Варнак. "Мертвая вода"
Шрифт:
Чук кивнул и принялся морщить ум, а я вернулся к штурвалу. Шхуна шла бодро, хлопала парусами и легко скользила по волнам. Нос «Мертвой воды» пенил океанскую гладь, легкий бриз ласково шептал в парусах, кукарекали дельфины и мир казался улыбчивым и прекрасным. Ничто не предвещало беды, пока на пути не встретился первый гадский обитатель океана, достойный гарпуна.
— Капитан, — прошелестел Чук, воплотившись у плеча, — справа кит!
— Кит?
Я вытянул шею и да, действительно, кит. Неподалеку пасся небольшой кашалот. Со шхуны не было видно что он конкретно делал, доедал акулу или же тихо-мирно храпел, отдыхая.
— Ус-мусуун, — туманно объяснил Чук и уставился на черное пятно, — много мяса, жира, кости и зубов.
— И на кой сдался этот мусуун? — удивился я. — В трюме бочек под жир нет, да и я не горю желанием в вонючих кишках ковыряться.
— Они едят корабли, — Чук зашел с другого бока и огласил корыстные интересы, — в их животах много полезных вещей.
Эта сторона оказалась более привлекательной. Я смерил пигмея подозрительным взглядом на всякий случай. Чук доблестно выпятил впалую грудь и воинственно стукнул копьем по палубе.
— Мы принесем ус-мусууна в жертву богам, — заявил Чук. — А из зубов сделаем украшения. Станем подобны сильнейшим воинам, как герои из легенд!
— Что там в животе? — Спустил я сильнейшего воина на бренную землю. — Едят корабли, говоришь?
— Корабли, людей, неведомых тварей на глубине, — закивал Чук, — в животах много всего. А зубы очень дорогие, да.
Я другими глазами посмотрел на фонтан. И опыта отсыпят через край за такую громадину. И трофеи. Я зафиксировал штурвал и прыгнул к гарпунной пушке, как я решил называть аркбалисту, чтобы не париться. Тот еще примитив, а не боевое оружие, но на китяру должно хватить. Это не волки с медведями, это, наверное, как слона запинать. Океан оказался правильным выбором.
— Слушай мою команду, Чук, — я спешно устроил гарпун в ложе, — как только я выстрелю, то ты должен зарядить новый гарпун. Я пока натягиваю тетиву. Так мы увеличим скорострельность и истыкаем этого дрища стрелами, как ежа. Понял?
Чук кивнул и как-то неуверенно посмотрел на приближающегося океанского великана. Я должен был заметить эту неуверенность, но внезапный азарт начинающего китобоя охватил с головой. Вдобавок, кашалот еще не набрал критической массы, а был подросткового типа, мелюзга, короче. Чуть меньше шхуны. Так что, составив план, я с дьявольской основательностью решил немедленно привести его в исполнение. Началось все прекрасно, пока практика не показала, что Чук с матросом-заряжающим не имеет ничего общего совершенно. Заодно продемонстрировав многомудрость людоедского вождя, впарившего убогого интеллигента проезжему бродяге.
Кашалот мирно дрейфовал, не замечая смертельной опасности, что подло заходила со спины. Первый гарпун удачно пробил толстый загривок, канат с шелестом улетел за водным монстром, что с перепугу погрузился, а шхуна дернулась, решив составить кашалоту компанию.
— Гарпун! — рявкнул я, видя, как раздосадованный кашалот всплыл и теперь ищет поплавок, что не дает нырнуть. — Чук!
Кит сообразил, что наша посудина и есть источник боли в жирном загривке, и развернулся, нащупав злобными глазами «Мертвую воду», как прицелом, а я крутил неподатливый ржавый ворот, взводя толстую тетиву в боевое положение.
— Гарпун!
Кит набрал скорость, а заряжающий отчего-то не отзывался. Я спешно прыгнул к носу пушки,
— Чук, сука!
Обернувшись на секунду, я окаменел от ярости. Боцман трясся на мачте и тихонько подвывал.
— Ах ты…
Лоб кашалота поприветствовал шхуну таранным ударом. Мир затрясся, полетела щепа, хруст досок оглушил, а Чука снесло с мачты и он устремился к воде, завывая не хуже корабельной сирены какого-нибудь трансатлантического лайнера водоизмещением в сотню тысяч тонн. Жаль только, что кривая траектория увела дергающееся туловище на другой борт, а не кашалоту в пасть.
— Поделом, — прохрипел я, подползая к пушке. — Помощник хренов.
Не обращая внимания на крики и мольбы, перемежаемые бульканьем и царапаньем ногтей по доскам, я вцепился в пушку. Кит заходил на второй круг. Квадратная голова высовывалась из воды, конические зубы обнажились в недоброй ухмылке, кит выпустил фонтан и океанским локомотивом понесся в атаку.
— На!
Гарпун вонзился в лоб, пробил шкуру, жир, и застрял в кости. Особого ущерба это действие не нанесло, за исключением того, что кит дернулся, немного сбил прицел и ударил не в носовую часть, а в центр. Шхуна застонала всеми деревянными внутренностями, мачты затрещали, как деревья в бурю, а меня едва не вышвырнуло за борт. Кашалот на этот раз не стал отступать для очередного тарана, а попер буром, толкая шхуну со всех китовьих сил.
Позади визжал боцман, я матерился и заряжал гарпун, а кашалот яростно работал хвостом и ластами, периодически грызя борт. Противостояние длилось до того момента, пока кит не дотащил шхуну до какой-то скалы, торчащей вдали от берега, как одинокий пень на опушке леса. Почувствовав мель и шоркнувшись пузом о дно, мстительный кашалот отплыл, разогнался и точным ударом посадил «Мертвую воду» на скалы. Я потряс головой, добрался до пушки, и отпилил канаты, удерживающие кита на привязи.
— Повезло тебе, засранец фонтанный, — выдавил я, опираясь на меч, как на костыль, — что пушка слабая. Ну ничего, дай срок и я модернизирую. Еще поглядим, кто кого.
Я проводил взглядом наглого кита, с триумфом уносящего обрубленные канаты и гарпуны, потом окликнул верного боцмана, чтобы провести незамедлительную воспитательную беседу. Меч трясся, перенимая злобу и жажду насилия хозяина, но коварный пигмей исчез. На водной глади покачивались измочаленные доски и щепа, блестел боком походный котел в окружении пустых бутылок, бьющих лапками крыс и прочей мелочи, уносимой океаном. Я сунулся в трюм, проверил камбуз, но хитрый людоедина как сквозь землю провалился.
— Иди сюда, — увещевал я громко, — у капитана есть ром. Полная бутылка. Где ты, лишенец? С крысами утек, что ли?
Но даже упоминание волшебного напитка не помогло. Чука не было нигде. Только противно орали чайки, чьи гнезда находились на скале за шхуной. Я выбрался на палубу и осмотрел океан еще раз. Наконец, ухо уловило слабые стоны со стороны скалы. Я выглянул и глазам предстала радостная картина.
Чертов гарпунный заряжальщик оказался там. После первого тарана он цеплялся за фальшборт, пытаясь вскарабкаться обратно. Но скорее просто висел, держа между кашалотом и своей унылой тушкой шхуну и капитана. В итоге эта скотина не пострадала совершенно, только левую ногу прижало скалой, но так неудачно, что даже не сломало.