В Поисках Роста

Истерли Уильям

В начале 1950-х гг. Кваме Нкрума, представитель одной из прибрежных акан-ских группировок, откололся от традиционалистской партии борьбы за неза­висимость, костяк которой составляли ашанти. Он протолкнул через колони­альную администрацию декрет о замораживании цен производителей на какао. Оппозиционная Нкруме партия ашанти выступала против него на выборах 1956 г. с не слишком утонченным лозунгом «Голосуйте за какао». Регион ашан-ти даже пытался отделиться еще до обретения независимости. Поскольку боль­шинство других этнических групп выступали за Нкруму, эти усилия не увен­чались успехом.

Нкрума продолжал облагать какао тяжелым налогом до 1960-х гг. Государ­ственная закупочная комиссия скупала товар у местных фермеров по низким ценам и продавала по ценам мировым.

Наличие высокой премии черного рынка означало, что деньги, которые выплачивались фермерам, были в долларовом эквиваленте мизерными. Фермеры были вынуждены продавать свои доллары по официальному обменному курсу, но покупать их могли только по курсу черного рынка.

Политики тоже люди

Трудно поверить, но было время, когда экономисты, анализируя ситуацию в тропических странах, вообще не учитывали характер проводимой политики. Они игнорировали роль политики, даже когда положение с ростом станови­лось катастрофическим, как это было в той же Гане.

Возвращаясь в прошлое с помощью машины времени в виде материалов Национального бюро экономических исследований за 1970-е гг., мы обнару­живаем такие труды, как анализ торговых ограничений в Гане, предпринятый в 1974-м [6]. Эта работа вообще не упоминает политику, рекомендуя ганским лидерам разные стратегии, причем так, будто правители страны — благоде­тельные философы-цари платоновского государства. Нигде в этой работе мы

В 1969-1971 гг. Кофи Бусия возглавлял единственное в истории современ­ной Ганы ашантийское правительство, завербовав некоторые из прибрежных аканских групп в качестве союзников. Одним из первых декретов Бусии было повышение цен производителей на какао. В 1971 г. он произвел девальвацию, в результате которой цены на какао на внутреннем рынке поднялись в тот мо­мент, когда мировые цены на этот продукт падали. Через три дня военные сверг­ли его и частично отменили девальвацию. Это был последний шанс для ашан-ти получить за свое какао рыночные цены.

Хотя на протяжении 1970-х и в начале 1980-х гг. этнические коалиции в Га­не сменялись с калейдоскопической скоростью, все они сходились на жестком налогообложении ашантийского экспорта какао при помощи абсурдно завы­шенного валютного курса. Отражалось это в высокой премии черного валют­ного рынка. Правительство раздавало свои доходы от какао политическим и этническим сторонникам, выдавая лицензии на импорт товаров по официаль­ному курсу. Затем эти товары можно было продать на черном рынке с колос­сальной прибылью. Премия черного рынка поднялась до максимума в 1982 г., когда обменный курс на черном рынке был в двадцать два раза выше, чем офи­циальный [2].

В 1949 г. производители какао получали 89 % от мировой цены [3]. К 1983 г. они получали всего 6 %. В 1955 г. экспорт какао составлял 19 % ВВП; к 1983 г. он составил только 3 % ВВП [4]. История с ганским какао — классический пример убийства курицы, которая несет золотые яйца. Он подтверждает связь между двумя обстоятельствами. Одно заключается в том, что группы, представляю­щие различные интересы, стремятся получить доход от какого-то товара (на­пример, какао). Второе — осуществляемая при этом в стране политика стано­вится пагубной для роста. В частности, она приводит к завышению обменного курса, что отражается в наличии высокой премии черного рынка [5]. не встретим намека на то, что Ганой управляют коррумпированные военные и политика страны трещит по швам этнических различий. Нигде мы не найдем и намека на то, что торговые ограничения в Гане были предлогом для воро­вства в виде купли-продажи лицензий на импорт, лицензий, которые иногда выдавали подружкам военных боссов.

Лишь позднее мы, экономисты, поняли, что чиновники — тоже люди. Как и другие люди, они реагируют на стимулы. Если у правительственных лидеров возникают стимулы следовать политике, поддерживающей рост, они будут ей следовать. Если не возникают — не будут.

Только признав, что правительственные лидеры должны, как и все прочие люди, реагировать на стимулы, мы можем задать себе трудный вопрос. Если поддержание высокой инфляции, высокого дефицита

бюджета, высокой пре­мии черного рынка и отрицательных реальных процентных ставок так губи­тельно для роста, почему хоть у какого-то правительства существует стимул проводить такую политику? В этой главе мы рассматриваем вопрос о том, по­чему политики иногда сталкиваются с извращенными стимулами, убивающи­ми рост.

Неверный ответ

Обычный ответ на вопрос о том, почему политики губят рост, состоит в том, что за время своего пребывания на посту они просто нагло обворовывают на­род. Высокая инфляция и высокий дефицит бюджета могут быть следствием расходов государственных чиновников — расходов, которые оседают на их бан­ковских счетах. Высокая премия черного рынка и отрицательные реальные про­центные ставки, безусловно, увеличивают вероятность коррупции. Лидер полу­чает иностранную валюту по официальному курсу и перепродает ее по курсу черного рынка. Он финансирует свои покупки иностранной валюты, используя займы по отрицательной реальной процентной ставке и вкладывает деньги в иностранные активы с положительной реальной процентной ставкой.

Не исключено, что такая политика и является питательной средой для кор­рупции. И все-таки это не полностью объясняет нам, почему власти выбирают пагубную для роста политику. Ведь чем выше средние доходы в экономике, тем больше у политиков возможностей для взяточничества. У богатой эконо­мики украсть можно гораздо больше, чем у бедной. Поэтому использование убивающей рост политики для воровства ударяет по самим же политикам. Да­же политики-воры хотят, чтобы их экономика росла быстрее и они могли бы воровать больше. Так что если политики — это тоже люди, реагирующие на стимулы, почему они выбирают политику, уничтожающую рост?

Многое из одного

Рассуждая так, мы упускаем из виду важную вещь. Правительство — это не единый всеведущий деятель. Это коалиция политиков, представляющих раз­ные фракции. Именно эта множественность приводит к выбору губительной для роста политики.

Попробуйте провести следующую аналогию. Представьте месторождение нефти, которое проходит через границы моих владений и ваших. Закон указы­вает, что тот, кто владеет землей, скрывающей нефтеносные недра, может до­бывать эту нефть. Так что право добывать нефть из этого месторождения при­надлежит нам обоим. Известно, что чем быстрее выкачивается нефть из место­рождения, тем ниже будет его общая отдача. Так что, будем мы с вами воздер­живаться от быстрой выкачки нефти, чтобы подольше сохранить потенциал месторождения? Конечно нет. Каждый из нас постарается выкачать из земли как можно больше, прежде чем сосед наложит на нефть свою лапу. В итоге мес­торождение будет давать меньше нефти, потому что мы выкачиваем ее так бы­стро. Мудрецы, пока мы стремительно расходуем невозобновляемый ресурс, станут философствовать о нашей саморазрушительной жадности. Но мы дей­ствуем совершенно рационально. Для определения такой ситуации существу­ет даже особый термин — «трагедия общих ресурсов».

Теперь представьте, что залежи нефти находятся на моей территории. Я бу­ду выкачивать нефть осторожно, так, чтобы сохранить максимальный потен­циал месторождения. В предыдущем примере именно само существование раз­ных претендентов на месторождение вызывало наше саморазрушительное по­ведение, которое ударило по нам обоим.

Это важнейшее наблюдение в сфере политической экономики. Плохую го­сударственную политику порождает существование поляризованных по инте­ресам групп, каждая из которых действует с учетом собственной выгоды. В более поляризованных обществах правительственная политика хуже, чем в бо­лее консолидированных. Любой фактор, вызывающий поляризацию, ухудшит политику, а это в свою очередь снизит рост. Например, группы в многонацио­нальных коалициях Ганы могли бы прийти к следующему компромиссу: пред­ставитель каждой группы будет отвечать за одно направление политики. Один будет определять премию черного рынка, другой — скорость печатания денег и инфляции, третий — бюджетный дефицит, четвертый — отрицательные ре­альные процентные ставки.