В отражении бытия
Шрифт:
Я прибавил газа, чтобы пассажирок основательно встряхнуло.
–Твой язык, Бруно… без костей! – возмутилась Лика. – И сбавь скорость, меня… тошнит.
– Так вы еще и говорите!? – Я тем не менее прибавил газа.
– Да…, действительно, нельзя ли помедленней! – Сани говоря открыла окно.
Я и сам был бы рад «помедленней», но уже в течение десяти минут автомобиль темного цвета маячил за спиной, держась на определенном расстоянии. Мысли неслись быстрее моего авто: «Кто же это может быть? Последнее время все
– Ваш выход. – Резкая остановка возле дома Лики.
Она, не ответив «вылетает» из автомобиля махая свободной рукой нам на прощание, второй рукой Лика прикрывает рот.
Машина преследования остановилась в метрах двадцати. И теперь я уже мог классифицировать марку автомобиля. Старенький Мercedes. Идеального вида раритет синхронно разгоняется вместе со мной.
– Куда ты так гонишь, мне плохо…– Сани вертит головой, в поисках причины подобной неоправданной езды.
Место для отрыва от преследования нет – дом Сани находится в тупике частного сектора.
– Сейчас ты быстро выбегаешь из машины и бежишь открывать дверь – я что-то съел, мой желудок не выдержит....
– Ты хочешь в туалет?
– Да! Но мог бы подождать еще с неделю… Давай скорее! – Выходя из машины стоя за кустом я отогнул ветку для обзора.
Каблуки Сани звонко цокают уже за калиткой, значит она добралась до дома. Я, подождав с минуту двинулся навстречу светящему фарами и медленно останавливающемуся автомобилю.
Не имея при себе даже машинки для закручивания сигарет, я сунул руку во внутренний карман куртки, оттопырив так, словно я был вооружен. Mercedes слепил фарами. Лобовое стекло отражало свет фонаря, не давая разглядеть находящихся в салоне.
– Мог бы и с девушкой познакомить – отлично бегает…– Человек говоря выбирался из-за руля. – Спортсменка?
– И не только. – Я замечаю, что остальные двери автомобиля остаются закрытыми.
– Так как все-таки ее зовут?
Теперь я узнал голос. Это был Отто.
– Точно не Ева Браун и не крошка Геля! – Я обнимал друга в теплых объятиях. – Mercedes – подарок от оккупированных территорий в Ираке?
– Нет… Мы, к сожалению, не участвовали! – Отто сжал меня крепче реагируя на мой сарказм.
– Не сломай! Ждал, наверное, что сбегу вместе с ней? – Я выбрался из «клещей» его объятий.
– Да нет, даже не думал…– Смеясь и разглядывая меня, Отто еще держал мою руку так, словно от этого зависела вся моя дальнейшая жизнь.
– Ладно, отдай руку… Это все-таки моя личная собственность. Зайдешь?
– Не сегодня, мало времени. – Отто, как и раньше в любой ситуации добавлял значимости себе и своим словам. Как ни странно, это получалось и было ему к лицу.
– Наверно, надо подписать свое новое
– А ты ее прочел?! Она ведь стала другой, правда?! – Отто оживившись на короткое время, стал похож на ребенка, хвастающегося своими достижениями. От выше упомянутой значимости не осталось и следа.
– Спешу «обрадовать» – нет, не читал… У меня выпросил ее ирландец, идущий в изолятор – ему банально не во что было крутить табак. Прости – я, и с оригиналом-то книги не был знаком, так что не ощутил бы особой разницы.
– Ты ненормальный, и я это всегда знал…, да ладно, об этом потом. Нам нужно поговорить, и это серьезно…
Передо мной сама серьезность – в черном плаще с красной атласной подкладкой, в кожаных перчатках, гордо поднятая голова в фуражке. Складывалось такое впечатление, что он намного выше меня и даже ближе к богам, словно только сошел с экрана исторического фильма. Так и хочется крикнуть ему: «Хайль Гит… Отто!»
– Сейчас довольно-таки поздно. – Он посмотрел на часы, огляделся по сторонам. – Приедешь ко мне, посидим поговорим вспомним. Давно хотел тебя увидеть.
– Приеду. Давно не болтал о старом, не перелистывал страницы истории. На денек. Дольше, извини, не смогу.
– Вот адрес, – он протянул визитную карточку с символикой рейха, – там и телефон есть на всякий случай…
Отто уселся в машину. Кожа внутренней обивки салона оказалась кроваво-красного цвета на фоне черного покрытия автомобиля.
«И это я ненормальный?!». – Я закрыл калитку за собой.
Сани валялась в гостиной на огромном диване, болтая ногами и болтая с подругами по телефону. С которыми недавно рассталась.
– Бруно, что там в туалете? – Услышав меня, она прекратила брифинг.
– Там точно нет твоих подруг!
– Послушай, он одел в шелк и нейлон стольких женщин, теперь это снова так модно… Элегантно. Грациозно!
– Разумнее было бы всех их раздеть, даже если это безнравственно, грязно и аморально…
Я на руках внес ее наверх, в спальню, где всегда стоит запах лепестков роз и ею любимого сандала.
– Лика права: ты ненормальный!
«Когда тебя так часто говорят, что ты ненормальный, ты постепенно становишься таковым…».
Я всегда вижу сны под самое утро.
Движущаяся колонна из жирных мохнатых гусениц и перламутром переливающихся огромных жуков, а в небе кружат разномастные насекомые: яркие бабочки, назойливые мухи, стрекочущие стрекозы.
Возле всей этой шевелящейся массы ложа для важных персон – где пауки тарантулы, жабы… крысы – эти иноформы жизни, разносчики всевозможных инфекций, одетые в черно-коричневые одежды, с гордым видом восседают на стульях с высокими спинками, обитыми красной материей.
Раздаются одиночные восхваляющие крики. Их подхватывает толпа.