В любви и боли. Противостояние. Книга вторая. Том 3
Шрифт:
Прелюдия завершена последующим рывком за волосы. Он отбросил её практически не напрягаясь резким разворотом – лицом в пол. Реджи лишь успела на несколько секунд прогнуться в спине и то, подчиняясь тлеющим искрам агонизирующего самосохранения, боясь шевельнуть головой в его руке. Но последнее было уже лишним. Он разжал пальцы, и сила гравитации закончила за него абсолютно не просчитанный бросок.
Её растянуло по плюшевому ворсу белоснежного ковра прямо перед ступенями мраморного подиума, у края брачного ложа. Можно сказать, она каким-то чудом не разбила об облицовочный камень не только лоб,
Каких-либо возможных попыток встать, как и немощных потуг куда-нибудь отползти, так и не последовало. Похоже, страх сожрал в её трясущемся тельце все недавние страсти и жизненные силы. А может она и не пыталась… Просто рыдала и просто тупо озиралась по сторонам, совершенно не соображая, что происходит и почему она валяется плашмя на полу. Почему совершенно ни хрена не делает, чтобы спастись?!
"Это настолько просто, что даже зевать хочется от скуки! Мне придётся дрочить себе не меньше часа, чтобы у меня хоть как-то встал, но на вряд ли на твою костлявую задницу!"
Он даже не торопился, тем более в том состоянии, которое сейчас им управляло и вытворяло с ним бог весть знает что. И конечно же он лгал.
Его выколачивало изнутри собственным безумием, резало по венам и сердечной мышце разрядами оголенных проводов в сто тысяч вольт. Казалось мозг в голове и в позвоночнике буквально плавился от этой ликующей агонии добровольного самоуничтожения. Он бы и не сумел вскочить с кресла подобно разгоряченному хищнику, загнавшего свою добычу в собственное логово. Сил едва хватало удерживать координацию движений при подъеме и последующих шагах.
Будь Реджина чуть посообразительней, уже давно бы и убежала, и быть может даже нашла какой-нибудь способ его остановить. Но, видимо, мозгов у этой овцы сейчас оставалось ещё меньше, чем у её пьяного в дрызг новоиспеченного муженька. ОНА ПРОСТО ЖДАЛА В ТОЙ ПОЗЕ И НА ТОМ МЕСТЕ, КУДА ОН ЕЁ ОТБРОСИЛ! И это не сколько шокировало и изумляло, а скорее доводило до наивысшей степени рвотного отвращения и неконтролируемого бешенства. Слушать её скуление, всхлипы, какое-то бессвязное бормотание… Ей самой от себя в эти минуты не было противно?
Так и тянуло заткнуть ей глотку хоть чем-нибудь!
Почему он стащил с кровати белое атласное покрывало? Какие внутренние демоны заставили его упитый мозг сделать именно это совершенно неосознанное решение? И какого чёрта она не закричала?
Это мало чем походило на реальность. Скорее на очередной кошмар. Кровь пульсировала в висках, жгла выедающей кислотой дрожащие мышцы, перетянутые нервы, глаза… Большая часть картины размывалась в алых всполохах нестабильных образов и их форм. Переминалась, стиралась, перебивалась отвратным ароматом луковой шелухи.
"Так ты этого ждала? Так не терпелось выйти за меня замуж, чтобы наконец-то узнать, до какой степени я тебя ненавижу и презираю? ВАМ ВСЕМ ЭТОГО ХОТЕЛОСЬ, ДА? Увидеть доказательство вашей правоты? Всё сразу же измениться, я стану шёлковым и образцово идеальным мужем и все ваши мечты воплотятся в реальность. Ну, конечно, это же всё так просто. Устроить свадьбу и никаких проблем!.. Заткнись, дура! У меня уши вянут от твоего скуления. ЗАТКНИ СВОЁ ГРЕБАНОЕ ЕБ*ЛО!"
Если бы он принялся её резать, ломать руки-ноги, она бы и тогда,
Он никогда не помнил, чтобы при драках с абсолютно незнакомыми ему "соперниками" он испытывал что-то близкое к чистоплотной брезгливости. Когда твой мозг на 99% находиться под воздействием алкогольных паров, тебе определённо не до каких-то размышлений о соблюдении банальных норм гигиены в общественных местах. Тогда почему именно в эту минуту ему стрельнуло в голову тщательно вытереть после этой дуры руки, а то и вовсе надеть на них перчатки? Нежданно проснувшийся "рефлекс" из не такого уж и далекого прошлого? Он делал подобное только в закрытых клубах для особо "избранных", куда его затянул Алекс под прикрытием благотворительной физиотерапии безнадежно пропащему другу. Там подобное проявление действий было связано даже не с самой Темой и обязательным соблюдением сессионых ритуалов в качестве ролевого антуража. Ему действительно (к тому же на трезвую голову) было крайне неприятно прикасаться к совершенно незнакомым ему женщинам, да ещё и проституткам.
Вот и сейчас его вдруг так непреодолимо засвербило натянуть на ладони перчатки, при чём настолько сильно и буквально до нездоровой мании, будто это казалось куда важнее того, что он уже успел тут вытворить за всё прошедшее здесь время.
И больше всего поражала его собственная неспешность – размеренная, едва не методичная, словно он прекрасно знал, чего хочет и что намеревается сделать. А, главное, он был настолько "спокоен" и уверен в своих деяниях, как если бы уже заранее их распланировал и предвидел будущий исход при любом возможном раскладе.
"Боюсь, ваши проблемы только начинаются!.."
Почему память запечатлела именно концовку того дня, а не то, что происходило до неё? Или он сам желал это запомнить? Для чего? Чтобы однажды это дерьмо всплыло в его сознании и затопило своим омерзительным смрадом без того шокированный рассудок с подрезанными нервами? Он пытается найти схожие параллели между прошлым и настоящим? Между тем, кем он был и кем являлся сейчас? Или он хочет отыскать хоть какое-то мнимое различие – убедить себя, что сейчас всё иначе и по другому? Ведь тогда он не испытывал никакого чувства вины, да и когда бы? Он же не просыхал сутками и настолько ненавидел Реджину за её бесхребетность и инфантильное безрассудство, что его скорее бесило и раздражало, а не вызывало сочувствия то, с какой самоотдачей она терпела весь их больной брак.
Так в чем же разница? Ведь эти случаи несопоставимы! Их нельзя сравнивать!
Что он тогда сделал с Реджи? Накинул ей на голову то покрывало, перетащив лицом в кровать и коленями на ступени подиума? Откуда в нём тогда вообще взялась эта нездоровая мания, которая не проявлялась у него даже в тематических клубах? Острое желание причинить своей ненавистной жертве такую нестерпимую боль, прокатить мордой о такие омерзительные унижения, чтобы у неё в будущем даже мысли никогда не возникало рискнуть подойти к нему ближе, чем на сто ярдов.