не оглядывайся! — прикрикнул он на меня.
Но я все же оглянулся. Это были не враги. Из дыма появился кабан, бегущий впереди стаи, огромный, почти с теленка, со вздыбившейся на загривке шерстью. Впереди, как два острых ножа, торчали огромные клыки. За стаей кабанов бежали тапиры. Пятнистые олени и косули на полном скаку перепрыгивали через кустарник и низкие деревца. Наперегонки мчались лани, камышовые лисы. Время от времени что-то тыкалось прямо нам в ноги. Я споткнулся о что-то мягкое и скользкое. Это был древесный удав; извиваясь кольцами, он исчез в зарослях. То и дело дорогу перерезала какая-нибудь большая змея. Отец старался избегать змей, но иногда бежал, уже не обращая внимания на их раздувшиеся или плоские головы, шипящие и брызгающие слюной. Мартышки, черные макаки, гиббоны, испуганно крича, прыгали с ветки на ветку; один белощекий гиббон с детенышем на руках спрыгнул на землю и побежал следом за нами.
— Ан, продержись еще немного!
Отец то и дело старался подбодрить меня, но ноги у меня уже совсем подгибались. Ему удалось все же еще протащить меня за собой через две широких протоки, но тут в ушах у меня зашумело, перед глазами все поплыло, закружилось, и я упал на травянистый берег. Я помнил еще, как отец взвалил меня на спину и понес, — мое тело подпрыгивало на ходу. Потом все пропало…
Глава XII
ЛИЦОМ К ЛИЦУ С ТИГРОМ
Я очнулся на охапке сухой травы, под высоким густым фикусом, ветви которого закрывали от меня небо. Ветер шевелил ими, и несколько лучиков света все же проскользнули вниз ко мне. Где-то вдалеке заливались на разные голоса птицы. Было совсем темно и, наверно, очень поздно.
Отец, увидев, что я заворочался и пытаюсь подняться, поспешно вновь уложил меня:
— Лежи, отдыхай. Не вставай сразу, а то голова закружится!
— Где мы, отец?
— Очень далеко. Почти до болот дошли.
—
— Еще горит… Но очень далеко, ты не бойся. Сюда он не придет. Пить хочешь?
— Очень…
— Ты уже столько выпил! Выбился из сил, вот и потерял сознание. Ну ничего, все пройдет. Ты полежи пока, а я схожу за водой…
— Это далеко?
— Нет, здесь, рядом. Да ты лежи, лежи…
Отец отвязал от пояса мешочек из леопардовой шкуры и отдал мне. Его шаги прошуршали и замерли в темноте. Я привязал мешочек к поясу и, крепко сжимая рукоятку кинжала, напряженно смотрел в ту сторону, куда он ушел.
Ночной лес был очень тих. Где-то во мгле трещали цикады, иногда на мгновение затихая. Тогда становилось еще тише и страшнее.
Прошло довольно много времени, пока по сухой листве зашуршали шаги.
— Отец, это ты? — испуганно вскрикнул я.
— Я, я, лежи. Вот тебе вода, пей.
Он двумя руками протянул мне большой лист лотоса, в который набрал воды. Я приставил губы к краешку листа и выпил все одним духом. Вода была необыкновенно вкусная, хоть чуть-чуть и отдавала тиной и травой.
Отец сел, положив на колени арбалет, набил трубку и несколько раз глубоко затянулся. Потом он взял ветку и стал обмахиваться ею, стараясь прогнать комаров.
Я все еще лежал на охапке травы, боль в руках и ногах постепенно проходила. Я думал про пожар в лесу. Как там мама, Ко и Луок, не случилось ли что дома? Сегодня мы с отцом не вернемся домой, там будут волноваться… Незаметно я задремал.
Вдруг отец торопливо позвал:
— Ан! — и потянул меня за руку. — Скорей залезай на дерево!
— Тигр?!
— Да, скорее! Вон уж птица кричит…
Я сразу вскочил. По деревьям я лазил быстро, как белка, но сейчас, обессилев, то и дело срывался с голого ствола, и отцу в конце концов пришлось подсадить меня. Сам он тоже полез следом за мной. Добравшись до первой большой ветки, он выпрямился во весь рост, чтобы я мог поставить ноги ему на плечи и подтянуться вверх. Теперь стало легче: начались ветви и здесь уже ничего не стоило забраться повыше.
Отец остался на первой большой ветке и следил с арбалетом в руках за тем, что делается внизу.
«Бонг… бонг… крой, крой! Бонг… бонг… крой, крой!..» — разнесся по лесу крик птицы, и весь лес тут же притих. Я крепче обхватил руками дерево. «Бонг, бонг… крой, крой!..» Этот металлический звук разорвал ночь, разбудил и поверг в панику всю природу.
«Где кричит эта птица, там вот-вот появится тигр. Это птицы-призраки, в них вселяются души съеденных тигром, и они указывают тигру дорогу к другим людям. Им нужно, чтобы другая душа заменила их, тогда они смогут родиться вновь…» [36] — рассказывала однажды приемная мама.
36
По буддийским верованиям, каждое живое существо не умирает, а перерождается, то есть возрождается в новом качестве.