В поисках баронессы
Шрифт:
Покачал головой. Скверно на него влияет вся эта история!
В другое время он не подумал бы злорадствовать по такому поводу. Тем более — по поводу сословной спеси. Которую до недавних пор никогда не назвал бы таковой. Природной гордостью аристократа, благородством — но никак не спесью!
*** ***
— Да какой поджог! — горячился арестант, приведенный в допросную. — Я о пожаре узнал, когда о нем все бабы в окрестностях
И не скажешь по парню, что накануне ему морду обожгло факелом. А после — вовсе погрызли не то крысы, не то клопы. Славно лекари сыскного управления поработали!
Интересно, где его приятель. Пострадал сильнее, или эсквайр просто решил допросить их по отдельности? Чтоб ни один не мог слышать, что говорит другой.
— Расскажите подробнее, — невозмутимо отозвался Гото. — О том, как бабы вопили и судачили, о том, как узнали о пожаре. Как вам вообще пришло в голову навестить руины поместья. Что вы хотели стянуть из хранилища, и чем это могло бы помочь вашим бывшим коллегам из Нейтании.
— Моим, — парень запнулся, на лице проступил страх. — Каким коллегам из Нейтании? О чем вы?! Я… я просто узнал, что хозяева драгоценности свои не вывезли, хотел поживиться.
— Да, и вы — честный вор, а вовсе не шпион сопредельного государства. С которым у Манора возникли как раз сейчас разногласия.
Арестант побелел. А эсквайру не чужд сарказм! — отметил Ронан. Кинул взгляд на сидящего рядом отца. Тот хмурился — его явно грызло нетерпение. Однако упоминание о Нейтании насторожило его.
— Итак, — поторопил Гото. — Прежде всего — расскажите о своей работе на Нейтанию.
— Я никогда не был в Нейтании, — пролепетал арестант.
— Не были, — сыщик вздохнул. — Все всегда с этого начинают. Не был, не видел, не знаю. Проходил мимо. Или вовсе не проходил. Вы были разведчиком Нейтании. Потом были вынуждены скрыться от своих патронов. Расскажите об этом подробнее.
Челюсти старого барона сжались так, что вздулись желваки. Ну да, судьба собственного родового гнезда его волновала куда больше, чем Нейтания. Пусть даже Манор и находился на пороге войны с нею.
А еще он явно не понимал — что мешает эсквайру прибегнуть к известному и верному средству: помощи заплечных дел мастера. Признаться, Ронан тоже не понимал.
С четверть часа арестант вилял и юлил, уверяя, что в Нейтании никогда не был. Чуть ли не впервые нынче услышал про такую! Но потом принялся рассказывать. Ронан с удивлением отметил, что Гото не угрожал, не давил на него. Просто раз за разом повторял одни и те же вопросы. Не раскрывая — ни откуда стало известно о прошлом арестанта; ни того, что именно и как много известно сыску.
Часть рассказанного грабителем была известна. Он наткнулся случайно на гигантские деревья в лесу и сразу
Дальше парень извлек из памяти сведения о том, что был такой — мастер Ланг. И о его открытиях. Сообразил, что если заклятия чародея испытывали здесь — значит, и работы его должны были очутиться где-то поблизости. А самым очевидным вариантом было хранилище в поместье Гревилль! Других крупных библиотек поблизости не было.
— И вы решили сжечь поместье, чтобы добраться до коллекции изданий, — подал голос старый барон.
Он терпеливо ждал, когда арестант закончит отвечать на вопросы сыщика о Нейтании. И решил, что теперь может поинтересоваться и тем, что волнует его.
— Да я же сказал! — завопил внезапно арестант, сорвавшись на визг. — Поместье сожгли без меня! Я даже не знал, что кто-то собирается это сделать! Мы случайно узнали, когда все уже случилось. В округе все только и вопили про пожар, да про то, что в поместье теперь не протолкнуться от чиновников, — он запнулся, закашлялся.
Старый барон побагровел. Ронан испугался на миг — как бы отца удар не хватил!
— Здесь есть палач? — гневно вопросил он.
— Гм, ваша светлость, — протянул Гото.
На лице его отчетливо проступило сомнение. Однако арестант его лица не видел — а может, попросту не успел изучить как следует повадок сыщика. Он задергался — и, если бы не веревки, наверняка попытался бы удрать. И плевать на стражников, стоящих у двери. Он бы и сквозь стену попытался проломиться. На удачу, стул оказался достаточно тяжелым — иначе рывок опрокинул бы его вместе с привязанным к нему допрашиваемым.
— Ваша светлость, не надо! — завопил бедолага, покрываясь красными пятнами и тараща остекленевшие глаза. — Прошу, не надо палача! Ну не знаю я, правда не знаю! — арестант чуть не зарыдал. — Не видел я, кто поджигал, не знаю ничего! Да наверняка это тот тип на белой лошади все поджег, — заверещал он, сообразив, что вопли барона не убедили.
— Какой тип на белой лошади? — уцепился тот. — А говоришь — никого не видел!
Брови Гото слегка подпрыгнули. Это было единственным, что выдало его удивление. С каменным лицом сыщик снова откинулся на спинку стула.
— Я и не видел, — заикаясь, заговорил арестант. — Парень тот видел — я его не знаю. То есть вижу изредка, но так мы особенной дружбы не водим. Подмастерье вроде чей-то, а может, и нет. Вот он рассказывал, будто видел. Я ничего не знаю, правда! — снова сорвался он на визг. — Я и не вслушивался тогда, что он болтал! Запомнил только про белую лошадь…
Ронан поерзал на стуле, сильнее сжимая скрещенные на груди руки. В груди разлилось смутное неприятное ощущение.
Любимая кобылка Фионы тоже была белой масти.