В змеином кубле
Шрифт:
Впрочем, лишний раз попадаться на глаза Гуго принцесса не любит. У нее тоже есть искушение устроить себе на одного дядю меньше.
Точно — так стучит только Жанна. Изящно, но настойчиво.
— Входи, — распахнул дверь Рунос. Не заморачиваясь с «Высочеством».
Красавица грациозно впорхнула в комнату любовника.
— Только сейчас здесь будет один молодой человек. А может — еще и твой коронованный брат. И нам очень повезет, если хоть без дядюшки.
— Какая мерзость! — сморщила аристократический носик принцесса. —
— Скорее, второе, — вздохнул Рунос. — С учетом, что новый избранник Его Величества — сын графа. Единственный. Наследник титула.
Впрочем, Мальзери за такое не прощают и троюродных кузенов.
— Карл с ума сошел! — ахнула Жанна. — Если теперь домогается графских сыновей…
Знала бы, что он уже и до герцогских добрался. Почти.
— Ему что, надоело быть королем?!
— Это не станет поводом для восстания, — вздохнул целитель. — Дядюшку Гуго на престоле не захочет никто.
— Да всем уже скоро будет плевать, кто. Хоть Гуго, хоть любой из его пьяных солдат — лишь бы не Карл! — не выдержала Жанна.
— Сейчас не до этого, к сожалению. Прошу прощения, моя принцесса, но я вынужден просить вас уйти. Если вы, конечно, не пожелаете присутствовать на процессе осмотра юноши. И общаться с вашими… не совсем трезвыми родственниками.
— Кто хоть этот несчастный? — вздохнула она. Даже сочувственно.
Карла Жанна ненавидит. Гуго — без комментариев.
— Октавиан Мальзери.
Молчание целителя не спасет никого и ничего. Весь дворец будет знать уже завтра… если не сегодня. А послезавтра новость загуляет по Лютене.
— Не скажу, что мне жаль его отца, — усмехнулась принцесса. — Но вот парня — да. Он — хороший человек… мне так кажется. Бедный Виан.
На короля Фредерика порой находило. Он вспоминал собственное детство и позволял детям играть с их придворными сверстниками. Вот те-то были в восторге. Особенно от компании Карла.
Впрочем, тот под любым предлогом предпочитал другое общество. А вот принцесса пользовалась папиным послаблением на все сто.
— Жанна, послушать вас, так и Роджер Ревинтер — хороший человек.
— А это правда. Хочешь верь, Рунос, хочешь — нет, но я помню Джерри в детстве. Он был очень добрым. Мы с ним как-то подобрали в саду котенка с перебитой лапкой.
А перебил ее Карл. В девятилетнем возрасте он был не намного приятнее нынешнего.
— Жанна, теперешний Роджер сам с удовольствием перебьет таким котятам что угодно.
— Рунос, если сравнивать с моими братьями и дядей, то все люди — хорошие, — непривычно печально и серьезно проговорила принцесса.
Действительно. Целитель порой забывал, какова она под маской легкомыслия. А Жанна — дочь отца, с легкостью избавлявшегося от жен. И сестра полубезумного брата. Немудрено, что к первому же, кто отнесся к ней по-человечески,
Впрочем, нет — ко второму. Но, при всех его достоинствах, престарелый кардинал все же мало пригоден в объекты девичьих чувств.
Какой могла бы стать принцесса — вырасти она в другом месте? В другой семье?
— Ладно, о мой суровый возлюбленный! — любительница игр с огнем страстно прильнула к его губам. И почти сразу отстранилась первой — невозможный для нее факт. — Я покидаю тебя. Надеюсь, ненадолго.
Далеко ли успела отойти Жанна, Рунос не знал. Возможно, столкнулась с новым протеже Карла прямо в коридоре. А то даже и поздоровалась. Потому как стук в дверь раздался спустя минуту после ее ухода — не дольше.
С «Джерри» принцесса действительно дружила. А с «Вианом»?
— Прошу прощения, — холодноватый, подчеркнуто-вежливый тон Октавиана ничем не напоминает его же развязный — час назад. Потому что на самом деле младший Мальзери — не развязен. — Если я вам не слишком помешаю, то меня прислал Его Величество.
А сам при этом не явился. Как это Карл решил пропустить столь волнующую процедуру? Или страх перед всем, что связано с болезнями, пересилил? Или мэтр Груар нашел-таки способ его отвадить? Старику ведь искренне жаль королевских жертв.
В последнее время старик смягчился даже по отношению к Руносу. То ли смирился со своей участью, то ли наконец ощутил благодарность за спасение. Неоднократное.
Да и вообще — трудно ненавидеть единственного защитника. И не только своего.
Октавиан встал в дверях — безупречная статуя в синем.
— Входите, — вздохнул Рунос.
Раз никакого пьяного Карла за спиной пациента не маячит — уже хлеб. Надо уметь радоваться мелочам.
— Что я должен делать?
— Садитесь, — целитель накинул на дверь крюк и дважды провернул ключ.
— Вы действительно будете меня осматривать? — Октавиан выбрал кресло. Любимое Жаннино. Только сел не на подлокотник.
— Не вижу необходимости. Конечно, я могу найти у вас особо заразную лихорадку…
— Не надо, — усмехнулся юный Мальзери. — В этом случае король пошлет за Диего. А прямо сейчас мне и так ничего не угрожает. Его Величество напился так, что храпит каменным сном. Как видите, мои обязанности начнутся только завтра.
А оно сейчас кажется королевским подарком. Будто вообще никогда не наступит.
Предложить вина? А смысл? Не поить же допьяна ежедневно.
— Уважаемый Рунос, — Октавиан лишь чуть понизил голос. Не изменив тона ни на миг. И даже руки на коленях не дрожат. А ведь парню явно не по себе. — Не будете ли вы любезны сказать мне, подслушивает ли нас сейчас кто-нибудь?
— Никто, — честно ответил целитель.
Даже у Жанны не было возможности вновь прошмыгнуть в комнату. И спрятаться, к примеру, под кроватью. Или за портьерой. И «ход королевы Анны» сюда не ведет.