В вихре страсти
Шрифт:
– Я не желаю… – начала она и затихла от одного его взгляда.
– Я вам плачу. Извольте исполнять то, что я говорю.
– Да, конечно, вы правы. Я сейчас оденусь, – согласилась Виктория и мгновенно облачилась в черную пелерину.
Он надел пальто и направился к выходу. Отдав приказание подготовить сани, он взял ее под руку и вывел из дома. От порыва ледяного ветра у него захватило дух, и он едва не вернулся обратно. Что за странная затея? Гораздо удобнее было бы поговорить в спальне.
У
Господи, с какой скоростью его мысли меняют направление и устремляются совершенно не в то русло?!
Энтони тряхнул головой, изгоняя прочь плотские фантазии. Виктория никогда не будет снова принадлежать ему и находится здесь единственно для того, чтобы притворяться его любовницей. Между ними стоит их общее прошлое. Иначе он давно переспал бы с ней, и она уже почти наскучила бы ему. В точности как все те женщины, с которыми он бывал близок до сей поры.
Подоткнув меховой полог, Энтони взял вожжи из рук помощника конюха. Лошади тронулись с места, и сани плавно заскользили по свежему снегу. Энтони посмотрел на Викторию и улыбнулся – в ее глазах горел огонек радостного возбуждения.
– Возьму на себя смелость предположить, что вы никогда не совершали санных прогулок?
Она кивнула и с придыханием произнесла:
– Никогда.
Ух, какие у нее красные щеки!
– Вы не замерзли?
– Нет. – Виктория огляделась по сторонам. – Как здесь красиво!
Энтони придержал лошадей и, не спеша, посмотрел вокруг. Белоснежные поля, серебристые деревья, тишина, прерываемая только криками птиц. Такое впечатление, что на всей земле остались лишь два человека – он и она.
Однако ему нужно выполнить задание. Только и всего. А Виктория… Что ж, если она поможет ему, тем лучше.
– Как вам понравился мистер Харди? – поинтересовался он.
– Вы его хорошо знаете?
– Нет. А вы?
Виктория вздрогнула – то ли от холода, то ли от предположения о том, что она хорошо знакома с Харди.
– По-моему, он ничем не отличается от большинства джентльменов, присутствующих на приеме. Распущенный мужчина, заинтересованный единственно в удовлетворении собственных желаний. Энтони сжал кулаки:
– Неужели?
– Он беззастенчиво разглядывал мое декольте, хотя знал, что я здесь не одна. А потом сообщил, что был бы рад услышать о нашем с вами расставании.
– В самом деле? – Мысль о том, что Харди делал Виктории непристойные предложения, когда ее любовник сидел за тем же столом, привела Энтони в ярость. Но как, скажите на милость, подобраться ближе к этому субъекту, не вызывая у него подозрений? – Не могу понять, почему вас возмущает его поведение. Разве для женщин вашей профессии похотливые взгляды мужчин не становятся привычными?
Он видел, как изменилось ее лицо, и ждал, что
– О, смотрите! – воскликнула Виктория, указывая на оленя, показавшегося на опушке леса. – Он очень красивый.
– Она очень красивая, – поправил он.
– Как вы определили, что это она?
– По отсутствию рогов.
– О! – смущенно вымолвила Виктория, и ее румяные от мороза щеки покраснели еще больше.
– Откуда вам знать, если вы никогда не видели оленей? – тихо сказал он, почему-то желая смягчить возникшую неловкость.
– Мы собираемся ехать дальше? У вас есть еще вопросы касательно мистера Харди? Или, возможно, вы еще не закончили клеймить меня позором?
Проигнорировав ее последнее замечание, он взялся за вожжи, и лошади тронулись с места.
– Он говорил вам о чем-нибудь еще?
– Нет. Он беседовал о погоде и политике с мистером Синглтоном.
– О политике?
Виктория пожала плечами под меховой полостью:
– Я не особенно прислушивалась.
– Почему? – резко спросил Энтони.
Она повернулась и с недоумением взглянула на него:
– Потому что меня не интересуют ни политика, ни мистер Харди. С какой стати я должна была прислушиваться?
Все верно, раз он ничего не рассказал ей о своей секретной миссии, зачем она станет проявлять внимание к тому, что говорит Харди.
Энтони испустил тяжкий вздох, тотчас превратившийся на морозе в облачко пара.
– Разумеется, вас не должна интересовать политика, – вымолвил он наконец.
Виктория склонила голову набок:
– Мне стоило послушать?
В чем ей никак не откажешь, так это в недюжинной сообразительности.
– Возможно, это было бы полезно.
– Не хотите объяснить, для чего?
– Нет, Виктория, не могу. Простите.
Он искренне сожалел о том, что не может сказать ей правду. Хитрой женщине, вероятно, удалось бы сблизиться с Харди и разгадать его намерения куда быстрее и лучше, чем самому Энтони. Однако об этом не могло быть и речи. Он не имел права подвергать ее опасности.
– Хорошо, – холодно произнесла Виктория. – Нам придется провести здесь целую неделю?
– Не уверен.
– Когда вы будете уверены?
– Я дам вам знать. – Он развернул лошадей, желая поскорее оказаться в доме. – Почему вы так торопитесь обратно в Лондон? Я думал, вам понравится небольшое загородное путешествие.
– Я скучаю по детям.
Нуда, конечно. Он саркастически усмехнулся про себя. Скорее всего, ей просто не терпится избавиться от него.
– Понимаю.
– Если я смогу чем-то помочь и ускорить наш отъезд, вы обратитесь ко мне? – тихо спросила Виктория.