В Поисках Роста

Истерли Уильям

Правда, и это не категоричное утверждение, потому что иногда будущее можно предвидеть (как показывает пример со священниками и гуронами). Тем не менее предсказать рост, как мы видели в предыдущей главе, крайне трудно. Использование начальных значений переменной, зависящей от действий пра­вительства, поддерживает гипотезу о том, что проводимая в стране политика влияет на динамику роста.

Еще один метод установления причинно-следственной связи — определе­ние той части переменной, зависящей от деятельности правительства, которая коррелирует с какими-либо внешними событиями, и проверка того, связана ли эта часть с ростом. Например, Росс Ливайн обнаружил, что на развитие бан­ковской сферы отрицательно влияет принятие французской

правовой систе­мы, а не англосаксонской. Очевидно, применение французской правовой сис­темы не имеет ничего общего с экономическим ростом, кроме того, что осо­бенности правовой системы влияют на финансовую систему. Поэтому мы мо­жем вычленить из показателя уровня развития банковской сферы ту часть, из­менение которой было вызвано наличием французской правовой системы, и ту, которая менялась под воздействием других факторов, включая плохую дина­мику роста. Если первая часть по-прежнему коррелирует с ростом, есть осно­вания с большей уверенностью утверждать, что развитие банковской сферы вызывает рост. Экономисты использовали подобные методы анализа для уста­новления по крайней мере предварительных причинно-следственных связей между премией черного рынка, инфляцией и ростом [38].

Рост на разных континентах

Влияние политики на рост — не чисто теоретическое предположение. Мы с Россом Ливайном изучали разницу в доходах между Восточной Азией и Аф­рикой, выясняя, как объясняется это несходство политикой и прочими факто­рами. Мы пытались выразить разницу в проводимой политике в количествен­ных показателях и сравнивали по ним Африку с Восточной Азией.

Я соотношу разницу в росте с первоначальным доходом, чтобы получить объяснение разницы в доходах. Более высокие значения дефицита государст­венного бюджета, уровня финансовой репрессии и премии черного рынка в Африке объясняют примерно половину разницы в росте между Восточной Ази­ей и Африкой на протяжении тридцати лет. Если политика действительно вы­зывает рост, тогда в Африке доход на душу населения был бы на 2000 долларов выше, если бы африканская экономическая политика соответствовала восточ-ноазиатской (рис. 11.2) [39].

На более оптимистичной ноте можно заметить, что в начале 1990-х гг. пра­вительства Латинской Америки изменили стимулы экономического развития, скорректировав все вышеописанные действия, и добились повышения темпов роста на 2,2 процентных пункта [40]. Они снизили инфляцию, уменьшили пре­мию черного рынка, начали движение к свободной торговле и отменили реп­рессии в банковской системе. Латинская Америка реформировалась быстрее и интенсивнее, чем Восточная Азия, которая в тот момент менее нуждалась в ре­формах. В результате разница в темпах роста между двумя регионами исчезла.

Заключение

Наконец-то из нашего девиза — люди реагируют на стимулы — вырисовы­вается что-то конструктивное. Зная это, правительства могут избежать паде­ния темпов роста. Для этого необходимо прежде всего избегать тех действий, которые создают плохие стимулы для роста: высокую инфляцию, высокую премию черного рынка, высокий дефицит бюджета, резко отрицательные ре­альные процентные ставки, ограничения на свободную торговлю, раздувание бюрократии и недостаточно эффективную систему государственных услуг. Трагедия заключается в том, что именно правительства так часто душат рост. Причины, по которым проводится такая иррациональная политика, мы рас­смотрим в следующих главах.

Прежде чем возводить макроэкономические политические реформы в ранг эликсира роста, не забудьте, что возможность возникновения ловушек нище­ты, о которых шла речь в предшествующих главах, не исчезла. В самом деле, в 1990-е гг. практически все бедные страны развивались медленнее, чем можно было предсказать исходя из их макроэкономической политики. Очень важна еще и институциональная реформа. Дальше мы остановимся на одной из раз­новидностей институциональных провалов — коррупции.

Интермеццо.

Флоранс и Вероника

Когда-то Флоранс и Вероника Фири жили со своими родителями в маленьком, но уютном доме в Лусаке (Замбия). Их отец был электриком. Но родители умер­ли, когда девочкам было восемь и шесть лет. Родственники отца забрали все имущество, включая дом, и отправили сестер в глухую деревню к тетке. Там де­тям пришлось тяжело трудиться — носить воду, собирать хворост. Их часто били за недостаточное усердие.

Через два года родственники по материнской линии привезли Флоранс и Веро­нику обратно в Лусаку. Они стали жить у бабушки в полуразвалившемся доме. Бабушка зарабатывает гроши, торгуя овощами на рынке. Когда торговля идет плохо, семья остается без еды. С бабушкой живут еще четверо сирот — в стране полно сирот из-за СПИДа. Флоранс и Вероника играют на пыльных улицах со своими четырьмя родственниками.

Группа активистов местного сообщества собрала деньги на учебу, школьную форму и обувь для Флоранс. На Веронику денег не хватило [1].

Глава 12

Коррупция и рост

Америка — это нация без ярко выраженного криминального класса, за исключением кон­гресса.

Марк Твен

Стремление украсть все, что не прикручено к полу, — самый явный из губи­тельных для роста стимулов, с которым сталкиваются государственные служа­щие. Когда частных предпринимателей заставляют давать взятки, это прямой налог на производство. И можно ожидать, что такая практика приведет к сни­жению темпов роста. Коррупция — одна из проблем, которую чаще всего за­мечают люди, случайно посетившие бедные страны, или инвесторы, которые вкладывают свои средства в эти страны. Согласно опросу, проведенному агент­ством Roper Starch International в девятнадцати развивающихся странах, среди пятнадцати проблем, которые больше всего беспокоят население, коррупция была поставлена на четвертое место — после преступности, инфляции и ре­цессии [1].

Несмотря на безусловно значительную роль коррупции в процессе эконо­мического развития, до последнего времени она не привлекала внимания эко­номистов. В авторитетном четырехтомном «Учебнике по экономике развития», опубликованном в 1988-1995 гг., ни на одной из 3047 страниц текста корруп­ция даже не упоминается. В недавно изданном учебнике по экономике разви­тия о ней также не говорится ни слова (как и вообще о политике) [2].

Мало того, международные финансовые организации вроде Всемирного банка или МВФ на протяжении десятилетий не обращали на коррупцию реши­тельно никакого внимания. Только недавно коррупция стала для этих органи­заций больным вопросом. И все равно слово «коррупция» остается отчасти та-буированным, а вместо него в бюрократическом жаргоне используется слово­сочетание проблемы управления.

Если признать, что коррупция — это серьезная проблема, связанная с рос­том, то возникает ряд нерешенных вопросов. Почему у некоторых правительств стимулы воровать сильнее, чем у других? Почему в одних странах коррупция приносит больше вреда, чем в других? В этой главе я рассматриваю масштабы коррупции, ее влияние на рост, причины, ее определяющие и некоторые пути решения этой проблемы.

Жизнь в бегах

Когда я год жил в Мехико, то постоянно играл в кошки-мышки с мексикан­ской полицией. Я был мышкой, а крайне коррумпированная мексиканская по­лиция — кошкой. Американские номера на машине в Мехико воспринима­лись как объявление: «Я американский турист. Пожалуйста, требуйте у меня взятки».