В поисках будущего
Шрифт:
Блондинка продолжает меня разглядывать, и я понимаю, что она мне не очень-то верит. Но все же она вставляет ключ в скважину и толкает дверь.
– Жди здесь, – резко говорит она и исчезает внутри. Я стою тут, все еще неуверенный, что действительно не сплю, и могу слышать голоса из-за двери.
– Роуз, – громко зовет девчонка. – Тут к тебе какой-то странный коротышка. Говорит, что он твой кузен.
Странный коротышка?
Дверь снова открывается, и Роуз стоит передо мной и смотрит на меня. Ее подруга у нее за спиной, тоже меня разглядывает. Уверен, она надеется, что
– Ал!
– Поттер? – соседка тут же собирается, сложив два плюс два. – Я Лола, – быстро говорит она и протягивает мне руку.
Я тупо смотрю на нее. Роуз закатывает глаза и отталкивает руку Лолы, многозначительно качая головой, и открывает дверь пошире, чтобы я мог зайти.
– Что ты тут делаешь? – спрашивает она. – Я не видела тебя с Рождества!
Я киваю и замечаю, что комната начинает качаться, когда я переступаю порог ее квартиры. Она ведет меня в гостиную, где садится и тянет на диван. Я чувствую себя мертвым грузом, когда падаю рядом с ней. Ее подружка садится рядом и склоняется ко мне через подлокотник кресла, глядя на меня таким непримечательным взглядом, что просто кричит: «Если я не могу заполучить квиддичного игрока, то его младший брат меня тоже устроит».
Я много раз видел такое.
– Ну, так что ты тут делаешь? – спрашивает она, совершенно не замечая попыток соблазнения от Лолы – или не замечая, или же игнорируя, одно из двух.
И вот оно.
Я должен ей сказать. Я задолжал ей хотя бы это. Я просто не знаю, как ей это сказать. Какие слова подобрать, чтобы объяснить, что случилось? Таких нет. Мне нужно проблеваться.
И тут наконец бог сжалился надо мной, и я чувствую, как тошнота поднимается от живота прямо к горлу. Я вскакиваю и едва добегаю до кухни, прежде чем меня рвет в раковину. Это мерзко, конечно, а так как я не из тех, кого обычно рвет, это несколько обескураживает. Но в то же время от этого легче, и я не могу притворяться, что не почувствовал себя после этого лучше.
Роуз и Лола обе идут за мной, хотя Лола держится в отдалении, оставаясь на пороге. Она чувствует отвращение, но в то же время заинтригована происходящим. Но я уверен, ее внезапная страсть к Поттеру исчезла, когда вижу, как она приподнимает брови и смотрит с беспокойством.
– Что с тобой? – спрашивает Роуз, протягивая мне полотенце, многозначительно держа дистанцию.
Я вытираю рот и встаю, облокотившись о стол, слишком быстро понимая, что не смогу этого сделать. Я ни за что не смогу ей сказать то, что должен. Черт, я даже думать об этом не могу. Я даже не замечаю, что мои глаза наливаются слезами, пока не вижу несколько капель на своих очках.
– Ал, – многозначительно говорит Роуз и вопросительно смотрит на меня.
– Думаю, тебе нужно ехать домой, – тихо говорю я ей, едва выдавливая это короткое предложение, прежде чем перевожу дух.
Она смотрит на меня и приподнимает брови, требуя разъяснений.
– Просто… тебе надо домой.
– О чем ты говоришь? – растерянно спрашивает она. – Что-то случилось?
Я киваю.
И когда я больше ничего не говорю, она закатывает глаза.
–
Что случилось.
Она хочет, чтобы я сказал, что случилось.
С чего мне начать? Наверное, с начала – с той части, где я умолял своего отца позволить мне поучаствовать в расследовании, потому что хотел произвести впечатление на Элизабет. Да, отличное начало, точно. И папа в конце концов согласился, хоть я и видел, что ему не нравится эта идея. Ему следовало последовать инстинктам и заставить меня остаться дома, потому что определенно я слишком, слишком некомпетентен.
И потом эти мертвые маглы… по естественным причинам, по мнению полиции, как и все остальные. Вот только причины не были естественными, и те говнюки, которые убили их, на этот раз оставили явственные улики. Кто бы ни убил женщину, он не прикрыл должным образом свою палочку, и таким образом ее удалось засечь и отследить, и вот как мы оказались в Эдинбурге, в дерьмовидной развалюхе, где эти ублюдки прятались. Наверное, здесь мне и стоит начать – с этой дыры, провонявшей смесью запахов виски и собачьего говна. Или с той комнаты, в которую я рассеяно забрел, когда мы наконец оставили надежду, что эти уроды еще здесь. Дом был пуст, как нам казалось, – они явно почуяли, что мы их выследили, и сорвались с места.
Вот только этого не было.
Потому что, когда я забрел в комнату на верхнем этаже и пинком откинул валяющийся на полу ящик из шкафа, я оказался лицом к лицу с седеющим мужчиной средних лет, у которого не было одного нижнего зуба. Он улыбнулся мне совершенно злобной улыбкой и с весельем уставился на пляшущую в моих руках палочку. Его палочка была зажата в кулаке, и он усмехнулся при виде моей нервозности.
– Дай-ка догадаться, – проскрипел он. – Твоя первая Большая Игра, верно? Спорю, что новичок, а?
Я ничего не ответил. Просто стоял, глядя на него, и пытался прикинуть варианты.
– Вы, пидоры, издалека приперлись сюда проиграть, верно? – насмехался он. – Ну-ну, тогда давай сыграем! – и он рассмеялся совершенно безумным, маниакальным смехом. Он нацелил на меня палочку и подмигнул. – Я назову правила, хорошо? Я иду первым – старость надо уважать. Я тебя расхерачиваю, а ты просишь пощады, ясно? И если хорошо попросишь, я может даже тебя и послушаю! Договорились?
И вот тогда я понял, что сейчас умру.
Кого я, нахрен, дурачу с этим аврорским дерьмом? Я не гожусь на это! Я не мой отец. Я слишком труслив, чтобы встретиться со смертью и не перепугаться, и именно это я и сделал. И конечно, расхерачил свои шансы выбраться отсюда живым, когда открыл рот и сказал то, что ни за что не должен был говорить.
– Мой отец внизу, – выдавил я, стараясь казаться упрямым, но больше выглядя испорченным ребенком. – Он услышит, если я закричу.
Не знаю, зачем я это сказал. Сейчас я понимаю, что это было самое глупое, не говоря уже, что самое жалкое, что я мог сказать. И это точно не оказало того эффекта, о котором я мечтал несколько секунд назад. Вместо этого человек уставился на меня с выражением постепенного узнавания на лице.