В плену красной Луны
Шрифт:
— Вам придется спать в автомобиле, — сказал он наконец.
Дезире это уже поняла. Она устроилась как можно удобнее на кожаном сиденье автомобиля. Однако это оказалось пыткой. Она не могла ни вытянуться, ни повернуться. Обивка была жесткой, как дерево, а мысль о том, что позади нее находятся канистры, полные взрывчатого горючего, не давала ей сомкнуть глаз. Девушка обрадовалась, когда после утренней молитвы мужчин и крепкого мятного чая они поехали дальше.
После трех мучительных дней и ночей они наконец добрались до маленькой деревни
Только когда моторы затихли, они медленно и осторожно осмелились подойти ближе. Стоя в почтительном отдалении от необычного каравана, они глазели на путешественников.
Дезире не могла ждать, пока жители оазиса подойдут к ним. Она пробежала мимо них к маленькому ручью, бросилась на землю и окунула горящее уставшее лицо в мутную воду. Казалось, девушка очутилась в раю. Она приподнялась и обернулась.
Только теперь жители, казалось, заметили, что она женщина. До этого весь их интерес занимали таинственные железные повозки. Однако женщина в мужской одежде была намного ужаснее чудовищ на колесах.
Вперед выступил пожилой мужчина и заговорил с Абдулой. При этом он несколько раз указал на Дезире. Та еще не поняла, что речь идет о ней. Она считалась руководителем в этой поездке, и мужчина, вероятно староста деревни, должен был обратиться прежде всего к ней, а не к ее шоферам. Возможно, он также придерживался мнения, что она лишь женщина и с ней не о чем разговаривать.
Абдула что-то сказал ему, потом кивнул и подошел к Дезире.
— Этот мужчина — имам деревни, — объяснил он, — боится плохого влияния на жителей деревни, если вы будете бегать здесь подобным образом.
— Я? Как это бегать?
— В мужской одежде, — прошипел он и с отвращением отвернулся.
— Какое дело имаму до моей одежды? — удивилась она. — Пусть заботится о своих людях, а не обо мне.
— Он хочет, чтобы мы уехали сейчас же, — сообщил Абдула.
— Поговори с ним. Дай ему денег.
— Денег? Каких денег? У нас нет денег. Кроме того, деньги его не смягчат. В исламе есть свои ценности и традиции. Существует твердое представление о женщинах.
— О, я знаю это, и пример этому я наблюдаю каждый день. Однако все забывают, что я не мусульманка. Они должны принимать меня такой, какая я есть.
— Они не принимают, — возразил Абдула.
— Я хотела бы снова выспаться в настоящей постели, искупаться в озере, иметь крышу над головой, вытянуть ноги и досыта поесть. До этого я все переносила без жалоб, даже то, что ко мне относились без всякого уважения. Я не обращала на это внимания. Теперь хочу провести в этой деревне только одну ночь и купить новые одеяла.
— Вам следует потратить деньги на то, чтобы приобрести женскую одежду и
— Но я же не голая, — возмутилась девушка.
— Для них вы все равно что голая, — проговорил Абдула. — Итак, или вы подчиняетесь, или мы тут же уезжаем.
Дезире вздохнула.
— Что же это за страна? Я уважаю ислам, была в Карфагене, знаю страну и людей. Никому не мешало то, что я не мусульманка и хожу без покрывала. Я буду уважать этих людей, если они также будут уважать меня в свою очередь.
Абдула опустил голову.
— Боюсь, вы ошибаетесь, — произнес он наконец.
Дезире обернулась к туземцам.
— Хорошо, мадам и месье, я охотно куплю у вас что-нибудь. Итак, что вы можете предложить?
Один за другим они отвернулись от нее повернулись и ушли. Она осталась на дороге одна с Абдулой и Абделазисом.
— Ладно, — крикнула она уходящим, — пусть будет так. Мне ничего от вас не нужно. Мне не нужны ваша одежда, ваши пальмы и ваша вода, ваши умные советы и ваши бесстыдные требования. Проклятие, вы все еще живете за гранью луны!
Ее слова стихли, и только ветер шелестел в верхушках пальм.
Глава 11
С неслыханным трудом им удалось пересечь плато Тедеме и долину Тидикельт. Два дня они потеряли из-за ремонта, один день отдыхали, смертельно устав. Несколько раз мужчины отправлялись на охоту, чтобы пополнить продовольственные запасы. Все расчеты Дезире провалились. Нетерпение ее росло с каждым часом: она не могла отделаться от подозрения, что чем дальше они ехали, тем больше медлили мужчины, она не понимала, в чем дело, а спрашивая, не получала ни единого ответа.
Столбы пыли неподвижно стояли в мерцающем воздухе. Дезире кашляла и смахивала песчинки с горящих глаз.
— А теперь что случилось? — спросила она Абделазиса.
Тот напряженно всматривался вперед и молчал. Дезире отодвинула занавеску и выскочила из автомобиля. В десяти метрах от нее стоял первый автомобиль, и девушка побежала к нему.
— Почему ты не едешь дальше? Мы не в силах стоять на жаре.
Абдула с перекошенным от злости лицом вышел из машины и осмотрелся вокруг. Дезире тоже огляделась, но ничего не увидела. Дыхание у нее замерло.
— Да скажи же что-нибудь, — потребовала она. — Мы заблудились?
— Нет, — ответил Абдула. — У нас нет воды.
Как громом пораженная, Дезире уставилась на него.
— Почему нет воды? Ведь я же ясно приказала взять с собой достаточно воды.
— Ее хватило бы, если бы вы не мылись каждый день дважды, — отрезал Абдула.
— Не могу же я вонять потом!
— Никому здесь это не мешает, — ответил он стоически и пошел ко второму автомобилю.
Гневно жестикулируя, он разговаривал с Абделазисом. Дезире не понимала ни слова, хотя бегло разговаривала на арабском языке.