Варнак. "Мертвая вода"
Шрифт:
Чук выглядел подозрительно помятым и предельно счастливым. Ясное дело, после жены-деспота его тут обиходили мгновенно, да так качественно, что боцман вспомнил об одном интересном потухшем вулкане, в котором должен находиться некий артефакт. Магический, ценный и очень дорогой. Вождь пигмеев предпринимал семь или восемь безуспешных вылазок, но так как Чука в походы не брали, то хранителей артефакта боцман описать не сумел.
Я не мог налюбоваться на «Мертвую воду», что разом постройнела, обрела плавные очертания и намек на изящество. Карта разведанного океана так же внесла лепту в хорошее настроение. Многих островов, естественно, не было, но обжитые отмечены все, плавучие города тоже.
— Ну что же… — Я тронул переключатель на шаре, что закрепили у штурвала. — В добрый путь и все такое.
Воздушный дух засвистел, паруса хлопнули и вздулись, рванув «Мертвую воду» с приличной скоростью.
— Смотри куда прешь! — раздались крики с соседних кораблей. — Килька баночная!
Я едва успевал крутить штурвалом, неуклюже обошел баржи, плоты и лодки с кораблями и моя шхуна рванула на простор. Нос рассекал океан, за кормой оставался пенящийся след и «Мертвая вода» вышла на пик скорости. Когда плавучий город исчез за спиной, я подозвал Чука.
— Ну что, людоедина, оторвался ночью? — Я скалил зубы, вглядываясь в горизонт. — Ушатали сивку?
— Это была богиня, — мечтательно шептал Чук, севший на лавочку. — Богиня из древних преданий…
— Ну-ну, — хмыкнул я. — Тебя бы в центральные города. Вот там бордели, так бордели. И массаж, и пятки чешут — все, что захочешь.
Чук щурился на солнце и потягивал ром. Уродливая физиономия лучилась блаженством и незамутненным счастьем. Я же с видом морского волка вцепился в штурвал, поглядывал вдаль и наслаждался плаванием. В мечтах я уже видел себя в районе сотового уровня, в карманах по артефакту, в интерфейсе гора божественных квестов, а за широкой героической спиной — куча искореженных трупов неприкосов и прочих пафосных оленей.
Но все было проклято и забыто, как только я разглядел на горизонте фонтан. С маниакальной одержимостью руки выкрутили штурвал, несчастный дух получил порцию ругани и паруса вздулись, яростно треща. Нос «Мертвой воды» нащупал врага и шхуна полетела вперед. В глазах несчастного Чука появилась обреченность, когда он осознал куда мчится «Мертвая вода» и разглядел пасущегося кашалота, что приближался с каждой секундой.
— Может не надо? — взмолился боцман.
— Капитан Ахав должен убить своего кита, Чук, — прорычал я, выставив штурвал, чтобы шхуна прошла чуть сбоку, — и это не обсуждается. Если струсишь и кашалот раздолбает корабль, то следующий гарпун — твой.
Чук устрашенно взглянул на новые гарпуны, что больше напоминали массивные цельнокованые копья, и едва не сомлел. Шхуна разогналась и мчалась, как глиссер, явно ощутив деревянным нутром врага и обходила кита по широкой дуге. Я заметил в загривке корявый гарпун и обрадовался — тот самый гад, что потрепал нас в прошлом столкновении. Кашалот почуял неладное, выставил глаз и оживился. Видимо и его учили доедать до конца в детстве. Вызов был принят и подтвержден. Теперь или мы забьем трюмы китятиной, или он забьет желудок «Мертвой водой» с экипажем. Я убавил духа на самый малый, встал за носовую пушку и прицелился.
— Чук, следи в оба!
Гарпун со свистом рассек воздух и исчез в волнах в метре от массивной головы. Кашалот ударил хвостом и помчался к «Мертвой воде». Я спешно крутил
Кашалот поменял тактику кардинально. Он оказался дьявольски коварным кашалотом и сделал выводы из прошлого столкновения, резко уйдя на глубину.
— Капитан, — побледнел Чук, видя как канат с шелестом утекает вертикально вниз, — он что, под нами?
Ответом послужил такой удар, что шхуна едва не взлетела. Кит врезал лбом в заднюю часть, шхуна задрала корму и чуть не высыпала нас в воду. Я цеплялся за пушку, ругался, куда там пиратам всех мастей, а Чук даже от борта не отлип, к моему изумлению. Заматеревший в прошлом столкновении хитрый боцман привязался канатом к пушке и теперь лишь покачивался.
— Всплывает! Левый борт!
Пушка рывком уставилась налево. Кашалот выпрыгнул из воды, намереваясь сокрушить мелкую шхуну в падении, как рестлер с канатов. Чук истерично завизжал и успел прокричать короткую молитву, а может и проклятие. Черная туша с плеском рухнула в воду, слегка ободрав левый борт. Чуть-чуть промахнулся по молодости лет. Пушка дернулась, я бешено закрутил ворот, не глядя на результат, а Чук молниеносно зарядил новый гарпун.
Кашалот вынырнул, дыша с хрипами и бульканьем, и с трудом поплыл в сторону. Чук трясся не так сильно и показывал жестами, что попадание отличное и срочно требуется добить. Пушка лязгнула, гарпун угодил в бок, уйдя глубоко под слой кожи и жира. Кашалот дернулся и получил еще один следом. Я судорожно крутил ворот и прикидывал, где у морских гигантов сердце. Надо было форум почитать или энциклопедию, рак донный.
— Готово! — Чук отпрыгнул от пушки за следующим снарядом. — Стреляй!
Я прицелился и добавил контрольный. Хрустнуло, кашалот дернулся, последний раз рванул шхуну и закачался на волнах. Система порадовала прыжком сразу на пятнадцатый уровень — опыта с кита упало прилично.
— Все! — заорал я. — Победа!
Надо отдать должное морским гномам, их аркбалиста оказалась по гномьи суровой и мощной. Стальные плечи выбрасывали кованые гарпуны с такой скоростью, что китяру могло бы и насквозь пробить. Единственным недостатком была скорострельность. Да и против других кораблей много не навоюешь. Тут бы катапульту с греческим огнем, а тыкать чей-то корабль гарпунами идея не из лучших.
— Убит! — Чук скакал по палубе, осатаневший до пены изо рта. — Ус-мусуун, ты слабак! Чуквуемеко — победитель ус-мусууна! Лучший герой острова Краба!
— Оно и видно, — кивнул я, с облегчением опустив пушку, — прямо из центра острова Краба. Шлюпку на воду! Ах, да… Седла у виверны нет до сих пор, с чего бы я вот так сразу купил шлюпку…
Мелькнуло татуированное тельце и в воду обрушился Чук. В одной руке боцман держал тесак устрашающих размеров, а другой отчаянно греб. Пигмей орал и поднимал такие брызги, что они взлетали едва не выше мачт, а фонтанам позавидовал бы и матерый кашалот. Он яростно визжал, бил по воде конечностями и греб к поверженному киту неумело, но очень настойчиво. Издали вполне могло показаться, что скромным пигмеем овладел некрупный бог войны. Океан кипел, а в мешанине конечностей и пузырей мелькала то и дело страшная татуированная физиономия с заточенными зубами.