В змеином кубле
Шрифт:
— Но мы-то здесь при чём? Ты же хотел завести в ловушку всех. Ладно, пусть даже Эстела — соперница Елены. А мы-то с Кевином — кто? Или нас ты считал сообщниками Конрада? Мы тоже к вам в окна лазали?
— Никого я никем не считал, — тощие плечи уныло поникли. Из мальчишки будто враз ушли все силы. Окончательно. — Вам я помочь хотел. Вы же за банджаронками пришли. Я и не знал ничего. А потом он грохнулся и начал про мух бормотать и про жару. Значит — это он. Ваша старшая банджарон говорила, Черная Дева всегда так
…Бледный как смерть — да он ею и стал! — Юстиниан. Трясутся стены, потолок, пол.
Из пролома в стене Обрученный идет к супруге…
Что случилось с мертвой Еленой? Что еще могло случиться — в этом взбесившемся городе? Где те же жрецы, ритуалы и древние змеи, что и под Лютеной. Только не в подземном мраке, а при свете бела дня. Вылезли. Так чего удивляться, что и восставшие из мертвых — тоже?
— Эста, ты возвращаешься к Конраду, — подкорректировала план Элгэ. — И забираешь горе-проводника. Я ему не доверяю. Главное, не пришиби по дороге. А я возвращаюсь за Ристой и Азой. Оставлять их здесь нельзя.
Мальчишка вдруг усмехнулся:
— Ну и зря не доверяешь. Ваш Конрад уже свое получил. А тебя я доведу до места и выведу. Ты-то Елену даже не знала.
— Эста, забирай его без разговоров! — Элгэ взглядом закрыла рты сразу обоим. — Если я не смогу вытащить Азу и Ристу, он — единственный, кто что-то знает. А нам еще Кора спасать.
— Уходим вместе. За женщинами вернемся позже. Я ему не верю. Не верю, что он не вел нас в плен!
— Дура! — бросил парень. — Дура — как все бабы. А еще — банджарон.
— Заткнись!
— Как раз банджарон дурами бывают часто, — утешила его Элгэ. — Я их там столько повидала…
И непонятно, откуда взялась уверенность в собственной правоте. Что иначе — просто нельзя.
— Эста, потом будет поздно. Они погибнут.
Миг колебания. На грани. Опять — на грани.
— Я не могу не уйти, — словно извиняется подруга. — Только я могу спасти Конрада.
— Его уже никто не спасет! — хрипло хохотнул юный пленник. — Черная Дева не отдаст никого.
— Заткнись!
— Уходи! — мальчик обернулся к Эсте. — Я помогу твоей подруге спасти Мудрую Банджарон. А ты уйдешь к своему любовнику. Раз так решила. Кстати, не советую его целовать! — он расхохотался явно громче, чем можно.
Но вряд ли нарочно.
— Я знаю легенды! — прошипела Эста. Уже не змеей — разъяренным драконом. Черноволосым и черноглазым. Цветов южной ночи. — А ты — нет, иначе не давал бы советов мне!
Не забыть бы расспросить и об этом. Раз уж подруга оказалась столь осведомленной. Еще и здесь.
— Я остаюсь, — в тон Эстеле шипит мальчишка. А то она уже железной хваткой сгребла его за шиворот туники.
Не верит.
— Ладно, пусть остается, — вступилась Элгэ. — Без него мне будет труднее. Эста, я Конраду — никто. И наш юный храбрый друг знает, что по мне твой муж плакать не станет. Нет смысла меня убивать. А вот ты — другое дело.
— Он уже ни по кому не станет плакать, — завел прежнюю песнь юный мститель. — Не доживет до утра.
— Заткнись!
— Всё! — не выдержала бесчувственная Элгэ. Чье черствое сердце перестала трогать чужая беда — хоть чья. Если это мешает делу. — Эста, уходи к Кору. Ты, как тебя там, остаешься со мной.
— Мишель…
— Как?
— Мы с Еленой — эвитанские пленники. Были. Она — Элен на самом деле.
Пираты, работорговцы, банджарон, еще какие-нибудь подонки? Кто расписался здесь?
— Идем, Мишель. Я тоже из Эвитана. У меня тоже есть младший брат. И старшая сестра. И я очень хочу к ним вернуться. Чтобы их не убили.
2
Встревоженный Серж заметил отсутствие Роджера первым. Сумасшедшая гонка по Сантэе в поисках ревинтеровского сынка — и удивительнее всего, что действительно нашли. Пусть и поздновато.
А потом, сразу — нападение на особняк Андроника, два визита в резиденцию михаилитов и беседа по душам с кардиналом. Если сейчас больше не ждет никаких сюрпризов — можно считать, Дни Ичедари эвитанские пленники пережили. И даже обошлись малой кровью.
Хорошо бы! Ноги уже не держат. И голова гудит. Плохой признак. В таких случаях всегда ждет что-то еще…
В очередной раз встревоженный Серж встретил фразой:
— Анри, там…
Увы. Не пережили и не обошлось. Как всегда.
Конрада Эверрата пришлось уложить на соседнюю с Ревинтером кровать. Для удобства разрывающегося между ними Шарля.
Знали бы оба! Один — битый, второй… Вообще непонятно, что с ним.
Серж рвался дежурить — возле друга. Керли увел парня в коридор. Поить и успокаивать. Насколько получится. Обошелся бы без подзатыльников — уже хорошо.
А Кевин только что волосы на себе не рвет. Анри давно его таким не видел.
А самое главное — ничего вразумительного Контэ объяснить не смог. Ничего опасного в поместье Поппея не было, кроме врагов. И цепных собак. Но те эвитанцев даже не заметили.
А сам Эверрат бормочет в бреду только: «Солнце, жара, мухи!» И еще пару раз: «Собаки!»
Да, собаки были во дворе, куда эти юные остолопы залезли. Это Кевин рассказал сразу. Но вот откуда в ночной Сантэе Конрад взял солнцепек, жару и мух?
— Мы лезли через двор. С нами был мальчишка… лет десяти-одиннадцати. Кору стало плохо посреди двора. Когда увидел собак во второй раз. Зрелище, конечно, мерзкое. Но Кор ведь не кисейная барышня.