В третью стражу. Трилогия
Шрифт:
"Мешает ли мне то, что и другие начнут поступать подобным образом?
– спросил он себя и сам же себе ответил, отворяя дверь.
– Ничуть".
Вильда сидела у высокого овального в тяжелой резной раме зеркала и расчесывала волосы. Вообще-то это мало походило на подготовку к конной прогулке, но Баст об этом даже не подумал, как не обратил никакого внимания и на то, что за считанные минуты, пока оставалась в спальне одна, Вильда успела избавиться от платья, сменив его на пеньюар. Какое там! Вопрос: мог ли он вообще мыслить сейчас
Баст шагнул в комнату не в силах отвести взгляд от нимфы, расчесывающей вьющиеся волосы цвета темной меди; хлопнула, закрываясь, дверь, и взгляд мужчины, скользнув по спине и плечам женщины, упал в зазеркалье. И там, в неверной глубине отражения их взгляды встретились, Басту показалось, что глаза Вильды вдруг вспыхнули колдовским зеленым огнем и начали увеличиваться в размерах, а в следующее мгновение она поднялась с изящного низкого пуфика, и одновременно с ее движением вверх - ничем не удерживаемый на плечах пеньюар скользнул вниз...
***
Но если в начале партии Вильда удивила его необычным дебютом, - подготовка которого не обошлась, разумеется, без руки мастера, - в миттельшпиле Баст взял полный реванш, показав супруге, кто в доме хозяин, и что это может означать в постели, хотя к этому времени они оказались уже на ковре.
"Фашист - полное ничтожество!
– мелькнуло в голове Баста, когда он на мгновение вернулся в себя, чтобы еще через мгновение снова рухнуть в сладкое небытие.
– Такой женщиной пренебрег! Урод!"
Однако все хорошее когда-нибудь заканчивается. Угасла и страсть, истощив до последней возможности изнемогшие в неравной битве с физиологией тела. Увы, бесконечная любовь получается ("Будет получаться", - поправил себя Олег) только в порнографических фильмах. Вот там заряд никогда не кончается. А в жизни...
"И это ведь мне всего двадцать восемь сейчас, - лениво соображал, лежа на спине Баст.
– И я в хорошей физической форме..."
Возможно, он действительно сегодня молод и силен, но за окном уже начало смеркаться, и это наводило на размышления.
"Сколько же времени мы?.."
На удивление, у Вильды сил все еще было много больше, чем у него. И не удивительно. Женщины - пусть и не все, но многие - гораздо выносливее в сексе, чем мужчины. Закон природы, так сказать. Неоспоримая константа бытия...
– Я знаю, - сказала Вильда, садясь рядом с ним.
– Что же ты знаешь?
– спросил он.
– Такое не может случиться вдруг... Это правда?
– Что?
– он ее совершенно не понимал.
– Кейт сказала, что тебя... ты...
– Ну?
– у него не было сил, даже чтобы нахмуриться.
– Ты пережил смерть?
– и глаза полные зеленого ужаса.
"Бог мой, что наплела тебе
эта
женщина?!"
А с другой стороны, как еще объяснить смену модуса операнди?
"Не
– В какой-то степени, каждый из нас переживает свою смерть в каждое мгновение жизни.
– Баст, я знаю, что ты умный...
– Но не железный, - улыбнулся он и даже погладил ее грудь.
– Тебе придется неделю откармливать меня мясом с кровью, чтобы я вернул себе хотя бы часть сил, оставленных за пару часов в тебе.
– Пару часов?
– нахмурилась Вильда и оглянулась на окно.
– О, господи! Уже вечер, а Кейт...
– А Кайзерина догадалась, что мы не поедем на прогулку уже через полчаса, после того, как мы не спустились вниз.
– Ты думаешь?!
– Знаю.
– И насколько хорошо ты ее знаешь?
– тихо спросила Вильда, покрываясь румянцем. Краснела она стремительно и весьма впечатляюще.
– А ты?
– вопросом на вопрос ответил Баст, отмечая, как розовеют уже плечи и грудь Вильды.
– Да не смущайся, - добавил он через секунду.
– Кисси очень хороший человек и не любить ее крайне сложно. Согласна?
– Да.
– Тогда, чего ты стесняешься или кого ревнуешь?
***
Весна в Баварии выдалась просто замечательная. Впрочем, если верить "воспоминаниям детства", так здесь было заведено с начала времен или, вернее, с окончания последнего оледенения. Баст, разумеется, не возражал. Чем торчать в сыром промозглом Берлине, лучше путешествовать по Швабии и Вюртембергу, спускаясь к Баденскому озеру, где - в Оберлингене - у него состоялся приятный во всех отношениях разговор с Виктором Вайцзеккером, или "поднимаясь" в Австрию - в Вену и Шарнштейн - где доживали свой век некоторые небесполезные "обломки австрийской империи".
Передвигались, большей частью, на автомобиле и без излишней спешки, останавливаясь на ночлег то в сельских гостиницах, то в замках "друзей дома" и дальних родственников. Пили франконский "штайнвайн" - белые вина из долины реки Майн, и - что следует отметить, - вюрцбургский Hofkeller мог запросто конкурировать с лучшими французскими и итальянскими винами. Впрочем, и пиво здесь было дивное. Даже дамы отдали должное множественности "Францисканеров", "Капузинеров" и прочих "Шпатенов". Ну, а о том, чем и как потчевали путешественников в "рыцарских" замках и деревенских харчевнях можно рассказывать долго и со вкусом, но...
– Как полагаешь, Баст, меня не разнесет от этого швабского изобилия?
– спросила Кейт, заявившись к нему в "семейный" номер вместо "законно" ожидаемой Вильды.
– Э...
– в данный момент это было единственное, что он мог сказать, созерцая, как вошедшая без стука "кузина Кисси", не мешкая, начинает снимать через голову дорожное платье.
– Горячая вода?
– деловито осведомляется женщина, голова которой все еще скрыта подолом, тогда как все остальное тело - от груди и ниже - уже открыто для обозрения.