Вечный огонь
Шрифт:
Смелостью и бесстрашием отличались плещеницкие партизаны из группы Сергея Долганова. Сам Сергей, командир Красной Армии, был человеком редкого самообладания и хладнокровия, не знал страха в бою. Однажды — это было в сентябре — он со своими партизанами попал в исключительно трудное положение. Свыше сотни карателей преследовали горстку храбрецов. Партизаны выбились из сил, у них кончились патроны. Выхода, казалось, не было. Оставалось одно: встретить фашистов врукопашную и с честью погибнуть в неравном бою.
Но Долганов не растерялся. Он сумел запутать следы, оторвался от гитлеровцев и укрылся
— Сейчас заметят. Перестреляют нас, как куропаток, — шепнул Сергею лежавший рядом с ним партизан.
— Спокойно, — оборвал его Долганов. — Расскажи-ка лучше, как в молодости за девушками ухаживал.
Партизан от удивления широко раскрыл глаза. Он, конечно, ничего рассказывать не стал, но страх преодолел и по примеру командира подготовился к бою.
Каратели подошли к болоту, осмотрелись, но сунуться в грязную воду побоялись — обошли лесной болотный пятачок. На это и рассчитывал отважный командир.
Сергей Долганов с партизанами часто устраивал засады на дорогах Плещеницы — Минск, Плещеницы — Борисов, в упор расстреливая вражеские машины. Немало гитлеровцев полегло от партизанских пуль.
Только у такого человека, как Долганов, и могла в то трудные дни возникнуть смелая мысль о нападении на лепельский аэродром. Долганов привлек к этой операции и группу Басманова, тоже бывшего военнослужащего. Но все равно силы были невелики: с полсотни человек, вооруженных винтовками и ручными пулеметами. Кое-кто из партизан тогда поговаривал:
— Тяжело будет. На аэродроме — рота охраны.
— Арифметика тут ни к чему, — отвечал Долганов. — Будем бить врага по-суворовски: не числом, а умением.
Долганов разведал подступы к аэродрому и обнаружил, что фашисты ведут тщательное наблюдение за воздухом, а на наземную охрану обращают меньше внимания: выставляются лишь посты, которые занимают обыкновенные стрелковые ячейки. Что это? Беспечность? Нет, просто аэродромное командование, не располагая сведениями о силах партизан, считало, что они малы и поэтому не отважатся напасть на аэродром.
Вот этот важный момент и учел Долганов при разработке операции. Глухой ночью 22 сентября партизаны скрытно подошли к аэродрому с трех сторон, сняли посты и устремились к самолетам и постройкам. Комендантскую охрану охватила паника. Наши бойцы уничтожили около сорока гитлеровцев, сожгли два самолета и взорвали склад авиабомб. Сильный взрыв вызвал замешательство в рядах противника. Воспользовавшись этим, долгановцы благополучно ушли в лес.
Группа Ивана Иосифовича Ясиновича в составе П. Н. Кульгавого, И. Я. Стеслевича, М. Я. Кабышевой и других в сентябре — октябре произвела на железной дороге между Минском и Борисовом четыре крушения вражеских эшелонов. Было разбито более сорока вагонов и платформ с военной техникой, боеприпасами, живой силой. Противник потерял свыше трехсот солдат и офицеров.
Народные мстители во главе со старшим лейтенантом Ненаховым провели успешные бои с карателями возле деревни Бабий Лес Смолевичского района и около деревень Поляны и Скуплино Борисовского района.
Партизаны
В первой половине июля 1941 года недалеко от станции Негорелое Дзержинского района народные мстители из группы Б. Цыкункова подорвали вражеский эшелон с боеприпасами. Активно действовали бойцы из группы В. В. Сидякина. 6, 11 и 15 сентября 1941 года они совершили три крушения вражеских эшелонов на участке Борисов — Славное.
Быстро развивалось партизанское движение и в других областях республики. Народные мстители день ото дня усиливали удары по врагу, нанося ему все больший урон. Это вынудило фашистское руководство посылать на борьбу с партизанами не только охранные войска, но и части, предназначенные для фронта.
Обком внимательно присматривался к меняющейся обстановке. Нам стало ясно, что чем быстрее будет расти и крепнуть партизанское движение, тем больше фашистское командование вынуждено будет оставлять своих войск на оккупированной территории республики. Это хорошо — меньше гитлеровцев попадет на фронт. В то же время это означало, что партизанам предстоит тяжелая кровопролитная борьба.
Надо было готовиться к этой борьбе. Обком постоянно напоминал командирам и комиссарам отрядов, чтобы они настойчиво воспитывали бойцов в духе смелости и бесстрашия в борьбе с карателями. Одну из первых своих карательных экспедиций в Минской области фашисты провели против партизан Старобинского и Любанского районов, где в то время находился подпольный обком партии.
Однажды группа партизан из отряда Ивана Петренко захватила в плен полицейского, принимавшего участие в карательной экспедиции против партизан. Это был щупленький, съежившийся от страха двадцатилетний парень в потрепанной одежонке и дырявых сапогах. Он всхлипывал и твердил, как попугай: «Простите меня, я не виноват… Простите меня…»
— Как же ты посмел пойти в услужение к фашистам? — строго спросил его Иосиф Александрович Бельский.
— Не виноват я… Простите…
— Ты не слюнявься, а объясни толком, почему изменил Родине, — настаивал Бельский.
Полицейский перестал сопеть, притих. Потом с трудом выдавил из себя:
— Вон у них какая силища прет, днем и ночью танка грохочут… Все равно задавят, пропадем все…
Полицая отпустили, взяв с него слово, что он не будет воевать против партизан. Бельский посмотрел ему вслед и сплюнул, словно прикоснулся к чему-то мерзкому.
Я тогда долго думал об отношении людей к войне. Вот этот парнишка-слизняк испугался врага, покорился ему, заботясь лишь о спасении своей заячьей душонки. Но ведь таких единицы, капля в море. Я уже успел познакомиться с сотнями партизан и тысячами местных жителей, и никто из них не склонил голову перед фашистами, никого не бросил в дрожь железный грохот гитлеровских танков. Советские люди взялись за оружие и начали борьбу с врагом.