В поисках Дильмуна
Шрифт:
Но ведь не поиски Дильмуна привели нас на Бахрейн. Мы прибыли искать следы древней деятельности человека, а уж куда древнее! П. В., знающий толк в такого рода делах, поведал мне вечером об огромном географическом разрыве между изделиями каменного века Палестины и Африки, с одной стороны, и Индии — с другой. В наших находках орудий каменного века из Аравии он видел возможное связующее звено. Пожалуй, именно в тот день мы впервые мысленно вышли за пределы острова Бахрейн. И тот факт, что развалины, ради которых была затеяна вылазка, принадлежали мечети, выстроенной от силы один-два века назад, ни в коей мере не мог умалить радость нашего первого открытия.
Глава третья
ПОТАЕННЫЕ САДЫ
До
Проследить подземные водоводы оказалось нетрудно. Через каждые полсотни метров на поверхность выступала то на десятки сантиметров, а то на метр и более кладка круглых каменных «колодцев», равной чередой уходивших вдаль. Следуя за ними, через два-три километра сквозь предполуденное марево можно увидеть низкую бурую стену и за ней — шапки серо-зеленых пальмовых листьев. Двигаясь дальше, вы поднимаетесь по отлогому песчаному склону почти до верха стены и обнаруживаете, что шапки листьев за ней — не кустарник, как вам представлялось издали, а кроны высоких пальм. Семи-десятиметровая стена огораживает обширный овальный участок длиной до двухсот метров. Внутри ограды вовсе нет песка. На известняковом ложе, где чередуются низкие бугры и гладкие округлые плиты, зеленеют пятачки травы и растут два-три десятка увиденных вами издали пальм. В углублениях бурлит кристально чистая родниковая вода; переливаясь через край, она питает ручейки с крохотными водопадиками на неровностях породы.
Спустившись по ступенькам вниз, мы с П. В. нередко садились перекусить в таком потаенном саду, где деревья защищали нас от солнца, а стены — от рыскающего по пустыне ветра. Родники в садах и были источниками, некогда питавшими водоводы. Теперь водоводы мертвы. Уровень грунтовых вод понизился, и родники только-только успевают возмещать влагу, испаряющуюся с поверхности маленьких водоемов. В конце садовой ограды и в наши дни можно увидеть начало водовода. Его заиленное дно возвышается на три десятка сантиметров над водой, и она не течет в акведук. В одних садах было очевидно, что это уже непоправимо, в других казалось, что достаточно расчистить водовод на всю длину, используя явно для того и созданные «колодцы», и канал снова начнет орошать землю. Но водоводы никогда не будут расчищены. В селениях у подножия полуторакилометрового косогора, которым когда-то служили эти каналы, нужды земледелия (где им еще занимаются) обеспечивают скважины,
Между тем каналы и питавшие их родники — загадка для археолога. Это касается не столько возраста сооружений, сколько их глубины, разницы в уровне песка вокруг защитных стен и в уровне известнякового ложа потаенных садов. Неужели люди углублялись вручную на много метров в песок, расчищая на огромной площади — до тринадцати с половиной тысяч квадратных метров — известняк и бьющие в этих местах родники? А после этого воздвигали многометровые стены и окружали их песчаной насыпью? И если так — откуда они знали, где искать родники?
Возможно лишь одно иное объяснение: спускаясь в сад, мы стоим на первоначальной поверхности острова. Остается предположить, что некогда в этом районе весь косогор представлял собой известняковое обнажение с родниками в углублениях, а оросительные каналы, обложенные плитами, защищавшими от испарения, прокладывались на поверхности или заглублялись совсем немного. В таком случае песок появился здесь позднее, и стену вокруг родников, а также смотровые колодцы водоводов наращивали постепенно, по мере роста барханов. В свою очередь, отсюда следовало, что пески появились здесь сравнительно недавно. Когда именно, можно было установить, лишь определив возраст водоводов.
Не хочу обманывать ожиданий читателя. Этот вопрос остался невыясненным. В ряду многих пунктов в нашем' перечне «дел, которыми надо будет заняться, когда появятся деньги и время», он значится на одном из первых мест. Дело несложное^ однако трудоемкое. Надо углубиться в песок вокруг защищающих родники стен, чтобы найти черепки и орудия строителей. Надо. Но эта проблема не шла в сравнение с нашей главной задачей: обнаружить селения древних обитателей острова. Посему мы довольствовались тем, что собирали образцы черепков на поверхности вокруг источников. И дали себе слово как-нибудь вернуться и продолжить работу. Но так и не вернулись к потаенным оазисам.
Хотя мы твердо сказали себе, что ищем селения времен-строителей курганов или их преемников, у нас частенько находились предлоги посетить юго-западные районы острова. Мы говорили друг другу, что и там тоже могли быть селения, однако почему-то всякий раз все сводилось к поискам кремня. Есть что-то увлекательное в том, чтобы не спеша отмерять километр за километром по пустыне, переворачивая верблюжьими погонялками камни в надежде увидеть глянцевитую поверхность обработанного кремня. После таких экскурсий мы неизменно отмечали на карте по меньшей мере еще одно «месторождение» и дополняли уже собранную коллекцию очередным мешочком образцов. Эти стоянки уводили нас на юг, в район, где на досках возле троп написано, что южная часть острова — заказник самого правителя Бахрейна, вход туда без особого разрешения запрещен.
Примерно за неделю до того мы засвидетельствовали свое почтение Его Величеству. Нас принимали в просторном тронном зале, где шесть лет назад я был впервые представлен шейху. Он проявил большой интерес к нашей работе и приказал вызвать сокольничего с гренландским кречетом. Кречет уже привык к колпаку и путам и тотчас поднял голову, когда шейх окликнул его гортанным голосом. Правитель подробно поведал нам, как полагается ловить взрослых соколов, и предложил испытать эти способы в Гренландии; рассказал также, как охотятся с соколами на газелей и дроф. Мы получили разрешение посещать любые уголки его маленького государства, однако вовсе не были уверены, что это распространяется на его личный охотничий заказник.
А потому, увидев однажды с гребня холма метрах в ста от нас небольшой дом, возле которого стояли легковые и грузовые машины, мы посчитали долгом вежливости повернуть кругом и продолжить поиски кремня на склоне, по которому поднимались. Но у сынов пустыни зрение острее нашего: через несколько минут к нам спустился высокий араб и передал, что нас желает видеть Его Величество. Последовав за ним, мы увидели шейха Сульмана — на песке перед домом он сидел на ковре в окружении бородатых охранников, которые отнюдь не дружелюбно смотрели на нас, держа ружья наготове. Однако шейх и не думал негодовать из-за того, что двое европейцев отвлекли его от охоты. Он предложил нам сесть, велел подать кофе и, запинаясь, спросил по-английски, что мы нашли.