Вадбольский 4
Шрифт:
Василий замедленно поднёс лезвие ножа к его горлу, мой замысел понял и подыгрывает, и Гендриков завопил снова:
— Погоди!.. Откуда я знаю, что ты после купчей не убьёшь моего внука?
Я ответил надменно:
— Да я и тебя оставлю в живых, зачем мне ваши жизни?
Его глаза расширились, вроде бы рад, но тут же по лицу пробежала тень сомнения.
— И меня?
Я сдвинул плечами.
— Без земель и денег ты не опасен. Живи, вспоминай, как пытался откусить кусок, которым подавился. Ну что, нести
Он умолк, видно было, что раздумывает тяжело и болезненно, наконец спросил почти шёпотом:
— А сейчас что с моим внуком?
Я отмахнулся.
— Удавить руки чешутся, но пока держусь.
Василий молча сбегал за бумагой и чернилами, я велел развязать главе рода правую руку, но острое лезвие держал у ярёмной вены.
После того, как все бумаги с его и моей стороны были подписаны, он произнёс безжизненным голосом:
— Ну всё… я отдал всё… Теперь развязывай.
Я вскинул брови в изумлении.
— Ещё чего!.. Вот когда из Канцелярии придут все права на твои земли, тогда да, освобожу вас обоих. А пока и твой наследник понежится в подвале с крысами.
Его лицо болезненно искривилось, понятно, надеялся, что бумаги где-то да застрянут, а он тем временем успеет остановить процесс то ли через связи, то ли вообще заявив, что я его вынудил.
— А на что мы потом с внуком жить будем?
— У вас большой дом в Петербурге, — напомнил я. — И солидный счёт в банке… ну, не солидный, я всё выгребу, хотя могу мелочь оставить, я жадный, но щедрый.
Он кивнул с хмурым и несчастным видом, но я видел как часто бьётся его сердце, кровь мощными толчками идёт в мозг, что-то задумал, быстро перестраивает планы, замыслы, и явно рассчитывает на скорый реванш.
А вот хрен тебе, ответил я молча. Твой последний наследник уже не будет таким властелином, ему придётся подниматься чуть ли не с самого низа, да и мой дрон-бабочка ещё какое-то время последит за тобой и твоими действиями. Я человек осторожный.
Глава 4
Когда я вышел из подвала, во дворе всё ещё снуют мои гвардейцы, торопливо разгружают автомобили с трофеями. Тадэуш, уж до чего хитрый жук, сгонял на грузовике, собрал челядь Гендриковых и объявил, что теперь у них другой хозяин, а лучших он забирает в главное имение.
Таким образом привёз троих ошалевших стряпух и повара, велел быстро готовить пир для победителей.
Сегодня Сюзанна спала, как и полагается дочери богатого и влиятельного графа, пусть не до обеда, но всё же я дважды успел перекусить и выпил три чашки кофе.
Наконец появилась в импровизированной столовой, чистенькая и ясная как утреннее солнышко, мило улыбнулась.
— Доброе утро!..
Она сбросила мне на руки тёплую шаль, которой укрывала плечи, я отодвинул ей стул, дождался, когда сядет.
— Как спалось?
Она грациозно опустилась
— Прекрасно. Проснулась, представляете, потому что кушать восхотелось! А где Байонетта?
Я буркнул:
— Говорят, в город умчалась. Непоседливая.
Она засмеялась, весёлая и довольная. Я кивнул, сказал со вздохом:
— А вот, ваша светлость, вам дополнительная… гм… работа, что ли, если вас ещё прежняя не расплющила…
Она взглянула с понятной настороженностью на бумаги в моей руке.
— Что это?
— Нагрузка, — ответил я, — но и возможность. Мне только что упало в мои нежные намозоленные ладони имение моего соседа графа Гендрикова. Помните, вы говорили, что стоит запросить помощь у соседей? Я запросил.
Она в изумлении вскинула тонкие дуги бровей.
— Разумно, даже не ожидала такого от Вадбольского. И?..
— Это было неразумно, — сказал я сухо. — Граф Гендриков тут же поспешно передал мне все земли, деревни, активы и всё прочее. Хлопот станет больше, понимаю, но разве я мог вас ослушаться! Вы же финансовый директор, понимаете больше. Вы правы, у него всё налажено, так что на латание дырок можно перекинуть прибыль оттеля. Или отелева. И затыкнуть здеся.
Она смотрела на меня выпученными глазами.
— Барон…
— Да?
— Это у вас шуточки такие?
Я развел руками.
— Что делать, я человек простой, простодушный и лаптеватый. Бьют — бегу, дают — беру.
Она смотрела исподлобья.
— Мне кажется, в любом случае только берёте. Но что за имение?
Я сдвинул плечами.
— Не рассматривал ещё. Да и когда? Очень уж он пристал с просьбой взять! Даже требовал. А сам, говорит, уйду в горы мечтать о высоком.
— Серьёзно?
Я горестно вздохнул.
— Все на меня хотят сбросить тяжёлую чёрную работу. А мне не на кого… разве что на вас? Вы, графиня, как человек понимающий на чём и как держится хозяйство, сразу всё увидите и скажете. Только не говорите, куда мне идти! Я только что оттуда.
— Э-э… барон…
Я хлопнул себя по лбу.
— Да, кстати, граф Гендриков отдал права не только на производства, но и заставил меня, чуть не бил, взять пару его банковских счетов. Надеюсь, можно заткнуть хоть часть дыр.
Её глаза распахнулись шире, я глупо раскрыл рот, разводил руками и виновато улыбался. Только-только начала привыкать, что я из баронета стал бароном, а тут ещё земли какого-то Гендрикова. Да ещё графа! И сейчас не может понять, где кончается моё постоянное ёрничество, и где начинается суровая правда российской жизни, такой увлекательно непонятной. Неужели этот Гендриков такой чудак, что решил уйти в горы искать Шамбалу, как какой-то предок Рериха с Блаватской? Конечно, если найдёт, то выигрыш в миллионы раз выше какого-то имения…