В одну реку
Шрифт:
– Откуда ты?..
– В нашей камере был молодой человек, его каждый вечер вызывали на допросы к коменданту Рихтеру, и, возвращаясь утром, он благоухал клубникой так же, как ваша светлость. Впрочем, это не мое дело. Каждый здесь выживает, как может… К сожалению, зелья пронести не получилось, но я вижу, тебя здесь неплохо снабжают и так.
Снейп протянул Люциусу кошелек:
– Его легко прятать под подушкой, а при необходимости - в одежде. В рукаве, например… - Снейп дотронулся до запястья Люциуса.
– Или в белье…
Люциус вздрогнул, когда горячая даже сквозь грубую ткань
– Боюсь, не выйдет.
– проговорил он.
– Почему?
– Здесь не принято белье.
Рука скользнула ниже.
– Я забыл.
Оба вздрогнули, услышав мелодичный звон.
– Что это?
– Темпус.
– Снейп отступил на шаг.
– Комендант оставил, чтобы мы знали время. Час прошел.
– Ты хочешь уйти?
– Я бы предпочел остаться.
– Хорошо.
– Люциус… - Снейп выпрямился и смотрел настойчиво и твердо.
– Я хочу извиниться. То, что я сделал - недопустимо. Знаю, ты не стал бы даже слушать меня, но сейчас…
– Сейчас мне некуда деваться, а ты пользуешься моментом.
– напряжение росло стремительно, и Люциусу все труднее было выдерживать ироничный тон.
– Да, сбежать тебе не удастся, но ты вполне можешь прогнать меня.
– А ты уйдешь?
– Как скажешь. Ты простишь меня? Я вполне осознаю степень своей вины и готов принять твои условия.
– Бросишь школу и устроишься охранником в Азкабан?
– Если ты скажешь.
– Снейп небрежно пожал плечами.
– Я готов.
– Тебя не возьмут. С твоей-то меткой.
– Так выдумай что-нибудь еще. Я понимаю, ты сейчас ограничен в возможностях, но с фантазией у тебя всегда все было в порядке. Придумаешь за пять часов?
– Я уже придумал.
Люциусу было плевать, что его голос звучит хрипло и почти неприлично. Ему дали повод, не воспользоваться которым было бы верхом глупости.
– Поцелуй меня, Снейп.
– Да, мой лорд.
Снейп шагнул вперед, обнимая Люциуса, и прижался к его губам, но теперь Люциус целовал сам, наслаждаясь попытками подчинить его и не позволяя этого. Снейп быстро смирился - в конце концов, платит сейчас он. Люциус чувствовал, как руки Снейпа пытаются сжать, погладить, дотронуться до всего, быстрее, пока есть возможность вспомнить, и подумал, что сам никогда не забывал. Он отпустил Северуса, и почувствовал, как тот торопливо расстегивает ворот его мантии, целуя открывающуюся шею, и уже хотел остановить его, но не успел.
– Как интересно…
Люциус не стал отводить взгляд, и просто стоял, наблюдая, как с каждой расстегнутой пуговицей меняется лицо Снейпа, становясь все холоднее и отстраненнее. Глаза его зло прищурились.
– Ваша светлость попалась стае собак? Или у вашего нового покровителя своеобразные понятия о любви и удовольствиях? Впрочем, зная вашу светлость, можно предположить, что вы довели его так же, как когда-то Лорда.
– Спасибо за предположение, Северус.
– Теперь понятно количество лекарств под вашей подушкой. Он хотя бы дает вам прийти в себя? Или ему нравится, когда его любовник кричит от боли?
Люциус молча улыбался, глядя на беснующегося с абсолютно холодным лицом, Снейпа, кажется, этим выводя его из себя все
– Что вас так радует, ваша светлость?
– Северус, ты ревнуешь.
– Какое самомнение! Ревную? Вам не кажется, что вы излишне самоуверенны для…
Снейп испуганно осекся.
– Договаривай, Северус.
– поощрил его лорд.
– Для тюремной подстилки. Да, возможно, ты прав. Но ты меня хочешь.
– Почему нет?
– Снейп, кажется, был смущен и от этого еще более резок.
– Пока нет хозяина, на подстилке может полежать любой желающий. Или вы хотите меня уверить, что эти отметины оставил один человек?
Снейп явно хотел оскорбить его, сделать больно, но Люциус не обращал внимания на оскорбления. Не сейчас. У него будет время пожалеть о несостоявшемся примирении, и он вспомнит каждое слово, брошенное ему в лицо, но сейчас…
– Заткнись.
– тихо приказал он, и Снейп подавился очередным оскорблением.
– Ты все еще должен мне, мой ядовитый. И, если уж тебе так хочется меня унизить, я, пожалуй воспользуюсь твоим желанием в собственных целях.
Люциус расстегнул оставшиеся пуговицы и скинул мантию на стул.
– Иди сюда, Северус. Пока хозяина нет, можешь считать им себя.
– Люци…
– Это приказ, моя радость. Или ты уже не так хочешь моего прощения?
– Люци, не надо. Не так.
– Почему нет? Впрочем, как хозяин, можешь выбирать способ сам.
Люциус лег лицом вниз, и, нашарив баночку с мазью, со стуком поставил ее на стул.
– Я был бы благодарен… Но, не стану настаивать.
Несколько секунд Снейп не двигался, и Люциус слышал только его дыхание, все более тяжелое с каждым вздохом. Улыбаясь, он прятал лицо за волосами, и ждал, но все равно вздрогнул, почувствовав руки на своей спине. Снейп сел рядом, проводя ладонями по синякам и ссадинам, едва касаясь, чтобы не причинять боли, и Люциус отпустил себя: он всегда доверял Северусу полностью.
– Люциус, я могу?..
– Все, что хочешь, Север.
О, он определенно хотел.
Робкие прикосновения становились все нежнее и настойчивее, ласковые руки гладили, дотрагивались, дразня и распаляя, и Люциус понял, что Северус тоже ничего не забыл…
Запутавшись пальцами в волосах, Северус целовал его шею, плечи, и под его губами кожа начинала гореть, а тело расслаблялось, теряя волю, поддаваясь, желая. Люциус перестал сдерживаться и тихо стонал, подставляясь под поцелуи и ласки, нетерпеливо выгибаясь на неудобных нарах, торопя и почти прося, но Снейп не торопился. Усевшись сверху, он продолжал медленно ласкать Малфоя, не спускаясь ниже поясницы, и Люциус не выдержал:
– Прекрати издеваться.
Снейп остановился и насмешливо переспросил:
– Прекратить? А мне казалось, тебе нравится?
– У нас не так много времени, Снейп. Может, все же, продолжишь?
– Так прекратить или продолжить?
– прошептали ему на ухо.
– Я тебя убью.
– пообещал Малфой.
– Потом.
– Договорились.
Мазь все-таки пригодилась, и, когда Люциус уже совсем ничего не соображал, Снейп вдруг остановился.
– Что опять?
– разочарованно простонал лорд.