В поисках мальчика. 2137 год
Шрифт:
В этом месте вся охрана была за стеклом в специальных помещениях, и пока мы переодевались, у нас была возможность пообщаться. 2225-й, подходя к открытому лифту, успел перекинуться парой слов с одним, а затем с другим заключённым. Он интересовался, кто же привлек внимание надзирателя, и кто этот смельчак. На ходу он сказал пару слов и обо мне, что-то о моём везении.
Представляю, как ему скучно, когда у него нет кольца на указательном пальце. Без кольца сложно найти общий язык с окружающими. Но я не слушал его: мне нужно было прийти в себя и работать,
Когда я подошёл к лифту, то заметил, что рядом с ним собралось около двадцати человек. У всех были разные обязанности. Кто-то был организатором процесса – завсегдатай, который успел поработать на нескольких участках. Его называли старшим смены. Он держался за своё место и был готов на всё, чтобы выслужиться. Другие работали с раскалённым металлом, поэтому носили специальные костюмы. Остальные, включая меня, были обычными обработчиками – подкручивали, поворачивали, слушали и запускали дальше на специальное оборудование.
Производство было ленточным и конвейерным, и было устроено так, чтобы на каждом участке трудились по два или более человека. Это было удобно: если одного убирали, другой мог обучить новичка.
Мы привычно переглядывались, высматривая новеньких.
– Кто новенький? – спросил старший смены. – Отзовись!
– Нету, я всех пересмотрел, знакомые все лица, – ответил кто-то из присутствующих.
– Значит, хорошо живём, сегодня тормозов меньше будет, – подытожил старший.
ГЛАВА 4. Работай, живи и работай
Стояли у громадного грузового лифта, ожидая, когда откроются его решетчатые двери. Мы находились на верхнем ярусе цеха, и по обе стороны от входа в лифт дежурили вооружённые надзиратели. Один из них направил на нас оружие, и мы сразу же подняли руки над головой.
– Вы выбились из графика. Доступ есть? – спросил он в микрофон, затем обратился к другому надзирателю: – В нижнем ярусе готовы? Посмотри, есть ли доступ?
Второй надзиратель, слегка повернувшись к нам боком, посмотрел вниз на цех:
– Можно входить. Предыдущая смена ушла, лифт уже почти поднялся.
– Отлично! Готовы, открывайте, – сказал первый в микрофон.
Под давлением амортизаторов большие двери открылись, и мы вошли в лифт. В этот момент производственные линии остановились. Сверху было видно, как каждый заключённый на нижнем ярусе положил инструмент и поднял руки вверх. Слышен был только шум автоматически работающих механизмов.
– Вперед, все в лифт! На площадку! – скомандовал один из надзирателей.
– Шагай! – командовал другой, подталкивая нас дулом автомата.
Это было единственное место, где надзиратели могли общаться с заключенными на физическом уровне. Дальше
Когда мы все стояли в лифте, заложив руки за голову, он начал опускаться. Двери на верхнем ярусе закрылись, и мы оказались внизу. Перед нами простиралось производство. Заключённые стояли с поднятыми руками, ожидая команды к возобновлению работы. Опять прозвучал гудок, напоминающий о режиме «не двигаться».
Первым из лифта вышел старший смены и повернулся к нам лицом. Никто не мог спуститься, пока он не даст команду.
– Сойти с площадки лифта, – прозвучало из микрофона на стене.
– Слышите? УЧАСТОК №3! Все на свои места! – скомандовал старший.
Мы привычно повиновались. Каждый уже знал своё место по повязке на руке. Участок №3 был заранее освобождён. Произошла пересменка. Как только мы заняли свои рабочие места, старший повернулся в сторону лифта и посмотрел на второй ярус.
– Смена на участке три готова к работе! – крикнул он.
– Режим охраны снят. Можете приступать к работе, – прозвучало в микрофон, и режим «не двигаться» отключился.
Заработали станки, из цеха плавильни повалил пар. Вокруг всё пришло в движение. На некоторых участках стояли роботы, которые заменяли людей. Параллельно на другой линии трудились заключённые. Возможно, это было сделано специально, чтобы дать заключённым понять, что скоро они будут не нужны. А может быть, руководству тюрьмы было всё равно, и это было неизбежно: работы становилось всё меньше и меньше, а машин – всё больше и больше. Но стоимость работы и обслуживания робота была пока дороже наших жизней, и поэтому мы не унывали.
Старший смены, заботливо расхаживал вдоль участка, оказывая помощь своим подопечным. Наша задача заключалась в том, чтобы выпустить как можно больше изделий. Здесь ценилась трудовая дисциплина, а высокие результаты в количестве и качестве вознаграждались лучшей едой и подарком на выбор. Чаще всего это была музыка или книга.
Мне больше по душе пришлась музыка – она была проще и приятнее. С книгами же не всегда удавалось найти общий язык, к тому же их нужно было возвращать, чтобы избежать наказания. Кроме того, тусклый свет и клетка не всегда были подходящими условиями для чтения, хотя, конечно, это зависело от произведения.
– Мне сообщили, что наша производственная линия отстает от графика, – заявил старший. – В предыдущей смене было два новичка, поэтому сегодня мы должны наверстать упущенное!
Я не слишком расстроился этой новости, хотя и следовало бы. Подобные разговоры происходили часто. Если вся линия производства за месяц будет сильно отставать, всех старших смен заменят другими, и часть рабочих получат более длительные перерывы между сменами, во время которых им не будут давать еду, и больше времени проведут в клетках. Поэтому все трудились без отчаяния или безумия. Альтернатива была намного хуже – чем меньше времени проводишь в клетке, тем дольше проживёшь.