Вечный путь
Шрифт:
На границе действовал строгий запрет на любые перемещения туда и обратно. Он поддерживался линией аванпостов и приказом стрелять на поражение. Пугающая внешность ходоков красноречиво свидетельствовала о том, насколько серьезна опасность, поселившаяся в неизученной части мира. Потомки изгнанников утратили человеческий облик. Их незавидная участь стала веским аргументом в устах религиозных проповедников. Север был черной дырой, о которой предпочитали не вспоминать. На востоке фиксировались пространственно-временные аномалии. Там скрывались мрачные тайны Древних. Незримая смерть, выпущенная ими на волю, по-прежнему витала в воздухе. Она могла не просто убить человека, но и довести его до проклятия.
Килар, Линн и Робинс
Отряд двигался в следующем порядке: первой шла Линн с пистолетом на поясе и рюкзаком за плечами. За ней Робинс в полной выкладке держала наготове винтовку со съемным ЛЦУ и толстой банкой электронного прицела. На спине у нее был только компактный тактический баул с питьевой системой. Она то и дело брала оружие наизготовку, прикладывалась к резиновой бровке монокуляра и обшаривала взглядом окрестности. Килар взял на себя роль замыкающего. Он нес укороченную винтовку с обычной оптикой и самый тяжелый мешок, в который упаковал свою старую одежду, запасные патроны и большую часть припасов.
Линн наотрез оказывалась передать ему часть своего груза, и Килар не стал с ней спорить. Еще не хватало пререкаться по пустякам. Она не девочка и знает о выживании не меньше него. Со вчерашнего дня Линн становилось все лучше и лучше. Болезнь сдавала свои позиции. Пятна воспаления и сыпь выцвели и стали почти не видны. Лицо приобрело здоровый оттенок, исчезли тени под глазами, даже походка сделалась тверже. Килар все еще беспокоился за нее. Исковерканная рука заживала медленно. Он то и дело вспоминал об обрубке на месте левого мизинца Линн, и это заставляло его сердце сжиматься от боли. Килар не подавал виду, но был несказанно рад этому чувству — раз он еще может сопереживать, значит для него еще не все потеряно.
И еще он хотел ее. Отрицать этот факт не имело смысла, и Килар старался примириться с ним, как умел. Он не станет вести себя как подросток в разгар пубертатного периода. Интуиция подсказывала Страннику: если он позволит желанию овладеть собой, это может закончиться катастрофой. В решающий момент Противник воспользуется его слабостью, и тогда они наверняка погибнут.
Килар к этому времени почти полностью выздоровел. Он регулярно промывал и обрабатывал раны, и это позволило избежать распространения инфекции. При долгих нагрузках в правую руку возвращались ноющие боли, но они стали единственным напоминанием о выстреле ходока. Укус «головозадого» зарос, и Килар начал понемногу забывать о неприятных уколах, еще совсем недавно пронзающих ногу при каждом шаге. Странник чувствовал себя ослабевшим. Порой на него накатывали приступы головокружения, но силы быстро возвращались к нему.
Он посмотрел на спины двух женщин, идущих впереди него. С каждым шагом отряд поднимался все выше над уровнем моря. Килар надеялся за пару дней взобраться на хребет, но расселина петляла между скал, словно бесконечная винтовая лестница на чердак мира. У Килара не было желания карабкаться по отвесным скалам, и в результате сегодняшнее утро они встретили на полпути к вершине.
Справа приглушенно шелестел ручей. Под ногами хрустела мелкая галька. Килар снова мысленно оглянулся назад. Память раскрылась перед ним, как дверь старинного особняка с приглашением войти в страну призраков. Странник шагнул за порог, окунувшись в пасмурное утро одиннадцатого ноября 1993 года.
Утро, когда...
... Алексей Гранецкий сидел за рулем своей белой «девятки», с холодной от перенесенного страха
«Оборотень». — Слово отделилось от стенок черепа и сползло вниз по позвоночнику, липкое и влажное, как плацента.
Стройплощадка скрылась за поворотом дороги. Лес опять сомкнулся по обе стороны. Ветер прыгал по верхушкам деревьев
«Успокойся! Не пори ерунды!»
Можно ли всерьез рассматривать существование оборотней? Ни один здравомыслящий человек ни за что и никогда не поверит в подобную чушь. Он сам все это выдумал, сам себя напугал… Но тогда Пантелеев явно подыграл ему. И следы возле дома. Они должны быть очень реальной галлюцинацией — настолько реальной, что появились не только в его воображении, но и в грязи под окном, вполне материальные, чтобы их можно было пощупать руками. Или все же нельзя? Если вернуться сейчас на дачу, не обнаружит ли он вместо отпечатков волчьих лап обычные человеческие следы?
«Неужели я схожу с ума?»
Алексей вспомнил как в панике отступал к машине, как судорожно хватался за ручку двери и лишь со второго раза тронулся с места. Он словно наяву слышал отчаянный вопль вот-вот готовый сорваться с языка.
Возможно именно так и развивается безумие? Люди начинают видеть вещи, которых не существует, слышать голоса, которые советуют бросится вниз головой с балкона. Не исключено, что в следующий раз его упрячут в какое-нибудь тихое заведение за высоким забором. Заведение, которое можно принять за ведомственный санаторий, если бы не решетки на окнах, строгий режим свиданий и мускулистые парни в белых халатах, бесшумно скользящие по коридорам в своих мягких нейлоновых туфлях. Коротко стриженные парни с тихими, вкрадчивыми голосами, у которых в кармане всегда лежит пара одноразовых шприцов, наполненных искусственным сном.
«Но это же ужасно! Ужасно!»
Если безумие станет нормой, а норма — безумием. Привычная действительность внезапно перевернется с ног на голову, наполнившись сонмом воображаемых чудовищ. Разве не это произошло с ним сегодня утром?
Действительно ли он сходит с ума или...
Никаких «или»! Он сходит с ума, потому что альтернатива выглядит как сценарий второсортного «ужастика» категории Б или неудавшаяся шутка, переходящая в фарс: бывший доцент Московского Политеха, заслуженный пенсионер страдающий язвой желудка, превращается по ночам в дикого зверя с желтыми глазами и тоскливо воет на Луну. Ведь это какой-то вздор. Такого просто не может быть!
Но эти чертовы следы под окном?
«На фиг следы!»
А его подозрительные намеки, трансформации на лице, его странный вопрос: не хочешь ли ты узнать правду?
«На фиг!»
Грунтовка вывела на дорогу с твердым покрытием. Справа, из-за вершины холма торчала верхушка покосившейся колокольни. Впереди темнело пятно деревни Богутово. Лента двухполосного шоссе обегала деревню с запада, соединяясь с трассой Москва-Рязань километрах в пятнадцати за линией горизонта.
Алексей притормозил возле автобусной остановки на окраине Богутово. Отсюда начиналась единственная улица, заваленная кучами опавшей листвы. Вдоль нее выстроились невзрачные одноэтажные домики, половина из которых была заколочена разнокалиберными досками. Некоторые дворы полностью заросли и превратились в настоящий лес. По соседству с остановкой расположился продуктовый магазин. Один конец улицы упирался в шоссе — в противоположном конце виднелся проржавевший остов грузовика «Газ-66», снятый с колес и заваленный боком в придорожную канаву.