В змеином кубле
Шрифт:
Теперь понятно, почему у этого милого храма такая репутация. И с чего все нормальные люди предпочитают жениться попроще. Без изысков и экзотики.
Но в диалоге влюбленных это — всё равно лишнее. Уж история с похищением-то точно отношения к ним не имеет.
А это? Юноша в ответ возразил возлюбленной, что негодяй, поступивший подобным образом, уже получил свою кару. Ведь за подобное преступление ему грозит жутчайшее проклятие. Оскорбить богов — еще страшнее, чем предать сюзерена, связанного с тобой родственной кровью.
Девушка
Спор преследуемые влюбленные затеяли явно не вовремя. Что поделать — драматург опять забыл, что за несчастной парочкой гонится разъяренная родня. И им надо не легенды вспоминать, а ноги в руки — и жениться. А потом — еще быстрее драпать подальше.
К счастью, еще через полстраницы автор вспомнил об основном сюжете и быстро проскочил свадебный обряд. Скорее всего, в первоначальной легенде эти подробности пропущены. И взять их ему, бедняге, неоткуда.
Зато дальше влюбленные, вместо того, чтобы наконец смазать салом пятки и удирать, вновь увлеклись болтовней. Сожалениями, что нельзя здесь задержаться. (Раз нельзя — чего задерживаетесь?) И их ребенок не будет зачат в святилище. Ведь всем известно, что Сила таких детей куда выше родительской, а могущество уступает лишь богам.
' — Если, конечно, их рождение — не последствие оскорбления богов, — непонятно к чему возразила дева… то есть уже молодая супруга. — Но, к счастью, таким детям не дают жить…'
Добрые вы, однако.
И, кстати, само рождение почти богоподобных детей этих богов не оскорбляет?
' — А сейчас проследуем к лодке, ожидающей нас, возлюбленная моя…'
Ну, наконец-то!
— Ирэн, вам надоела вышивка? — приторно-змеиный голосок.
Надоела. Еще в Лиаре. Хорошо этим влюбленным. Плывут себе в лодочке, вдвоем. И рядом — ни одной курицы или змеи.
— Предпочитаю чтение. И вам советую то же. — Улыбнуться поневиннее. — Всегда лучше заниматься тем, к чему есть талант. Хоть какой-то.
Неужели это Ирия когда-то орала на Полину, бессильно сжимая кулаки? Интересно, сейчас они встретились бы на равных? Или нежная мачеха отрастила чешую еще прочнее? Драконью броню?
Смазливое личико юной змейки из розового позеленело. И вдвойне приятно, что получившая свое противница — хрупкая, голубоглазая блондинка. С медовым голоском.
Дома — не меньше двух шпионов. А в дамском кружке Алисы — целый клубок змей в кружевах. Полноценное кубло.
И Алан не приходит уже целую вечность. С того вечера.
А Пьер пропал. В тот вечер. Когда к Алисе заявился Всеслав. А Ирия и Алан подслушали тайну, за которые убивают. И когда липовая баронесса в компании настоящего оборотня, прикинувшегося
А Всеслав наверняка явится вновь.
С вышивками покончено. И непонятно, почему беглая преступница — всё еще здесь? Разоблачить могут в любой день — Всеслав, Ревинтер, Полина. Вопрос лишь во времени.
И жив ли еще Алан?
Нужно уходить, заметать следы, залегать на дно. Кстати, куда? Не то чтобы Ирия не сняла на этот случай домик на окраине Лютены. На время поисков Эйды. А они пока, увы, не продвинулись. Совсем.
А потом придется уходить. Прочь из Эвитана. Выдавать себя за кого угодно — бесполезно. В глуши даже студент Академии привлечет внимание. Потому что студенту там быть не положено.
В Квирину, что ли, податься? Переодевшись мужчиной? В эмиграции пусть того больше разоблачают.
Тогда что мешает? Эйда. Квирина — это конец поискам сестры. Старшую дочь Эдварда Таррента не будет искать уже никто. Кроме врагов.
Последней причины уже довольно, чтобы застрять в Лютене. Но… что еще?
Алиса. Трудно бросить на произвол судьбы беременную родственницу, совсем недавно рыдавшую у тебя на плече. Даже если та при случае сама предаст тебя с легкостью.
2
Тяжелые шаги в коридоре. Уверенный стук в дверь. Знакомый капитан — поклонник змеиных танцовщиц.
— Ваше Высочество, к вам…
Если за дверью Всеслав — Ирии конец. Как и остаткам ее глупой любви. Глупой — с самого начала. Полюбила снежинка солнце…
— … кавалер Риккардо Рамиро Алехандро Гарсия.
Большой привет еще и от Илладэна. Этому-то что надо? Герцогу Диего — всего тринадцать. Не рановато угрожать беременным принцессам? И держать в их домах собственных шпионов?
— Я приму его, — гордо выпрямилась Алиса. Истинная герцогская племянница. И принцесса.
Надолго такой позы хватит — при больной-то спине? Будем надеяться, хоть в обморок не грохнется. Высказал бы этот кавалер всё, что хотел, побыстрее. И проваливал подобру-поздорову!
Или пусть лучше Алиса грохнется? Сразу начнем приводить в чувство. И совместными усилиями змей и куриц вытолкаем за дверь всех кавалеров с кучей родовых имен. И илладийских, и прочих — если появятся.
А вот и он. Слава Творцу — незнаком совершенно.
Красивый, что тут скажешь. Но не во вкусе Ирии. Ей больше блондины нравятся… чтоб им!
А из брюнетов Анри красивее. И Ральф Тенмар — в молодости.
— Мое почтение, Ваше Высочество, — плюмаж роскошной шляпы лижет пол. Но взгляд Ирия поймать успела. На нее смотрит или на дуру слева? Лучше бы на дуру, та ведь такая смазливая. Ну, пожалуйста… Тем более — дура захожего красавца вот-вот глазами съест. — Мой монсеньор Бертольд Ревинтер…