В поисках баронессы
Шрифт:
Глава 37
До своей лавки Агнес в этот вечер так и не добралась.
От здания Министерства юстиции, где проходил закрытый процесс, она направилась прямиком в редакцию к Крио. И вопреки ожиданиям, его там не обнаружила.
Столько любопытных и откровенно липких взглядов она на себе не ловила со времен первой поездки на южную границу. Агнес готова была прозакладывать собственный патент на глаза нарвала, что завтра же по редакции начнет гулять сплетня о состоятельной дамочке, ухлестывающей за обаятельным журналистом.
Все бы ничего, но это никак не приближало ее
Коллеги журналиста уверяли, будто он нынче собирался отдохнуть. И Агнес, вытребовав адрес, отправилась к нему на квартиру.
Крио снимал комнаты в пансионе неподалеку от центра. Там его не оказалось тоже. Во всяком случае, дверь ей никто не открыл. Внутри царила тишина — сколько она ни прислушивалась. Она прождала у закрытой двери с четверть часа. И решила расспросить хозяйку или кого-то из ее помощников о постояльце.
После разговора Агнес пришла к выводу, что любопытные взгляды, в избытке собранные в редакции — пустяк. Так, как хозяйка этого «приличного заведения», на нее смотрел разве что отец, когда услышал впервые о том, что дочь открыла лавку. Узнать от чопорной дамы о Крио ничего не удалось.
Покидала пансион она в крайней досаде.
Над городом разгорался закат. По-хорошему, следовало отправляться домой. Завтра все станет ясно. Однако Агнес поймала экипаж и велела вознице везти ее на Вишневую улицу.
У горничной челюсть отвисла, когда она увидела гостью на пороге. Впрочем, быстро взяла себя в руки и чуть не силком втащила ее внутрь.
Захлопнув дверь, рассыпалась в извинениях.
Правда, Агнес уже не слушала. Потому что из глубины флигеля появилась… Фиона. Бледная, осунувшаяся, с темными кругами под глазами — но это, несомненно, была пропавшая подруга.
*** ***
— Так что все-таки произошло? — нарушила молчание Агнес, когда Кэнди, приносившая им ужин, тихо вышла и прикрыла за собой дверь. — Огонь вспыхнул случайно, или…
— Или, — с живостью отозвалась Фиона. — Я спалила поместье.
Повисло молчание. Агнес силилась переварить услышанное. Нет, она уже понимала, что события в Гревилле произошли при деятельном участии ее подруги. Но одно дело — понимать, другое — услышать вот такое признание. Фиа глядела невидящим взглядом в камин, улыбаясь едва заметной улыбкой.
— Да, я спалила его к квадратным демонам, — протянула нараспев подруга все с тем же каменным лицом спустя минуту безмолвия.
И снова замолчала. Агнес сделалось жутко.
Это застывшее лицо. Эти переходы от живости к глубокой задумчивости и обратно. Что стряслось с разумом ее подруги?!
— Агнес? — окликнула Фиона, заставив ее вздрогнуть. — С тобой все в порядке?
— Со мной? — удивилась та. — Со мной — да. А… с тобой, Фиа? — она уставилась на подругу, раздумывая: как же теперь с нею разговаривать?
— Святой Иероним! — та вдруг рассмеялась, снова сделавшись похожей на себя прежнюю. — Прости, Агнес. Не хотела тебя пугать. Да, я предполагала, что ты, узнав о моем поступке, сочтешь меня сумасшедшей. Любой бы счел, — на лице снова проступила задумчивость. — Я и сама в минуты слабости думала, что рехнулась.
— Ты ведь разрушила собственную жизнь, Фиа, — мягко проговорила Агнес.
И сама испугалась своих слов. Но… на
— Нет, — она лишь покачала головой. — Собственную жизнь я себе вернула. Пусть с запозданием — но вернула. Разрушила я лишь свои оковы. Попутно, к несчастью, я еще и разрушила часть жизни Ронана. Но, — тут на лице появилась озорная улыбка, а во взгляде снова появилась жизнь. — Ты сама сказала, что сыщик сделал все, чтобы увести след от моей усадьбы. Похоже, ему и судей удалось убедить в моей смерти. Если Ронан вышел на свободу и даже намерен принимать через несколько дней визиты — с ним тоже все теперь должно быть в порядке. Он сможет даже жениться на своей Далии. Опять-таки, ты упоминала — она намерена подарить ему наследника. То, чего не могла сделать я.
— Фиа, — Агнес ощутила, как ужас разжимает ледяные щупальца вокруг ее горла. — Может, расскажешь по порядку? Я уже запуталась, — у нее вырвался вздох.
— Ах да. Ну, половину этой истории ты знаешь, — заговорила Фиона. — Прости, я никчемная хозяйка! — она отрезала по куску пирога, придвинула тарелку Агнес и сама взялась за вилку. — О любовнице Ронана тебе тоже известно. Вместе они четыре года.
— Ты ни разу не жаловалась…
— А проку в жалобах? — хмыкнула подруга. — Да, я знаю, что за три года до нашего отъезда в деревню он снял ей просторные апартаменты, нанял прислугу, положил содержание. И да, я знаю, что в свои выезды он непременно навещал ее. Однако я по-прежнему считала, что все это — невысокая плата за возможность быть самой себе хозяйкой и жить так, как мне самой заблагорассудится. Ронан не пытался меня в чем-либо ограничивать. Разве что утомил после того, как я потеряла тогда ребенка, — она на миг погрустнела. — В первые годы — еще не слишком, а вот последние два… лекарь велел тебе то, лекарь велел тебе сё, — передразнила она, поморщившись с досадой.
— Да, я помню. Тебе никак не удавалось понести снова…
— Сначала — не удавалось, — Фиона кивнула. — А потом… потом, знаешь, я вдруг поняла, что мысль о появлении младенца на руках внушает мне ужас.
— Погоди, — Агнес нахмурилась. — Ты хочешь сказать, что…
— Ну да, — подруга пожала плечами. — Есть же способы. Травы… это безопасно! Я советовалась с лекарем. Разумеется, не с одним из тех, которых подсылал ко мне Ронан, — она снова скривилась. — У него уже тогда начались интрижки. Но в те годы все они были короткими. А вот Далия… эта задержалась надолго. Когда отец Ронана заявил, что намерен отойти от дел и уехать к побережью, я подумала: возможно, в деревне все изменится. Мы снова станем ближе, у нас найдутся общие темы для разговоров. Но поместье оказалось чудовищно запущенным. Мне пришлось все взять в свои руки. В итоге наши разговоры сводились к хозяйству.
— Но постой. Это же не повод, — выдавила Агнес.
— Да, возможно, — Фиона кивнула. — Вот только… нет, ты вправе считать меня эгоисткой, — прибавила она. — Так оно, наверное, и есть. Я не захотела жертвовать собой, превращаться окончательно в почтенную супругу, мать, хозяйку, — она помолчала. — Мне вдруг стало страшно. Жизнь сложилась совсем не так, как я мечтала.
— Разве? Мне казалось, ты мечтала именно об этом: почтенная супруга, хозяйка большого поместья… и сама себе хозяйка!