В лабиринте версий
Шрифт:
Это послужило сигналом того, что новые гости – свои. И, хоть за завтраком не было произнесено ни слова, атмосфера за столом несколько потеплела.
– Надеюсь, вы не будете против поселиться в той же самой комнате, что и в прошлый раз? – спросил Сигизмунд Соевич по окончанию трапезы, – я больше не селю у себя слушателей семинаров, но вы – другое дело.
– Это более, чем любезно, с вашей стороны, – ответил Ты.
– Доклад самозванца начнется через 30 минут. Прошу не опаздывать, – напомнил Сигизмунд Соевич.
– Тридцать минут. Да это целая вечность! – воскликнул Ты.
День обещал быть теплым и проводить занятие решили на свежем
Сигизмунд Соевич, Самозванец и Михаил появились секунда в секунду.
– Давайте образуем зодиакальный круг, – предложил Михаил, – заодно, и познакомимся.
Когда все расселись согласно дню и месяцу рождения, Самозванец взял слово…
– Насколько я понимаю, вы занимаетесь не только слежением за чьей-то фигурой? – спросил Ты после ужина, когда они тесной компанией (Сигизмунд Соевич, Самозванец, Михаил, Трубопроводов и Ты) сидели на улице возле костра с бокалами коньяка и сигарами.
– Лишний вес, кривые ноги, уродливый нос… Все это травмирует лишь в том случае, если занимает в нас слишком большое место. Как, по-вашему, сколько людей беспокоятся по поводу формы ногтя на мизинце левой ноги? Конечно, когда у нас болит зуб, то в нашем сознании он вырастает до гигантских размеров, настолько огромных, что для всего остального там просто не остается места.
– Но зуб можно вылечить, а как быть с кривизной ног? – спросил Трубопроводов.
– А здесь надо играть на относительности размеров. Кривые ноги так и останутся кривыми, от этого никуда не денешься. И это не проблема. Проблема начинается тогда, когда они выходят на первое место в системе ценностей человека. Тогда это просто капец. Но если человек растет как личность, занимается интересным, любимым делом, становится интересным, психологически зрелым человеком и хорошим специалистом, то кривизна ног, как бы, отходит на задний план, причем, не только для него, но и для окружающих.
– И, все же, не думаю, что коррекция веса или психологическая помощь ближнему являются для вас смыслом жизни. Не похожи вы на такого человека, – перефразировал свой вопрос Ты.
В ответ Самозванец улыбнулся многозначительной улыбкой. Ты улыбнулся в ответ. Они друг друга поняли.
Внезапно заговорил молчавший все это время Михаил.
– Работая с немедикаментозным расширением сознания, мы вдруг поняли, что только рядимся в людей. На самом же деле мы – нечто принципиально иное. А то обличие, которое мы привыкли считать своим – не более, чем смирительная рубашка, накинутая на нас космическим паразитом или параумом. Почему мы так его называем? Да потому, что он стоит за той изощренной тюрьмой, которую мы воспринимаем как разум. Наш ум, тот, которым мы привыкли гордиться, тот, который, по мнению наших философов, возвышает нас над животными, есть тюрьма, клетка, в которой нас держит параум.
Когда-то давно люди были свободными путешественниками, бороздившими просторы неведомого. Но однажды они попали в сеть параума, который поджидал их здесь, на Земле, как паук поджидает мух. С тех пор люди стали его рабами. Они выращивают
Нет, мы не призываем, подобно христианству, к войне против ума. Мы не философствуем с броневичков, не идём в народ. Обычно подобное просветительство заканчивается большой резней. Такова природа народа, и с этим ничего не поделать. Достаточно вспомнить историю Иисуса, Магомета или Ильича. И что вообще можно говорить о массах, если даже лучшие представители человечества способны развивать и натирать до блеска прутья собственной клетки – собственный интеллект. Нет, мы не претендуем на всеобщность, не хотим менять Мир. К тому же, природа избыточна в своем проявлении. Она создает миллионы икринок, чтобы выжила одна рыбешка, миллионы сперматозоидов участвуют в гонке, которую выигрывает лишь один… и так далее.
Остальные – не более чем статисты, предназначенные в пищу другим. Так, почему для нас природа должна делать исключение? И пусть миллионы рабски служат парауму. Есть же и те, кому удается сбежать из его тюрьмы на свободу, к неведомому. И, чем меньше о нас знает народ, тем эффективней мы можем уйти, оставив после себя знаки для тех, в ком есть эта жажда покинуть мир двуногих гусениц, большая часть которых так никогда и не станет бабочками…
– Пора спать, – сказал вдруг Самозванец, посмотрев на часы.
Она появилась на семинаре на второй день. Пришла перед самым началом, вместе с Сигизмундом Соевичем. Нельзя сказать, чтобы она была красавицей. Лет 25 или чуть старше. Худенькая. Ростом 160–165 сантиметров. Лицо симпатичное, но не более того. Волосы темные, короткие. Одета обычно: джинсы, легкая курточка, кроссовки. Но Трубопроводова словно кипятком ошпарило. Вся остальная часть вселенной для него просто перестала существовать.
– В нашем полку прибыло, – сказал тогда Сигизмунд Соевич, с сегодняшнего дня Валя присоединяется к нам. Так, что, прошу любить и жаловать.
Если бы кто-то спросил после занятий, о чем там шла речь, Трубопроводов вряд ли смог бы ответить. Весь день он жил обожанием Вали. Он ждал окончания лекции Самозванца, чтобы подойти к ней, заговорить, завести знакомство… Конечно, это не укрылось от её внимания, и, несмотря на то, что с её стороны не было никаких намеков, Трубопроводов понял, что его страсть принимается благосклонно.
Когда Сигизмунд Соевич объявил, что занятия окончены, Валя взяла слово.
– Позвольте сделать небольшое объявление, – сказала она приятным, немного бархатным голосом, – дело в том, что сейчас стало модным, что ли, писать книги о том, как стать красивым, удачливым, счастливым, богатым, знаменитым, успешным… В любом книжном магазине можно найти добрую порцию подобной литературы. И, если бы чтение этих книг, действительно, могло изменить поведение человека, нас бы окружал мир счастливых, успешных людей, пусть, даже, только тех, кто умеет читать. И проблема здесь не в некомпетентности или шарлатанстве «торговцев успехов» – многие из них вполне приличные люди и хорошие специалисты, – а в том, что, в силу различных, подробно описанных в психологической литературе, причин читатели просто не могут следовать «успешным» рекомендациям.