В третью стражу. Трилогия
Шрифт:
– И кто же им поверит, кроме вас... болгар?
– откровенно усмехнулся Баст, а Вильда совершенно неожиданно для остальных присутствующих прыснула в ладошку. Она знала несколько больше остальных об отношениях, связывающих ее мужа с Кайзериной Кински. Однако даже она не знала правды. Всей правды.
Интермеццо
Москва, Кремль. Июнь 1936 года
Музыка нравилась всем. Это отражалось на лицах людей, сидевших в кремлёвском кинозале, и не очень внимательно следивщих за экранным действом. В какой-то момент показалось даже, что люди эти просто наслаждаются хорошей музыкой, не особо интересуясь сюжетом и уж совсем не обращая внимания
Впрочем, "зрители" по долгу службы смотрели фильм не в первый раз, и больше косились в центр зала, наблюдая за реакциями сидевшего в среднем кресле Сталина.
Многое бы они отдали, чтоб узнать, что на самом деле творится в голове человека, взявшего на себя ответственность за одну шестую часть суши.
А в янтарных глазах вождя - кружится планета. Летит сквозь пустоту космоса то ли под песенку Максима - "Крутится, вертится шарф голубой"...
– то ли под "Парижское танго": Танго, в Париже танго... Или все иначе - вращают ее марширующие батальоны солдат грядущей войны? Он не знает ответа, и дорого бы заплатил за правильные вопросы. Впрочем, кому их задавать? Богу? Или, быть может, призраку коммунизма? Но кружится планета, летит из прошлого в будущее и пока еще не горит...
"Танго, в Париже танго... Шэни дэда!"
Вслух прозвучало лишь негромкое:
– Это... она?
Ответ очевиден - именно поэтому и смотрит товарищ Сталин этот фильм сейчас. Тогда, зачем спросил?
Но Штейнбрюк не удивился обращённому именно к нему вопросу. Он его ждал.
– Так точно, товарищ Сталин.
– Виктория... Интересно, чья это виктория?
Кроме Сталина и Штейнбрюка, в зале ещё двое: Урицкий и Берзин. На шутку никто не улыбнулся. Но вождя не интересует чувство юмора военных разведчиков. У них другие достоинства, если, конечно, они у военных есть...
"Есть? Возможно..."
Он смотрит и не без удовольствия эту фильму, пытаясь понять, что и зачем здесь сделано, и почему так, а не иначе. И - самое главное - его интересует женщина, актриса, Виктория... Потому что, возможно, через нее ему удастся, наконец, разглядеть и понять того, кто известен Сталину только по нескольким фотографиям и весьма лаконичной справке, предоставленной несколько недель назад.
А актриса... Объективку на нее он посмотрел: француженка, бакалавр философии, активная комсомолка, сотрудничала с "L'HumanitИ", ушла на нелегальное положение, переправлена в СССР, разведшкола, короткие командировки в Европу в качестве переводчицы различных делегаций и курьера. Оперативный псевдоним - "Галатея"; присвоено воинское звание лейтенант. Благодарности... Краткая характеристика.
"Симпатичная... можно даже сказать, красивая".
И снова вслух:
– Не велика... Виктория... но и не мала...
Не фигура актрисы интересует Сталина - глаза.
"Кто сказал что глаза - зеркало души? Толстой? Нет... Сейчас... не это главное".
Галатея играет "роковую женщину", и взгляд ее отражает именно то, что ожидают увидеть в нем зрители, что захотел показать режиссер, и смог - оператор. Мгновение - и Сталину кажется, что он уловил основное. Увидел то, что не заметил никто другой. Стержень. Незаурядную личность, скрытую под маской "продажной женственности". Вот уж, воистину, продажной... женственности.
"Остальные - только портят... а должны оттенять... подчёркивать... её внутреннюю красоту. Особенно этот суетливый... Одно слово - жопник! Но похож!"
– И у нас полно
– ткнув незажженной трубкой в экран.
– Полагаете, сходство этого... Филососа... с товарищем Ежовым не случайно?
– Никак нет, товарищ Сталин! Не случайно.
– А... что сообщила... товарищ Галатея?
– Идею сходства персонажа с секретарём ЦК товарищем Ежовым режиссеру подбросил кто-то из знакомых. Предположительно - английский журналист. Выяснить подробности не удалось, и Галатея решила не рисковать, - на все вопросы по-прежнему отвечает "удачно" севший слева от Сталина Штейнбрюк. Отвечает уверенно. Коротко. По существу.
"Хорош, хоть и австрияк. Поставить его вместо Слуцкого? А стоит ли овчинка выделки? Слуцкий на своем месте, а военным тоже нужны профессионалы".
– Вся Европа... смеётся. Значит, не угомонились еще...- это не вопрос. Это реплика, но Берзин скрытый смысл, кажется, уловил. Заерзал. Хотел было что-то сказать, но все-таки промолчал - учел субординацию. Он ведь пока только заместитель, начальник - Урицкий.
"Это... ненадолго... Еще два-три месяца... и Урицкого надо отправлять в войска... к Уборевичу в ОКДВА? Замом... Обсудим с Климом".
– Как разведка оценивает ... как вы его назвали?
– Источник Катехизис, товарищ Сталин, - Урицкий сделал было движение, чтобы встать со стула, но остался сидеть, остановленный взглядом Сталина.
"Почему... Катехизис? Он из священников?" - но спрашивать о таком пустяке Сталин не стал.
– Товарищ Урицкий... Хотелось бы услышать ваше мнение об этом... источнике.
– Мы полагаем, что он не столько источник, сколько посредник, - на этот раз комкор все-таки встал. Сталину неожиданно понравилось, что Урицкий не читает, хотя в руках у него папка с документами, а докладывает по памяти.
"Молодец! Или в Дальневосточную Армию, или на Ленинградский округ... начальником штаба к Шапошникову... Заодно и подучится".
– С одной стороны, он осуществляет стратегическую линию связи с кем-то из нынешнего высшего руководства Германии, -
п
родолжал между тем докладывать Урицкий.
– По некоторым намекам самого Катехизиса, а так же по оценке особенностей его карьеры и нынешнего положения в разведывательной службе Германии, мы полагаем возможным, что линия протянута к Гейдриху или, через него, к Гиммлеру. Однако нельзя исключить и того, что реально за Катехизисом стоит рейхсминистр пропаганды и гаулейтер Берлина доктор Геббельс.
"Геббельс... Не забыл своей симпатии к коммунистам?.. Не боится действовать в обход Гитлера?.. Или сам Гитлер ищет... общий язык?.. Сомневаюсь..."
– С другой стороны, источник Катехизис отметил при личной встрече с товарищем Штейнбрюком, что также представляет интересы группы влиятельных лиц, находящихся в оппозиции к Гитлеру. По-видимому...
"Какой... осторожный! "По-видимому", "возможно", "вероятно". Сплошной "туман войны!" А что ещё ожидать... от разведки?!"
– По-видимому, это соответствует истине. Нам удалось выяснить, что, несмотря на возраст, Катехизис знаком с некоторыми отставными генералами и бывшими высокопоставленными чиновниками Германской и Австро-венгерской империй. Люди эти, кстати сказать, довольно критически настроенные по отношению к нацизму, сейчас формально не у дел, но они теснейшим образом связаны с действующим немецким генералитетом и руководящими сотрудниками МИДа.