В поисках будущего
Шрифт:
Моя сестра выглядит так, будто хочет что-то нагрубить, но она не делает этого. Вместо того она опускает глаза и смотрит себе на колени.
– Ты собираешься меня выдать?
Лично я думаю, что кто-то должен знать. Но у Роуз другие планы. Она закатывает глаза и перебрасывает волосы через плечо.
– Пожалуйста, – ядовито говорит она. – Будто твоим родителям нужны еще поводы для беспокойств. У людей бывают настоящие проблемы. Никому не нужно еще и беспокоиться о тупой, фальшивой, жаждущей внимания, маленькой испорченной засранке.
Часть
– Почему ты ко мне так зла? – слабо спрашивает она.
– Потому что меня задолбало твое дерьмо! – зло выкрикивает Роуз. – Ты не какая-то гребаная принцесса, Лили! И ты не какая-то наивная маленькая девочка. Тебе пора вырасти и начать вести себя как взрослая, а не как какая-то маленькая шкодница.
Лили ничего не говорит, как и я. Я не знаю, что сказать. В каком-то смысле Роуз права… Но Лили моя сестра. А сейчас она выглядит измученной и жалкой. Никто долго ничего не говорит, пока Роуз вдруг не прищуривается.
– И не заставляй меня даже вспоминать о том, что ты сделала моему брату.
Это самое странное. Роуз и Хьюго никогда не были особенно близки. На самом деле я удивлен, что они вообще дожили до этих лет, не поубивав друг друга. Они очень разные, и их характеры просто постоянно сталкиваются. Хьюго, который может быть и самый хороший человек в нашей семье, для Роуз всегда делал исключение и всегда с радостью ее раздражал и пытался свести с ума. Роуз же, с другой стороны, вовсе не самая приятная особа, и она всегда особенно старалась как следует помучить своего брата. Но все внезапно изменилось со смертью их отца. Роуз теперь его яростно защищает и не стыдится этого показать.
Лили же, по крайней мере, пытается объясниться:
– Роуз…
Но та ее обрывает:
– Тебе надо в постель, – ровно говорит она и переводит взгляд на меня. – Иди, уложи ее.
Я с ней не спорю. Я просто встаю и помогаю Лили подняться. Она шатается и, кажется, сейчас упадет. Ее глаза все закрываются, и мне начинает казаться, что она отрубится прямо здесь. Она выглядит достаточно усталой для этого, так что я наполовину веду, наполовину несу ее в спальню и помогаю лечь в кровать. Она ничего не говорит, только бормочет:
– Пожалуйста, не говори маме с папой, – когда переворачивается на бок и закрывает глаза.
Я вымотан и опустошен к тому времени, как возвращаюсь в комнату. Роуз моет чашку, которую использовала для зелья, и едва смотрит на меня.
– Зелье перестанет действовать через несколько минут, – вяло говорит она. – Потом она уснет на три-четыре часа.
– Она будет в порядке? – нервно спрашиваю я, и мне самому нехорошо.
– Она в норме. Мне пришлось заменить некоторые ингредиенты, так что, когда она проснется, ей будет дерьмово, – она останавливается на секунду, а потом заканчивает. – Так ей и надо.
Я хочу спросить ее, не могла бы она хоть на секунду перестать, но не делаю этого.
– Мне нужно что-нибудь сделать? – спрашиваю я, чувствуя себя все хуже с каждой секундой.
– У нее будет охренительное похмелье, – безучастно говорит она. – Но ничего ей не давай. Ей ничего нельзя принимать, пока это все полностью не выйдет из ее организма.
– Спасибо, – тихо говорю я. – За то, что пришла… Я не знал, что делать.
Роуз выглядит так, будто сейчас скажет что-то доброе, но потом она снова собирается со своей вредностью и говорит:
– Ну, если бы ты ее не нашел, она бы скорее всего умерла, – я не знаю, зачем она это говорит: просто чтобы сказать или заставить меня почувствовать боль при мысли о возможной смерти моей сестры. А может и то, и другое.
– Ты спасла ей жизнь, – серьезно говорю я.
Роуз закатывает глаза и прислоняется к стене, внезапно заскучав.
– Ну, хорошо, что мое образование пригодилось… – саркастически говорит она.
– Роуз, что ты делаешь? – просто спрашиваю я. – Почему ты еще здесь, а не в школе? Ты должна быть там.
Она вроде как расстреливает меня взглядом, и я почти жду, что она на меня наорет. Но она этого не делает. Ее голос остается ровным и твердым.
– Я должна быть с моей семьей. Это важнее, чем школа.
– Но ты портишь свое будущее!
– Может, я не хочу, чтобы это было моим будущим, – выплевывает она в ответ.
– Ты годами говорила, что хочешь стать целителем, – напоминаю я ей, и она еще больше раздражена, когда пронзает меня взглядом. – Я не понимаю, что изменилось…
– Ну, мой отец умер, – злобно говорит она. – Я чуть не потеряла своего парня… Я ненавижу девяносто восемь процентов всех, кто там учится… Мне продолжать?
Я не знаю, что сказать на это или как спросить, какое это имеет отношение к тому, что она бросает то, о чем так мечтала год назад. Я просто качаю головой.
– И? Игнорируй этих людей и делай то, что надо. Ты же знаешь, что они просто тебе завидуют, – она поджимает губы и ничего не говорит. Я пытаюсь придумать, что еще сказать. – И твой папа не хотел бы, чтобы ты сдалась, – осторожно говорю я, не зная, не вызовет ли упоминание ее отца вспышку гнева, и чувствуя себя виноватым за то, что поднимаю эту тему. – И Скорпиус… – я колеблюсь. – Скорпиус будет с тобой, что бы ни случилось, и ты это знаешь.
Но Роуз ничего не говорит. Она скрещивает руки на груди и отворачивается. Я не знаю, что мне теперь терять, так что я просто делаю это.
– Прости, что не рассказал тебе об Элизабет.
Кажется, это возвращает ее к реальности, потому что она поворачивается ко мне и ее глаза сверкают.
– Она моя лучшая подруга!
– Роуз, – тихо вздыхаю я. – Ты даже почти с ней не разговариваешь…
– Ну, она такой была, – резко говорит она. А потом вздыхает. – Вы должны были мне сказать.