Вар Палка
Шрифт:
Затеплился рассвет. Вар и девочка поднялись на ноги и принялись яростно прыгать, приседать и вращать руками, чтобы восстановить циркуляцию крови. Через некоторое время тепло понемногу вернулось в их тела. Справив утреннюю нужду, они осмотрелись. Вершину Горы Размышлений со всех сторон окружал туман. Обрыв по краям исчезал в непроницаемом густо-молочном саване, висящее над головой небо давило.
– Что это? – спросила Соли и указала пальцем.
И снова Вар не знал, как ей ответить. Что это такое, он знал, но объяснить
– У моего отца Сола такого нет, – сказала девочка.
Вар не сомневался, что она ошибается, потому что в таком случае ее не было бы на свете.
– Я хочу есть, – сказала Соли. – И пить тоже.
Вар тоже страдал от голода и жажды, но наступившее утро не приблизило их к решению этой проблемы ни на йоту. Им нужно было продолжать поединок. Победитель спустится с Горы и получит царскую трапезу, о которой Соли и Вар могли сейчас только мечтать. Проигравшему еда будет не нужна. Никогда больше. Вар взглянул на их фехтовальные палки, лежащие рядышком в центре площадки. Соли проследила за его взглядом.
– Нам нужно биться?
Ответа на этот вопрос Вар не знал. С одной стороны, он представлял здесь империю, с другой – он был связан клятвой данной Соле. Он пожал плечами.
– Сейчас туман, – с надеждой сказала девочка. – И никто нас не увидит.
Это означало, что драться без свидетелей необходимости нет. Ну что же, это могло стать выходом из положения, по крайней мере на время. Туман был густым и рассеиваться не собирался, из его глубин не доносилось ни звука. Мир превратился в сплошное белое марево, равнодушное ко всему, в том числе и к результатам их поединка.
– Почему бы нам ни спуститься вниз и не раздобыть еды? – предложила Соли. – И подняться вверх снова, прежде чем нас увидят?
Простота и бесхитростность ее мышления были поразительными! А в самом деле – почему бы и нет? Вар, разрывающийся между двумя необходимостями: сражаться и хранить клятву, был рад любой проволочке, любой отсрочке до того времени, когда им придется снова взяться за палки.
– Перемирие – до тех пор, пока не рассеется туман? – предложил он.
– Перемирие, до тех пор, пока не рассеется туман. Сейчас я поняла тебя очень хорошо.
Вар был польщен.
Подобрав и надев на себя перевязи для палок, они начали спускаться со стороны склона Вара. Обе выброшенные палки были потеряны окончательно, но перевязи сохранились и лежали на камнях чуть ниже вершины. Соли высказала предположение, что жители подземного мира могут следить за всем, что происходит на их склоне Горы Размышлений.
– Телевизионные камеры – они могут быть повсюду, в жизни не догадаешься, где они спрятаны.
– Ты хочешь сказать, что там кругом телевизоры?
Что такое телевизор, Вар знал. В хижинах он не раз развлекался зрелищем странных беззвучных движущихся картинок на их экранах.
– Не телевизоры, а камеры, – повторила девочка,
Вар решил закрыть непонятную тему. Ни разу в жизни он не видел камней с глазами, хотя в порченых землях ему попадалось немало странных вещей.
У основания Горы туман сгустился. Вар и Соли взялись за руки и осторожно прокрались в белой мути к лагерю Безоружного. Там Вар остановился в нерешительности:
– Они узнают меня, – прошептал он.
– Ах, да, – Соли не желала отступать. – А я могу пойти туда?
– Ты не знаешь расположения лагеря.
– Но мне хочется есть! – застонала она.
– Шшшш…
Вар поспешно увлек девочку за ближайший куст. Часовые воины могли появиться здесь в любой момент.
– Расскажи мне, где найти в лагере провизию, – отчаянно зашептала она. – Я пойду и украду для нас немного.
– Воровать бесчестно!
– На войне это можно. Из вражеского лагеря.
– Но этот лагерь мой!
– Ох, – Девочка задумалась на секунду. – Я пойду все равно. И попрошу у кого-нибудь поесть. Они меня не знают.
– Без одежды?
– Но мне хочется есть!
Вару все это не нравилось, и он промолчал. Его собственный голод грыз его желудок все сильнее и сильнее.
Соли начала плакать.
– Там. – Вар почувствовал себя ужасно виноватым. – Там, в хижине, есть одежда.
Они побежали к хижине, находящейся от лагеря примерно в миле. Прежде чем Вар успел открыть рот для возражений, Соли сунула ему в руку свою перевязь и фехтовальную палку и вошла внутрь. Через несколько минут она снова появилась на пороге, уже в детском комбинезоне, с ленточкой в волосах и новых сандалиях. Она выглядела умытой и посвежевшей.
– Тебе повезло, что там внутри никого не было! – сказал ей Вар, который все это время с ума сходил от волнения.
– Там кто-то был. Чья-то женщина, она ждала своего воина. Я так поняла, что вы не пускаете женщин в главный лагерь. Когда я вошла туда, она подпрыгнула на целую милю. Я сказала ей, что потерялась, и она помогла мне.
Какая сообразительность! Сам Вар до такого никогда бы не додумался и тем более не смог бы претворить что-нибудь подобное в жизнь. Чего в ней больше – отчаяния или наивности?
– Вот, держи, – сказала она и протянула Вару узел с одеждой.
Переодевшись, они снова направились к главному лагерю. Вар подумал было, что еду в общем-то можно было поискать в хижине, но потом вспомнил, что все запасы провизии в хижинах регулярно подчищаются. Армия кочевников потребляла очень много еды, пища же из хижин шла к столу вождей. А как просто могли разрешиться их проблемы! По крайней мере с едой.
– Я пойду в большой шатер, – сказала Соли.
Вар быстро согласился – теперь, когда их нагота была прикрыта, голод сделал его более сговорчивым.